Татьяна Гуркало - Разные точки зрения
Лейтенантик резко выпрямился в своем кресле наблюдателя и стал поедать адмирала глазами.
- Вы что-то хотели спросить? - догадалась адмирал.
- Да. - просиял лейтенант. - Что с ним случилось?
- С кем? - фальшиво удивилась адмирал, давая лейтенанту шанс передумать.
Борге начал чувствовать себя умственно отсталым. Догадаться о чем разговор, он был не способен. К счастью, или к несчастью, как посмотреть, шансом лейтенант не воспользовался.
- Олегом Воронцом. - выдал он. - Он так неожиданно исчез. Ходили слухи, что это он, а не спасатели сбросил на Юпитер Парабеллум. Только власти не признают. Им не выгодно признать, что разыскиваемый по всем человеческим мирам мститель, убийца и пират спас Землю от уничтожения.
Ага, от уничтожения. От глобальной катастрофы точно, а уничтожить целую планету, тем более, настолько защищенную, не смогла бы фиговина и побольше этого строительного робота.
- Думаете, я знаю? - великодушно дала Шутейко еще один шанс, который тоже был проигнорирован.
- А кому же знать? - глупо удивился лейтенант. - Ведь это ваш сын весь в него. - улыбка, довольная, многозначительная. - Сын, который появился на свет спустя полгода после его исчезновения. Не сложно ведь посчитать.
Ага, не сложно, только почему-то никто до сих пор не додумался. Сначала капитан Шутейко пропадает без вести вместе с кораблем. Потом, когда ее почти признали погибшей, появляется с печальным рассказом о плене и страшном, о строительном роботе. В первое безоговорочно верят, у нее такие документы на руках, что не поверить невозможно, во втором сомневаются. Долго сомневаются. Пока не становится поздно. А потом появляется Воронец, непонятным способом попавший на Землю, робота сбрасывают на Юпитер. По официальной версии спасатели. Воронец пропадает без вести, по официальной версии погибает, причем причины гибели весьма расплывчаты, зато в смерти уверенны все. Стас Шутейко отлично вписывается. Большой глюк в системе наблюдения произошел как раз через два месяца после возвращения героической капитанши. В этот момент на Землю мог попасть кто угодно. Так что у капитанши и злобного пирата взявшего ее в плен была куча времени на всякие ронявшие честь мундира действия. Есть только одно но. Это все просто домыслы. Образцов ДНК Олега Воронца не осталось, записи уничтожены подчистую, так что проверить отцовство не получится. Чудесная история.
Но как до нее додумался какой-то лейтенант?
- Какой умный мальчик. - восхитилась Шутейко, тоном не предвещающим лейтенанту светлого будущего. - Если ты еще немножко подумаешь, то сможешь догадаться каким образом можно было изменить траекторию падения Парабеллума. И сколько шансов на выживание остается у человека рискнувшего исполнить этот фокус.
Лейтенантик задумался. Борге тоже, и вскоре пришел к выводу, что шансы на выживание у человека рискнувшего вмешиваться в работу запрограммированного на полет камикадзе строительного робота стремятся к нулю. У строительных роботов лучше вообще на дороге не становиться, особенно у тех, которых создавали не люди, с неизвестной целью, невероятных масштабов.
Так же он пришел к выводу, что лучше бы он этого не слышал. Незачем ему знать об героических поступках преступников и происхождении талантливых детей. К вечеру, или еще раньше его начнут расспрашивать о подробностях, кабинет адмирала под ежесекундным контролем.
Олег Воронец. Тот самый. Плод слишком уж удачного эксперимента на человеческом материале. Человек, найденный в заштатном детском доме, доведенный долгой дрессировкой до сверхчеловеческих способностей и нечеловеческой злости на дрессировщиков. Не удивительно, что после побега из лаборатории он решил мстить людям вырастившим его. Отомстить у него естественно получилось, он же сверх. Легче всего тем, кого он убил, никаких забот, никаких обвинений в незаконных экспериментах, никаких ежемесячных посещений домов для душевнобольных. Намного сложнее тем, до кого он не успел добраться. Воронец может и мертв, что тоже не факт, но его ученики, последователи и прочие борцы за правое дело, живы и большей частью здоровы, и дело всей его жизни прекращать не собираются, пока последний из причастных полностью не осознает того, насколько не по человечески себя вел с невинным ребенком.
- Вы тоже хотите что-то спросить? - обернулась адмирал к тактику.
- Я?! - страшно удивился Борге. - Нет. Ни за что на свете.
- Тогда займитесь делом! - рявкнула адмирал. Что удивительно, на лейтенанта она не кричала.
Тактику очень хотелось узнать, каким именно делом ему следует заняться, но на то, чтобы спросить об этом у Шутейко духу у него не хватило.
- Найдите моего сына, если способны на это. - ядовито подсказала Шутейко. - Иначе наши шансы узнать, что здесь происходит, равняются нулю. Глубина не присылает по пустякам своего представителя. Лейтенант, знаете, что такое Глубина? Нет? Так много знаете, а это нет, стыдно. Глубина, это судьи, прокуроры и адвокаты в одном лице. Они сами взяли себе право устраивать суды, и последние две сотни лет никому не удается с ними поспорить. Умные, сволочи. Умеют привлекать к работе на себя лучших из рода человеческого. Очень хорошо платят и всегда приходят на помощь при возникновении неприятностей. Впрочем, на помощь им приходить не сложно, они с помощью шантажа вытаскивали из тюрьмы даже тех своих людей, чья шпионская и антиправительственная деятельность были доказаны.
- Понял. - не стал разочаровывать Шутейко лейтенант и опять просиял, что-то не так с этим парнем. - Здесь пришло. От наблюдателя у представительства вилаж.
- Выводи! - велела Шутейко.
Лейтенант шустро забегал пальцами по панели переговорщика, каким-то безумным способом, с точки зрения Борге, включая пришедшее послание. Получалось это у него в два раза быстрее чем у самого тактика, что не удивительно, лейтенант не терял времени на перебрасывании каналов и настройки на внутреннюю работу.
Стена засветилась, углубилась и превратилась в трехмерный экран. Кабинет с синими занавесками и серебряными цветами на стенах. Светлый стол, парочка кресел для посетителей и хозяин кабинета вжавшийся в стену. Дополнял пейзаж несвежий труп трясущий чем-то перед носом хозяина кабинета.
- Прочти. - уговаривал он. - Это не заберет много твоего времени. После этого я уйду, на покой. Мне самому не нравится здесь бродить. Девушки меня боятся.
Вилаж отрицательно качал головой и продолжал попытки пройти сквозь стену.
Труп задумчиво почесал затылок.
- Вот тупой. Себе же хуже делаешь. Я же пахну неприятно.
Вилаж не внял. Стена его пропускать отказывалась, но он не сдавался.
- Прочти, я сказал! - рявкнул труп, ткнув зажатыми в ладони листочками в лицо хозяина кабинета.
