Хьюго Гернсбек - Ральф 124С41+
Приближалось время завершающей фазы эксперимента, который Ральф считал величайшим делом своей жизни. Три года назад, заканчивая первую стадию своего опыта в присутствии своих коллег, учёный ошеломил их, заявив, что собака, которую они все признали мёртвой, будет возвращена им к жизни нисколько не изменённой, не повреждённой, сохранившей свой прежний нрав, привычки и характер, как если бы она ненадолго вздремнула.
В продолжение трёх лет опыт Ральфа 124С 41+ неоднократно поднимался в научной прессе, был предметом обсуждения на страницах множества газет и журналов, и, пожалуй, не было на свете человека, который бы не ждал с нетерпением завершения этого удивительного эксперимента.
В случае удачи открылась бы возможность продления человеческой жизни на сроки, о которых на протяжении всей прежней истории человечества невозможно было и мечтать. Люди были бы избавлены от преждевременной смерти, за исключением несчастных случаев.
Удастся ли учёному его дерзновенный опыт? Иди он пытается добиться невозможного? Не брошен ли им вызов природе только лишь для того, чтобы потерпеть поражение?
Эти мысли невольно приходили в голову Ральфу, пока он занимался подготовкой великого эксперимента, назначенного на вторую половину дня. Он выкачал пермагатол из ящика, и зеленоватый туман в нём исчез бесследно. Затем учёный с величайшими предосторожностями ввёл в ящик небольшое количество кислорода. Измерительные приборы, регистрирующие работу дыхательных органов, показали, что собака стала дышать, едва кислород попал в лёгкие.
Ограничившись этими приготовлениями, Ральф нажал кнопку, поднимавшую стеклянную дверь, затем другую, вызвав Питера.
Слуга не замедлил явиться. На этот раз лицо Питера выражало ещё большее уныние, чем обычно.
— Ну, любезный, — весело заговорил Ральф, — сцена для опыта подготовлена; по поводу него будут спорить и ссориться во всём мире. Однако у тебя невесёлый вид, Питер. Чем ты расстроен?
Питер, очевидно чувствовавший себя обиженным, после того как у него перед носом опустилась дверь, ответил с видом ущемлённого достоинства:
— Прошу прощения, сэр, но та молодая леди всё ещё ждёт внизу.
— Что за леди, Питер? — спросил Ральф.
— Та самая, из Швейцарии, сэр.
— Откуда?..
— Из Швейцарии, сэр. Вот уже полчаса, как она ждёт вместе с отцом.
Взрыв бомбы не мог бы поразить Ральфа сильнее, чем слова Питера.
— Она здесь!.. И ты ничего мне не сказал! Питер, мне иногда хочется вышвырнуть тебя вон.
— Простите, сэр, — твёрдо ответил слуга, — я осмелился заключить, что приезд молодой леди вас заинтересует, и хотел зайти в лабораторию, чтобы вам доложить…
Но хозяин уже не слушал, на ходу сбрасывая с себя халат. Питер, с не покидавшим его чувством собственного достоинства, подошёл к двери в момент, когда кабина лифта уже скользнула вниз и исчезла в колодце.
Сердце у Ральфа сильно билось, он был похож скорее на школьника, чем на почтенного доктора наук. Одной рукой он поправлял галстук, другой нервно приглаживал волосы, то и дело с беспокойством поглядывая на себя в зеркало лифта. Обнаружив пятно на щеке, он остановил лифт между этажами и тщательно вытер лицо носовым платком.
Спустившись до нужного этажа, учёный проворно выскочил из кабины и поспешил в приёмную. У одного из окон сидели Элис 212В 423 и её отец. Они повернулись в его сторону. Девушка поднялась с места и с необыкновенной женственностью протянула к нему руки.
— Мы были обязаны прийти, — сказала она смущённо на безупречном английском языке. — Вчера вы лишили нас возможности поблагодарить вас, а кроме того, нам казалось, что по телефоту нельзя как следует выразить признательность. Вот отец и решил, что нам следует приехать самим… Да и я также думала. Мне очень хотелось вас увидеть… — Тут Элис запнулась, подумав, что её словам можно придать совсем иной смысл, опустила глаза и быстро добавила: — Разумеется, чтобы поблагодарить вас.
— Это очень мило с вашей стороны, — ответил Ральф, продолжая удерживать её руки в своих и даже не замечая, что она осторожно пытается их высвободить. В это мгновение он совершенно забыл об окружающем и не видел ничего, кроме неё, пока голос отца не вернул его к действительности и не заставил вспомнить, что они в комнате не одни.
— Я полагаю, что нам не нужно представляться друг другу, — сказал отец Элис. — Меня зовут Джемс 212В 422, я должен извиниться за то, что мы отнимаем у учёного время, но я чувствовал себя обязанным лично выразить вам признательность за оказанную нам обоим огромную услугу. Она моя единственная дочь, сэр, и я очень её люблю… Очень…
— Я вполне разделяю ваши чувства, — сказал Ральф с жаром, что заставило Элис, к этому времени уже вполне оправившуюся от смущения, вновь вспыхнуть и потупиться.
— Я боюсь, дорогой папа, — сказала она, — что мы слишком долго задерживаем занятого человека. Ваш слуга, — добавила она, повернувшись к Ральфу, — сказал нам, что вы заняты замечательным опытом и не можете от него оторваться.
— Я? Занят? Ничуть, — ответил Ральф не моргнув. — Вас нельзя было заставлять ждать ни минуты, и я негодую на Питера! Ему следовало взломать мою дверь! Он должен был сообразить, что вас нельзя заставлять ждать!
— О, прошу вас, не делайте ему выговора из-за нас, — попросила Элис, в душе довольная вниманием учёного.
— Вчера я не знал, что вы говорите по-английски, — сказал Ральф, — и пользовался аппаратом для перевода, но оказывается, вы отлично им владеете. Это для меня большое облегчение, потому что я неважно говорю по-французски. Но скажите, пожалуйста, каким образом вы так быстро сюда попали? Дневной воздушный лайнер прибывает позднее, а между тем не прошло и двадцати четырёх часов, как вы выехали из Швейцарии.
— Нам выпала честь быть первыми пассажирами вновь открытого туннеля под Атлантикой, — сказал Джемс 212В 422. — Как вы, несомненно, знаете, регулярное пассажирское сообщение откроется лишь на следующей неделе, но мне, одному из инженеров-консультантов нового электромагнитного туннеля, было разрешено совершить вместе с дочерью первое путешествие на Запад. Мы доехали вполне благополучно, хоть и шли на незначительный риск, так как на отдельных участках туннеля ещё есть недоделки.
— Нам хотелось как можно скорее сюда приехать! — вставила Элис, бросив взгляд на учёного.
— Считаю, что вам не следовало подвергать опасности свою жизнь в неопробованном туннеле, — воскликнул Ральф. Но в ту же минуту в нём заговорил учёный. — Расскажите мне про новый туннель. Занятый своей работой, я не мог пристально следить за его постройкой и потому не знаком с подробностями.
