Владлен Бахнов - Внимание: АХИ! (Фантастические памфлеты, пародии и юморески)
А поскольку этот начинающий критик никого, кроме своих электронных собратьев, не читал, то он, естественно, обрушился на их произведения, указывая авторам, что они ничего не знают, в то время как полагалось бы знать.
МУТы очень обрадовались открытию нового жанра и бросились поспешно создавать критические шедевры, неистово обвиняя друг друга в незнании.
Некоторое время в искусственной литературе наблюдалось оживление, но и оно не смогло надолго задержать наступления кризиса.
И в сей трудный час тот самый МУТ № 7, который давно уже почивал на лаврах первооткрывателя темы ничегонезнания, выступил с новыми программными стихами.
— Я не знаю, о чем писать, — заявил МУТ № 7,- но я горжусь этим абсолютным незнанием и не соглашусь поменять его на какие-то сомнительные знания. Ибо то, что мне не о чем писать, является свидетельством моего таланта.
И едва появились эти стихи, как электронные литераторы разделились на МУТов и НЕОМУТов, и искусственная литература, выбравшись из тупика, понеслась по столбовой дороге.
НЕОМУТы в своих произведениях страстно и многословно обвиняли МУТов в незнании знаний.
А МУТы, не уступая своим литературным противникам ни в страсти, ни в многословии, с гордостью утверждали, что они, МУТы, знать ничего не хотят!
Литературная жизнь забила ключом. И если до раскола в горестных произведениях МУТов не было именно горести, а в яростных критических нападках — ярости, то теперь страсти бушевали в полную силу.
Появились конфликты, а вместе с ними такие новые для искусственной литературы жанры, как эпиграмма («Сочиняет МУТ с волнением МУТное произведение»), приключенческая повесть («Храбрый МУТ в лагере НЕОМУТов») драма («МУТ полюбил НЕОМУТку и под ее влиянием перевоспитался и порвал с мутовшиной»), и, наконец, сценарий (все вышеназванное, переработанное с учетом киноспецифики).
Произведения появлялись одно за другим. И если учесть, что работают искусственные литераторы в 1010 раз быстрей настоящих, то станет понятным, каким образом весь путь от первого стихотворения до невероятного подъема и небывалого расцвета искусственная литература прошла всего за 18 часов 14 минут.
И когда философ снова появился в том помещении, где проводился этот эксперимент, киберолог подчеркнуто скромно сказал:
— Вот видите! А вы говорили…
Но с философом сладить было не так-то просто.
— Я так и думал! — завопил он, бегло ознакомившись с историей искусственной литературы. — Я так и думал, что нам подсунут не тех МУТов, которых мы заказывали!
— Но в чем дело? Не понимаю.
— Как в чем дело? Мы просили сделать МУТов, которые бы ничего не знали, кроме правил создания произведений.
— Верно. Но этим МУТам абсолютно ничего не известно.
— Неправда! Эти МУТы знают, что они ничего не знают. А больше этого не знал и Сократ!
СОГЛАСНО НАУЧНЫМ ДАННЫМ
Я проснулся поздно ночью от какого-то громкого дребезжащего звука. Не открывая глаз, я старался определить, что это за непонятный звук. И наконец, догадался: кто-то настойчиво стучал ко мне в окно.
Это было странно. Это было очень странно, если учесть, что живу я на тридцать шестом этаже. Чертыхаясь, я вскочил с постели и раздвинул шторы. За окном, недалеко от подоконника, стоял человек. Вернее, он не стоял, а почти неподвижно висел в воздухе. А над головой этого странного человека серебристым нимбом вставала луна, заливая холодным светом его гладкую покатую лысину.
Признаться, я несколько опешил. А тот, за окном, увидев меня, радостно замахал руками и, словно потеряв равновесие, резко взмыл вверх, затем промелькнул, падая вниз, и, наконец, опять повис передо мной, заняв исходную позицию.
— Что вы здесь делаете? — строго спросил я, приоткрыв форточку.
— Сейчас я вам все объясню. — Он приблизился к форточке. — Если я не ошибаюсь, вы астроном?
— Ну и что?
— Вы специалист по инопланетным цивилизациям?
— Да, — сказал я, все более удивляясь его осведомленности.
— Чудесно. Вы именно тот человек, который мне нужен. Ведь вы человек, да?
— Разумеется.
— А я турианин, житель планеты Тур. Вам это что-нибудь говорит?
— Н-нет…
— Ну это неважно. Вероятно, у вас наша планета известна под другим именем. А кстати, как называется ваше небесное тело? — спросил он, пытаясь просунуть голову в форточку.
— Земля.
— Земля? Земля! Впервые слышу. Но дело не в этом. Если бы вы соблаговолили впустить меня в помещение…
— О конечно, конечно! — Я поспешил гостеприимно распахнуть окно: дальше разговаривать с инопланетным гостем через форточку было бы просто неприлично.
— Весьма признателен, — церемонно раскланялся турианин и, старательно вытерев ноги о подоконник, впорхнул в комнату.
Одет он был несколько облегченно. Яркие полосатые плавки с кармашками на кнопках да резиновые лягушачьего цвета ласты — вот, пожалуй, все, что было на нем. Если не считать вытатуированного на правой руке слова «Катя», а на левой — «Зина».
— Разрешите, я присяду, — устало сказал он и, опустившись в кресло, закрыл глаза. — Просто не верится, что я уцелел. Звездолет потерял управление. Мы падали целую вечность и, наконец, прошлой ночью врезались в вашу планету. Ведь ваше небесное тело — планета, да? — вдруг встревожился турианин.
— Конечно, планета.
— Ах как хорошо!.. К счастью, мы упали в море или в этот… Как у вас называются самые большие водоемы?
— Океан.
— Да, да. Мы упали в океан и пошли ко дну. Из всего экипажа спасся только я один. Это ужасно, ужасно…
Если бы я не видел собственными глазами, как этот человек запросто прогуливался по воздуху на уровне тридцать шестого этажа, я бы, конечно, не поверил его рассказу. Но, черт возьми, я же видел…
И тут мой гость, будто уловив мои мысли, открыл глаза и внимательно посмотрел на меня.
— Простите, — сказал он, — как называется то чувство, которое в данную минуту выражает ваше лицо?
— Скорей всего, удивление, — признался я.
— А что вас удивляет?
— Очень многое. Например, когда вы успели выучить наш язык? Разве это не удивительно?
— А разве не удивительно, что я вообще похож на человека? Вам приходилось встречать на других планетах существа, внешне похожие на людей?
— Нет.
— Так вот, должен вам сказать, что мы, жители планеты Тур, совершенно не похожи на обитателей вашей планеты. Мы вообще не похожи ни на что известное вам. Но благодаря достижениям нашей великой науки мы научились трансформироваться и приобретать любую форму, что, конечно, намного облегчает нам контакты с другими цивилизациями. Преображаемся мы мгновенно. Вот когда я, например, всплывал с затонувшего звездолета, я встретил по дороге множество разнообразных плавающих существ. В силу этого я ошибочно подумал, что они, вероятно, и есть основное население этой планеты.
