Мартин Джексон - Деревня страха
Она выкроила десять минут и, усевшись на полу, собралась было привести свои ногти в порядок, но не успела. В зал с грохотом ввалился красный от натуги Редклиф. Он нес шестнадцатимиллиметровый проектор в одной руке и тяжелый трансформатор в другой.
- Голди, быстро...
Голди вскочила на ноги; интересно, подумала она, не заработал ли он спасительную для нее грыжу.
- Вытащи подставку для проектора в центр зала. - Задыхаясь и с трудом переставляя ноги, он кивнул головой в сторону подставки. - Не хочу ставить эти штуки на пол, иначе я их больше не подниму.
Голди подбежала к подставке и начала ее подтягивать к центру. Но она дернула подставку слишком сильно, и бутылочка с клеем для пленки свалилась на пол и разлетелась вдребезги.
- Боже милостивый, ты хоть что-нибудь умеешь делать? Редклиф поставил свой груз на пол, схватил тряпку и, опустившись на колени, принялся вытирать лужу. - Смотри, что ты наделала! - взвизгнул он. - Теперь этот чертов лак облезет. Пресвятая дева, да они с меня шкуру сдерут за это. Ты, сучка безмозглая...
Редклиф оторвал взгляд от пола и сделал это как раз вовремя - лицо Голди сморщилось, по нему ручьем потекли слезы.
- К черту твое дерьмовое общество кинолюбителей!
Она убежала в угол, бросилась в кресло и принялась судорожно искать носовой платок в карманах джинсов. Редклиф посмотрел на нее с секунду, бросил тряпку на остатки лужи и подошел к ней. Он обнял ее за плечи и ущипнул за щеку. Голди попробовала сбросить с себя его руку.
- Извини, малышка. Просто я закрутился, сама понимаешь, такой день и все такое прочее...
- А пошел ты! - огрызнулась Голди и вывернулась из его объятий.
- Ну, Голди, прекрати, ты же знаешь - я не хотел тебя обидеть. Когда столько всего навалилось, можно что-нибудь и ляпнуть.
- Дело не только в том, что ты сказал. Дело в твоем отношении ко мне в целом. Ты обращаешься со мной, как с прислугой, ты командуешь мной. - Она шмыгнула носом и взяла протянутый им носовой платок. - Я не привыкла к этому. Ты совсем не уважаешь меня. - По выражению лица Редклифа она поняла, что он приготовился к обороне, и ее понесло. Они в первый раз ругались по-настоящему. - Ты просто пользуешься мною, теперь мне это понятно. Тебе лишь бы трахнуть меня да заставить работать. Я для тебя шлюха и рабочая лошадка в одном лице, и все. Хорош гусь! Надоело до чертиков - я ухожу. Она поднялась, чтобы выполнить свою угрозу.
Редклиф подключил все свое обаяние и последовал за ней с распростертыми руками.
- Что я буду без тебя делать? Черт! Если ты уйдешь, я тоже сверну здесь все и уйду. Голди, твоя помощь неоценима. Ну, я малость погорячился, но ты сама понимаешь, что за день сегодня и какое у меня состояние. Сегодня у нас "Виридиана". Это вещь. Мощный удар по всем твердолобым ревнителям загнивающей веры. Мы сделали это вместе, дорогая. Ты и я. Не кто-то там со стороны, не надоедливые молокососы, а только ты да я. - Он обнял ее и прижался губами к ее уху, зная, что победил. - Прости меня, Голди. Ты мне нужна, очень нужна. Он с нежностью поцеловал ее.
Ну вот, хоть на что-то похоже, подумала Голди. Сразу тебе и уважение, и забота. Совсем не мешает время от времени припугнуть мужика. Пусть проявляет внимание. Она прижалась к нему.
- Ладно уж. Ты меня тоже извини. Я просто немного устала.
Почувствовав сильное облегчение от того, что он все-таки сберег рабочую силу, Редклиф похлопал Голди по спине и вздохнул.
- Тогда продолжим, пожалуй. До открытия лавочки надо еще кое-что сделать.
- А что мне делать? - спросила Голди и улыбнулась, как она надеялась, мило и обаятельно.
Редклиф попросил ее вытереть остатки клея на полу. В половине восьмого начала собираться публика. Редклиф блеснул своими способностями организовывать подобные представления, осветив маленький зал оранжево-розовым светом, что придавало и без того уже интимной обстановке необычайную теплоту. Пока Голди, одетая по данному случаю в новый наряд, рассаживала зрителей по местам, Редклиф стоял в глубине зала и то приветствовал прибывавших, то давал указания киномеханику, которого он нанял в местном кинотеатре. Киномеханик был профессионалом, и поэтому воспринимал указания маэстро с презрительным молчанием. Он привык работать на настоящем оборудовании, а не на такой смешной детской игрушке. Редклиф подчеркнул, что оборудование стоит две тысячи фунтов. Интересно, подумал киномеханик, имеет ли он представление о том, сколько стоит каждый проектор в кинотеатре? Всего тысячу, что ли?
- Механизм сопряжения стандартный. Полагаю, вы знаете, как с ним обращаться?
- Да, мистер Редклиф, знаю. - Два каких-то игрушечных шестнадцатимиллиметровых проектора, думал киномеханик, а воображает себя царем и богом.
- Сначала поставьте короткометражный фильм, он длится где-то минут десять. После этого я скажу несколько слов и запускайте основной. Мне кажется, первую часть лучше поставить на второй проектор заранее...
Киномеханик поднял руку, призывая его остановиться.
- Все ясно, сэр, - заверил он Редклифа. Киномеханик был одет в старый шерстяной костюм синего цвета, который от длительной носки блестел и коробился; он был простым человеком и поэтому с подозрением относился ко всему, что конструировалось в угоду моде, а не здравому смыслу, как, например, эти проекторы. С подозрением он относился и к Редклифу. Какой нормальный человек мог вырядиться на люди в белые клешеные брюки, черный свитер, а поверх нацепить серебряную цепочку и модные очки со стеклами пурпурного цвета? От такого сочетания любому художнику стало бы плохо. - Я хорошо знаю свое дело. Только покажите, где коробки с фильмом, остальное я сделаю сам.
Редклиф понял намек и указал на стоявшие друг на друге коробки.
- Будьте осторожны с этой копией "Виридианы", хорошо? Она стоит несколько сотен фунтов, да к тому же и не наша.
Киномеханик, привыкший обращаться с копиями стоимостью в несколько тысяч, вздохнул и принялся за дело.
- Том, по-моему, все пришли. - Голди выглядела очаровательно, под стать предстоящему событию.
- Тогда начнем. - Редклиф подмигнул ей, чтобы она еще раз почувствовала, что нужна ему. А то опять устроит забастовку с выходом - зачем рисковать? Он обернулся и подал знак киномеханику, чтобы тот поставил короткометражный фильм. Потом прошел к своему стулу у двери. Итак, вечер просвещения, подумал он. Пусть люди узнают, что к чему.
Киномеханик быстрыми и ловкими движениями вставил пленку, затем включил проектор, с появлением титров медленно погасил свет и постепенно увеличил силу звука - раздалась музыка. Редклиф откинулся на спинку стула и вцепился рукой себе в колено. Вот она его стихия - показывай фильмы, рассеивай светом мрак душных теней.
