Джеффри Барлоу - Зов Тухулки (Спящий во тьме - 2)
Схватив целый ворох разрозненных листов почтовой бумаги - все, что подвернулись под руку, - мистер Скрибблер бросился к столу и плюхнулся на стул. И принялся лихорадочно писать - на лицевой стороне листов и на оборотной, снова и снова выводя одно-единственное слово, что, на его взгляд, отражало ключевое свойство его характера, итог его существования, самую суть его бытия. Снова и снова, без перерыва, одни и те же буквы стекали с пера на бумагу, заполняя свободное место тем самым словом, что, раз и навсегда, в полной мере описывало, что это такое - быть Ричардом Скрибблером.
Словом "ТРУС".
Устав от этого небольшого упражнения, клерк порвал листы на сотню мелких клочков и подбросил их в воздух. Тяжело опустившись на стул, он в мрачной задумчивости уставился на поверхность стола, рассеянно теребя и пощипывая губу большим пальцем и указательным.
Что делать теперь? Как исправить безвыходную ситуацию? Никогда еще человек не оказывался в положении настолько отчаянном! Дни его жизни покатятся один за другим, как прежде, но отныне и впредь дни эти пусты и бессмысленны. Неужто тут и впрямь ничего не поправишь, неужто все бесполезно?
Мистер Скрибблер резко встряхнулся, пробуждаясь от грез. Схватив один из немногих оставшихся листов, он засунул перо в волосы и выбежал из комнаты.
Тем временем Лаура, преодолев пять длинных лестничных маршей, уже спустилась в прихожую, выдержав оскорбительный взгляд привратника, и вышла наконец на крутую улицу. Там встретили ее угольно-черное небо и пронизывающий ветер, буйное детище стихий. Девушка свернула на дорогу и уже почти добралась до подножия Свистящего холма, где находилась автобусная остановка, когда сзади послышались стремительные шаги.
Мистер Скрибблер с шумом притормозил не более чем в футе от нее. Невзирая на непогоду, про пальто он напрочь позабыл; он тяжело дышал, и с его губ срывались туманные облачка пара. Не успела Лаура заговорить, как клерк жестом заставил ее умолкнуть; сжимая в руке листок, он наклонился, используя собственное бедро в качестве подставки и те чернила, что скопились на кончике его пера, и нацарапал очередное послание - на сей раз совсем коротенькое.
Он вручил девушке записку и с неистово бьющимся сердцем стал ждать ответа. На листочке, криво и неразборчиво, были выведены три слова:
"Простите ли когда-нибудь?"
Лаура подняла глаза - в них читалось то же странное, многозначительное выражение, что отразилось на ее лице в тот день, когда они с Фионой повстречались с мистером Скрибблером на дороге. Расхрабрившись, клерк ласково дотронулся до ее руки - той, что со шрамом - и поднес ее кисть к губам. Девушка промолчала. Она спрятала записку под плащ и, не дав вразумительного ответа, зашагала в направлении остановки. Мистер Скрибблер остался на месте, провожая глазами крохотную темную фигурку, пока та не исчезла за поворотом. Пару раз взъерошив волосы, он побрел назад, к "Домам Фурниваля", уставившись в землю и зацепившись большими пальцами за карманы жилета.
Случилось так, что эту сцену наблюдал некий молодой человек верхом на вороном мерине - ничем не примечательный всадник из числа тех, что разъезжают вверх и вниз по улице. Узнав одного из действующих лиц, он натянул поводья и остановился, наблюдая за происходящим от лавки колбасника через дорогу, закрыв лицо шарфом и надвинув шляпу на самый лоб, чтобы спрятать апельсинно-рыжие кудри. Однако эти слабые попытки замаскироваться оказались совершенно излишними, поскольку присутствие его для действующих лиц прошло незамеченным. Молодой человек обратил нежный взгляд на мисс Лауру Дейл - и не отводил глаз до тех пор, пока девушка не исчезла за углом. А вот за передвижениями мистера Скрибблера - что с видом крайне удрученным поплелся вверх по крутой улице - он следил весьма хмуро и недовольно.
Увы и ах! Глаза за старомодными зелеными очками затуманились отчаянием. Мистер Остин Киббл, по несчастному стечению обстоятельств оказавшийся свидетелем вышеописанных событий, погнал вороного Нестора вперед, обгоняя экипажи и всадников. Так, охваченный смятением, скакал он домой, прочь от достопримечательностей, и звуков, и всего того, что могло бы напомнить ему о месте под названием Свистящий холм.
Глава IV
Осенний листопад
- Ну, зачем ты уезжаешь?
- Прости, родная, мы не хотели тебя будить. Выше нос, девочка! Я очень-очень скоро вернусь. Не пройдет и недели, вот увидишь.
- Да, но зачем?
- Право, Фиона, а я-то надеялся, что ты все поняла. Вчера вечером, после ужина, мы с тобой все так славно обсудили... не помнишь?
- Ты ужасно гадкий - едешь за город один-одинешенек, а меня с собой не берешь!
- Родная моя, мне казалось, я тебе все подробно объяснил. Во-первых, я еду не один: меня сопровождают доктор Дэмп и молодой мистер Киббл.
- Зануда мистер Киббл! Зачем его вообще брать с собой? Лучше бы взял меня вместо него!
- Вот что, маленькая: о мистере Киббле больше ни слова, хорошо? Во-вторых, мы едем за город, это правда, но поездка очень долгая - через горы, знаешь ли. Это совсем не то, что наши вечерние прогулочки в Григсби или Баттер-Кросс.
Мы едем в вересковые нагорья. А они очень и очень далеко - ты наверняка помнишь, ведь не далее как вчера вечером мы с тобой заглянули в атлас. Два дня пути в пассажирской карете - маленькой девочке такое путешествие не по силам!
- Я вовсе не маленькая.
- Еще какая маленькая, - заверил профессор, целуя племянницу в лоб. Даже если сама того не сознаешь. И спорить мы больше не будем, договорились? Уж больно час для этого ранний. Мне страшно жаль, родная, что я тебя разбудил; право же, я не нарочно. А теперь, пожалуйста, засыпай и помни: Ханна здесь. - Румяная деревенская девушка, помогавшая миссис Минидью на кухне, в данный момент сочувственно наблюдала из-за кровати. Она, мисс Дейл и миссис Минидью замечательнейшим образом за тобой присмотрят, пока я в отъезде. Так что о том, чтобы и тебе поехать, речь просто не идет. Чепуха какая!
- Чепуха! - согласно закивала Ханна. Тихим стоном возвестив о том, что сдается, Фиона откинулась на подушку.
- А раз ты меня с собой не берешь, ты ведь привезешь мне что-нибудь? дальновидно осведомилась она.
- А чего бы тебе хотелось?
- Привези мне медведя!
- В смысле, чучело?
- Не-а, живого. С горных лугов. Профессор Тиггз тихонько рассмеялся и на прощание чмокнул свою подопечную в щеку.
- До свидания, родная, - шепнул он, добродушно вздохнув. - Посмотрим, что тут можно сделать.
- Спасибо, спасибо! - возликовала Фиона, обвивая ручонками его шею и стискивая что было мочи. - Bon voyage, oncle Тиггз! Je vous aime!* [Счастливого пути, дядя Тиггз! Я вас люблю!]
