Джон Норман - Звери гора
— Немедленно пришлите сюда говорящего по-английски человека! — громко повторила она.
— Прикуси язык! — ответил мужчина и коротко, без замаха треснул ее в зубы.
— Он ударил меня! — запричитала землянка, вытирая кровь с разбитых губ.
Остальные невольницы испуганно притихли.
— Он меня ударил, — растерянно повторила девушка. Очевидно, ей и в голову не приходило, что такое может случиться.
— А вдруг они заставят нас целоваться? — в ужасе спросила красотка в джинсовых шортах.
— Значит, будем целоваться, — проворчала девушка в разорванном свитере.
— Неужели они осмелятся? — сказала третья.
— Никто не знает, на что они способны, — ответила четвертая.
— Они не имеют права! — решительно произнесла блондинка.
— По-моему, здесь это никого не волнует, — вздохнула девушка, которую ударили по лицу. На некоторое время все затихли, потом блондинка в шортах спросила:
— Интересно, к какой категории пленников мы относимся?
— А как ты думаешь? — раздраженно ответила девушка в порванном свитере.
— Ты хочешь сказать, что мы рабыни? — в ужасе воскликнула блондинка. — Только не это!
«Любопытно, — подумал я. — А ведь вначале мне показалось, что именно она меньше других стесняется своей сексуальности. Выходит, коротенькие шорты и голый животик были самообманом. Очевидно, ее нередко посещали смутные желания. Выставляя напоказ свое тело, она бросала вызов мужчинам, которых боялась и ненавидела».
Разумеется, все четверо были босы. На Горе рабыням редко разрешают носить сандалии. Это большая привилегия.
Благодаря рабовладельческим рейсам кюров на Горе много землянок. Они высоко ценятся горианскими мужчинами. Земные имена, кстати, на Горе считаются рабскими. Не случайно ими называют даже рабынь горианского происхождения. Последнее символично. Выходит, что гориане рассматривают землянок как прирожденных рабынь.
* * *Почувствовав голод, я пошел дальше. Есть, скорее всего, придется в какой-нибудь харчевне.
Вначале я подумал, что было бы неплохо купить блондинку и вторую, в порванном свитере, но потом решил, что они еще слишком сырые. Ребята могут не сдержаться, и девчонки с хорошими потенциальными данными пойдут на корм уртам.
Я в последний раз оглянулся на стоящих на коленях четверых красавиц. Тяжелые цепи красиво смотрелись на тонких запястьях и изящных лодыжках. Женщинам вообще идут цепи. Надо отдать должное, вкус у кюров хороший.
К платформе подошли двое мужчин. Один нес рабские туники, второй держал в руке нож.
Я с наслаждением допил последний глоток кал-ды, вытер губы рукавом и поднялся из-за стола. Харчевня была переполнена. Многие распевали песни Ара.
— Я готов к игре, — произнес Сентий из Коса, обращаясь к Скорму из Ара.
— Я тебя уничтожу, — ответил тот.
Интересно, о чем думают гении каиссы накануне великого турнира? Поговаривали, что Скорм, как свирепое злое животное, в одиночку бродит по скамьям амфитеатра. Сентий из Коса сидит в своем шатре и, как ни в чем не бывало, изучает позицию, которая сложилась поколение назад в партии второстепенного игрока Оссиуса из Табора и Филимона из Асперихта, ткача, даже не принадлежавшего к касте, игроков. Партия, естественно, была не турнирная и от ее результата ничего не зависело. Сентий тем не менее считал ее интригующей и часто разыгрывал наедине сам с собой.
— Здесь, — любил говорить Сентий, — Филимон, сам того не подозревая, прикоснулся к рукаву каиссы.
За несколько столиков от меня какой-то человек встал со стула и вышел из харчевни. Я ощутил смутное беспокойство. Причину его объяснить я не мог. Я даже не разглядел его лица, да и он, скорее всего, меня не увидел.
Я нырнул под полог и вышел на улицу. В таких заведениях платишь перед едой, после чего тебе выдают жетон, который надо положить перед собой на стол. Еду разносят рабыни в коротеньких кожаных фартучках. За них надо доплачивать.
Я снова слился с толпой. До завтрашнего вечера ничего особого не предвиделось. За моей спиной продолжали распевать песни болельщики из Ара.
Рабовладелец ударил в гонг и возвестил, что торги в павильоне начнутся через один ан.
— Девушка на прокат! Девушка на прокат! — громко выкрикивал какой-то человек. Впереди него бежала обнаженная рабыня со скованными за спиной руками. Увидев меня, он дернул за накинутую на ошейник цепочку, и девчонка повалилась на колени, хватая меня зубами за край туники.
— Всего четверть тарска! — выкрикнул рабовладелец.
Я отпихнул невольницу и пошел дальше.
— Бестолковая шлюха! — проворчал мужчина и снова дернул за цепочку. — Девушка на прокат!
Здесь же демонстрировали свою ловкость жонглеры и фокусники. Какие-то крестьянки ругались из-за отреза материи, над выложенными на продажу мясными тушами роились полчища мух.
Я решил побродить по ярмарке и подождать, когда на продажу выставят самых лучших рабынь. Надо все-таки купить своим морякам пару девочек.
Я вспомнил вышедшего из харчевни человека, и мне снова стало тревожно. Потом я отогнал от себя дурные мысли.
Вот и голый по пояс краснокожий полярный охотник. Интересно, распродал он своих зверушек или нет?
Мне опять захотелось взглянуть на девушек с Земли. Интересно, как они выглядят в одежде, которая не скрывает, а подчеркивает женскую привлекательность.
— Где находятся подмостки Таналиона из Ара? — спросил я, вспомнив имя торговца, которому принадлежали землянки. Узнав дорогу, я пошел в нужном направлении.
Как правило, рабынь продают обнаженными, хотя иногда, чтобы заинтриговать покупателя, на них надевают коротенькие открытые туники. Работорговец, естественно, присутствует при осмотре и всячески расхваливает свой товар. Тунику, само собой, все равно либо снимают, либо задирают выше головы. Никому не придет в голову купить одетую девушку.
А вот и землянки. Вид невольниц доставил мне большую радость. Они действительно оказались красавицами.
Особенно красиво смотрелись ошейники. Безобразное и бессмысленное земное одеяние сменили коротенькие обзорные туники без рукавов и с огромным вырезом. Стоящие на коленях девушки по-прежнему были скованы между собой.
— Я боюсь даже пошевелиться, — произнесла блондинка, сжимая круглые коленки.
Руки рабынь сковали за спиной. Теперь они при всем желании не могли спрятать тело под одеждой.
Какой-то прохожий задержался возле их подмостков и оценивающе оглядел товар. Землянки сбились в дрожащую кучку. Лодыжки девушек расковали. Теперь, если того пожелает покупатель, они могли широко раздвинуть ноги.
