Дмитрий Емец - Король хитрости (сборник рассказов)
- Так сплющился, что и не разберешь! - присвистнул Антон.
- Здорово ты его! Не боялся, что тяпнет? - участливо спросил Филька.
Катя грустно наклонилась над пауком.
- Может, так оно и лучше, а? Всё равно я бы его боялась. Ночью казалось бы, что он вылез и ползет ко мне, - всхлипнула она и стала собирать со стола остатки торта, в то время как его крем Антон Данилов счищал со своего парадного костюма.
Коля чувствовал, что из-за него испорчен день рождения, но вдруг на площадке послышались веселые голоса и появились родители Кати. В руках у отца была большая клетка, а в ней сидела зеленая нахохлившаяся птица.
- А вот и наш подарок! - громко сказал папа. - Его зовут Петруша!
Услышав свое имя, попугай щелкнул клювом, повернул голову и громко закричал:
- Петр-руша! Петр-руша!
Катя бросилась к клетке. Паукус грызукулис был забыт. Брат Федор салютовал пробкой безалкогольного шампанского, и праздник продолжился.
Рассказ восьмой.
ДУЭЛЯНТЫ
Однажды Коля Егоров поссорился с Петькой Мокренко. Ссора, как бывает у благородных людей, произошла из-за дамы - Кати Сундуковой, в которую Мокренко попал огрызком яблока. Девочка вскочила, покраснела, бросила на обидчика презрительный взгляд и вылетела из класса.
- Подумать только! Среди этого сборища трусов нет ни одного настоящего мужчины! - презрительно сказала она в дверях. В классе было немало ребят, но никто не хотел связываться со здоровенным Мокренко.
Коля Егоров и Филька Хитров не были свидетелями оскорбления и появились в классе, когда Сундуковой там уже не было. Антон Данилов немедленно рассказал им о случившемся.
Коля, которому Катя нравилась, вспыхнул и хотел немедленно броситься на Петьку с кулаками, но Филька удержал его:
- Не горячись! Этот жиртрест сильнее тебя в три раза!
- Пускай отколотит, я не намерен ему спускать! Если не вступиться, Катя решит, что я такой же трус, как остальные, - кипел Коля.
- А ты и не будешь ему спускать, - успокоил приятеля Хитров. - Ты вызовешь его на дуэль, как Пушкин Дантеса.
- На дуэль?
- А почему нет?
Друзья о чем-то недолго посовещались, после чего Егоров подошел к Петьке и громко сказал:
- Мокренко! Ты толстый боров!
Тот нахмурился и посмотрел на свой увесистый кулак:
- Нарываешься?
- Нарываюсь! - подтвердил Коля.
- Считай - нарвался! Готовь стакан для зубов и морозилку для оторванных ушей. Когда будем драться, сейчас или после уроков?
Угрозы первого силача класса были вполне оправданы: в прошлом месяце он уже выбил зуб парню из соседнего класса.
- Ты, кажется, чего-то не понял, Мокренко! Никакого мордобоя не будет - он вызывает тебя на дуэль! - сказал Филька, подходя к ним.
- На какую дуэль? - фыркнул Петька.
- На дуэль, живым из которой выйдет лишь один. Тут затронута честь дамы, и синяком под глазом не обойдешься. Пушкин с Дантесом тоже не кулаками дрались, - объяснил Хитров.
- И где будет дуэль? - спросил Мокренко.
- Знаешь недостроенную плотину?
- Возле реки?
- Вот именно. Как ты помнишь, там на высоте примерно третьего этажа проходит бетонная свая. Вы будете драться на этой свае, пока кто-нибудь не упадет вниз.
У Петьки отвисла челюсть.
- Там мелко и валуны из-под воды торчат, - пробормотал он. - Если со сваи шлепнешься, то того... уноси готовенького.
- А ты как хотел? Это дуэль, и живым из нее выходит только один, напомнил ему Колька.
- Дуэль - это проверка мужества, а не силы. В ней шансы противников уравниваются, - добавил Филька. - Если не хочешь, чтобы тебя считали трусом приходи к плотине после уроков. И вот еще что - выбери себе секунданта. Думаю, Антон согласится...
Коля и Филипп отошли, оставив ошарашенного Петьку за партой. Чем больше Мокренко убеждался, что все задумано всерьез, тем страшнее ему становилось. Он вспомнил острые камни, торчащие из мелководья, и нависшую высоко над рекой узкую бетонную балку. Немногие из ребят отваживались перейти по ней на другой берег, не говоря уже о том, чтобы там драться. Петька сообразил, что на узкой бетонной свае он потеряет свое преимущество в силе. Один неловкий удар или потеря равновесия - и сорвешься вниз.
После урока Мокренко, взяв с собой Антона, уныло поплелся к недостроенной плотине. Там их уже ждали. В тени под ракитами стояли Хитров и Егоров, решительно посмотревший на своего противника.
- Долго заставляешь себя ждать. Давай скорее покончим с этим! - сказал он.
- Напоминаю правила дуэли. Она просты. Вы встаете на сваю и деретесь, пока кто-то не сорвется вниз. Живым останется только один, - объяснил Филька.
- Психи! - выдавил Мокренко.
- Не отставай, Петька! Я полез! - Коля снял пиджак и быстро стал подниматься по лестнице без перил к свае.
Мокренко в замешательстве остановился возле ступенек, затравленно глядя на мелководье и воображая на камнях свое бездыханное тело. Спина у него стала мокрой от пота, и на рубашке выступило большое влажное пятно.
- Давай лезь, а то решат, что ты струсил! - шепнул Антон, и Мокренко, придерживась руками за ступеньки, стал карабкаться вверх.
Коля, успевший перебраться по свае на другую сторону плотины, уже поджидал своего противника. Они стояли на разных концах узкой, сантиметров в тридцать толщиной балки.
- Сходитесь! К барьеру! - закричал Филька Хитров.
Егоров шагнул на сваю, вызывающе глядя на Мокренко.
- Давай, Петька! - пригласил он. - Можешь начинать вышибать мне зубы! Стакан я уже приготовил!
Мокренко посмотрел вниз с высоты третьего этажа, и у него закружилась голова. Он упал на живот и обхватил руками балку.
- К барьеру! Сходитесь! - донесся до него снизу показавшийся далеким голос Хитрова.
Петька, не вставая, замотал головой:
- Я не пойду!
Беднягу охватил слепой ужас, он ругал себя за злополучный огрызок, брошенный в Катю, и ему хотелось оказаться за тысячу километров отсюда. Пятясь задом, он стал сползать по ступенькам, пока не оказался на земле. Над ним наклонились Филька и Антон, а через какое-то время, увидев, что противник отказался от дуэли, спустился и Коля.
- Или дерись или проси у Кати прощения! - потребовал он.
- Хорошо, - сказал Мокренко, поднимаясь и отряхивая запачканные брюки. - Я попрошу! Только отстаньте от меня все!
И, не разбирая дороги, он поплелся в заросли.
- Как мы и думали, он струсил. Толстяк всегда был робким, - сказал Филька и, прищурившись, посмотрел на Егорова. - А, если бы он не испугался, ты бы стал драться?
- Не знаю, - пожал плечами Коля. - Мне тоже было страшновато переходить эту сваю, но, думаю, что дрался бы. Главное, вниз не смотреть.
На другой день Петька, как и обещал, перед всем классом подошел к Кате и пробормотал:
