Айзек Азимов - Немезида (перевод Ю. Соколова)
— Тише, ребенка разбудишь, — ответила она.
Крайл попытался прийти в себя.
Чуточку расслабившись, Инсигна сказала:
— Теперь можно не сомневаться в том, чего желают роториане.
— И ты тоже голосовала за бегство?
Она помедлила. Лгать бессмысленно. К тому же она уже выразила свое мнение.
— Да, — подтвердила она.
— Питт приказал, еще бы, — буркнул Крайл.
Она удивилась:
— При чем здесь Питт? Неужели я не способна сама принять решение?
— Но ты и он… — Фишер умолк.
Кровь бросилась ей в лицо:
— Что ты хочешь этим сказать?
(Неужели он подозревает ее в неверности?)
— Что? А то, что он — политикан. И стремится стать комиссаром любой ценой, а ты хочешь подняться, уцепившись за него. За политическую лояльность тоже платят, не так ли?
— И куда же я, по-твоему, мечу? Как будто некуда. Я астроном, а не политик.
— Тебя же повысили — пренебрегая при этом более старшими, более опытными.
— Наверное, я хорошо работаю…
(Как ей теперь защитить себя, не выдав истину?)
— Не сомневаюсь, что тебе самой нравится эта мысль. Но все дело в Питте.
— Так куда же ты клонишь? — вздохнула Инсигна.
— Слушай! — Крайл говорил негромко, помня, что Марлена спит. — Не верю я, что все поселение готово рискнуть жизнью, отправляясь в путь с этим гиперприводом. Откуда вам известно, как дело обернется? Откуда вы знаете, как он сработает? А что если мы все погибнем?
— Дальний Зонд работает прекрасно.
— А живые существа на нем были? Если нет, откуда вам знать, как воздействует гиперпривод на живой организм? Что тебе известно о нем?
— Ничего.
— Как же так? Ты ведь работаешь в лаборатории, а не на ферме.
Ревнует, решила Инсигна. И сказала:
— Ты думаешь, что все работники лаборатории сидят в одной комнате. Я уже говорила тебе: я астроном и ничего не знаю о гиперприводе.
— Значит, Питт ничего тебе не рассказывал?
— О гиперприводе? Он и сам не знает, что это такое.
— Ты хочешь убедить меня, что никто из вас о нем ничего не знает?
— Отчего же — специалисты по гиперпространству знают все. Те, кому положено знать — знают. Остальным это ни к чему.
— Значит, гиперпривод — секрет для всех, кроме горстки специалистов?
— Совершенно верно.
— Тогда нельзя быть уверенным в безопасности гиперперелета, нельзя полагаться на одних специалистов по гиперпространству. Они-то как, по-твоему, могли убедиться в этом?
— Думаю, они проводили необходимые эксперименты.
— Ты предполагаешь…
— Вполне разумное предположение. Они утверждают, что перелет безопасен.
— Ты думаешь, что они не способны на ложь?
— Кстати, они тоже полетят. И я уверена, что такие эксперименты проводились.
Прищурившись, Крайл посмотрел на жену.
— Значит, уже уверена. Конечно, Дальний Зонд — твое детище. Так были на его борту живые существа или нет?
— Я же не имела отношения к обеспечению полета. Я ознакомлена лишь со всеми астрономическими материалами. — Инсигна потеряла терпение. — Знаешь что, мне не нравится этот спор, да и ребенок уже ворочается. Теперь у меня к тебе пара вопросов. Что ты собираешься делать? Летишь с нами или нет?
— Я не обязан лететь. Условия голосования таковы: всякий, кто не хочет, может не лететь.
— Я знаю, что ты не обязан, но как ты поступишь? По-моему, не стоит разрушать семью.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неубедительной.
— Но я не хочу оставлять Солнечную систему, — медленно и угрюмо проговорил Фишер.
— Значит, лучше оставить меня и Марлену?
— Зачем нам с Марленой разлучаться? Если ты намерена рисковать — при чем тут ребенок?
— Если полечу я, полетит и Марлена, — твердо произнесла Эугения. — Пойми это, Крайл. Куда ты с ней подашься? В недостроенное поселение на астероидах?
— Конечно, нет. Я родом с Земли и всегда могу вернуться туда.
— Это на гибнущую-то планету? Блестящая мысль.
— Уверяю тебя, до ее гибели осталось еще о-го-го сколько.
— Зачем же ты тогда покинул ее?
— Я думал, что здесь мне будет лучше. Я не знал, что покупаю себе билет в никуда без возврата.
— Не в никуда, — не выдержала Инсигна. — Если бы ты только знал, куда мы отправляемся, то не стал бы так торопиться на Землю.
— Почему? Куда летит Ротор?
— К звездам.
— К забвению.
Они посмотрели друг на друга. В этот момент Марлена открыла глаза и спросонья пискнула. Взглянув на ребенка, Фишер смягчился.
— Эугения, нам незачем расставаться. Я не собираюсь разлучаться с Марленой. И с тобой тоже. Давай вернемся вместе.
— На Землю?
— Да. А почему бы и нет? У меня там остались друзья. У моей жены и дочери не будет никаких проблем. Все ваши здешние экологические балансы Землю не волнуют. Лучше жить на огромной планете, чем в крошечном вонючем пузыре посреди космоса.
— Твоя планета просто до предела раздувшийся вонючий пузырь. Нет-нет, никогда.
— Тогда позволь мне взять Марлену с собой. Это для тебя путешествие оправдывает всякий риск. Ты ведь астроном, тебе нужна Вселенная для твоих работ, но ребенок пусть останется у Солнца, в безопасности и покое.
— Это на Земле-то? Не смеши меня. Зачем ты затеял этот разговор? Чтобы отобрать у меня моего ребенка?
— Нашего ребенка.
— Моего. Ступай куда хочешь. Я не хочу больше видеть тебя. И не смей трогать ребенка. Ты сказал, что я в хороших отношениях с Питтом — так оно и есть. А значит, я могу устроить так, чтобы тебя отправили в пояс астероидов, хочешь ты того или нет. А потом добирайся как знаешь до своей прогнившей Земли. А теперь убирайся из моего дома и подыщи себе другое место для ночлега, пока тебя не выслали отсюда. Когда сообщишь мне, где устроился, я перешлю тебе пожитки. И не думай, что сможешь вернуться. Мой дом будет под охраной.
В тот момент Инсигна была искренна, она говорила то, что думала; гнев переполнял ее сердце. Она могла уговорить ого, уломать, убедить, наконец, переспорить, но не стала даже пытаться. Она с ненавистью посмотрела на мужа — и выгнала из дома.
И Фишер ушел, А она отправила вслед его вещи. Потом он отказался лететь на Роторе и его выслали. Эугения полагала, что он вернулся на Землю.
Оставил навсегда ее и Марлену. Нет, это она оставила его навсегда.
Глава пятая
Дар
Инсигна удивлялась себе самой. Она никому еще не рассказывала о расставании с мужем, хотя переживала случившееся почти каждый день целых четырнадцать лет. Она и не собиралась посвящать кого бы то ни было в эту грустную историю, которая должна была вместе с ней уйти в могилу.
