Кристофер Прист - Машина пространства
— Внутри рамы скрыт провод, — пояснила Амелия, — соединяющий руль с колесом. Втулка колеса наполнена таким же веществом.
— Но что это за вещество? — настаивал я. — Из чего оно состоит?
— Этого я не знаю. Вернее, знаю некоторые его составляющие, поскольку заказывала их для сэра Уильяма, но понятия не имею, как надо их соединить, чтобы добиться желаемого эффекта…
Она добавила, что усовершенствованный велосипед был построен сэром Уильямом несколько лет назад, когда катание на велосипедах вошло в моду. Он ставил себе целью помочь пожилым и физически слабым людям подниматься на велосипеде в гору.
— Вы отдаете себе отчет, что одно это изобретение могло бы принести ему целое состояние?
— Сэр Уильям не стремится к богатству.
— Пусть так, но подумайте о благе общества! Машина, подобная этой, могла бы произвести переворот в промышленности, изготовляющей средства передвижения!
Амелия покачала головой.
— Вы не знаете сэра Уильяма. Уверена, что он взвешивал, не взять ли на свое изобретение патент, но предпочел оставить мир в неведении. Катание на велосипедах — это спорт, а следовательно, удел молодежи. Велосипеды существуют ради физических упражнений на вольном воздухе. А вы сами убедились: чтобы ездить на таком велосипеде, не нужно тратить вообще никаких усилий.
— Да, но подобному изобретению могут найтись и другие применения!
— Несомненно. Потому-то я и сказала, что вы не знаете сэра Уильяма, да и нелепо было бы этого ожидать.
Он человек неуемной интеллектуальной энергии. Как только одна задача решена, он немедля переключается на другую. Усовершенствованный велосипед предшествовал экипажу без лошадей, а тому на смену пришел летательный аппарат.
— А сейчас, — поинтересовался я, — он забросил летательный аппарат ради какой-то новой идеи?
— Совершенно верно.
— Смею ли я спросить вас, ради какой?
— Вы сегодня встретитесь с сэром Уильямом лично, — ответила Амелия. — Быть может, он сам расскажет вам о ней.
Я обдумал это предложение.
— Но вы жаловались, что иной раз он бывает крайне необщителен. Что, если он не захочет ничего рассказывать?
Мы снова сидели рядышком под тем же деревом, что и прежде.
— Тогда, — отозвалась Амелия, — вы, Эдуард, попросите меня об этом еще раз.
Глава IV. Сэр Уильям излагает свою теорию
1
Время шло, и вскоре Амелия объявила, что пора возвращаться.
— Устроим новые гонки или поедем на педалях, по старинке? — спросил я, хотя, признаться, мне не хотелось ни того, ни другого: хотелось оставить все, как есть, сидеть и сидеть вдвоем под деревьями.
Было по-прежнему солнечно, по парку плыла приятная, мягкая, ненавязчивая жара.
— Поедем по старинке, — твердо решила она. — Катиться по инерции невелика польза.
— Тогда не будем торопиться, — предложил я. — Мы еще повторим такую прогулку, Амелия? То есть я хотел сказать, покатаемся на велосипедах еще раз, в следующую субботу или воскресенье?
— Из этого может ничего не получиться, — ответила она. — Иногда по воскресеньям я бываю занята, а время от времени мне приходится уезжать.
При мысли о том, что она путешествует вместе с сэром Уильямом, я ощутил укол беспричинной ревности.
— Но если вы будете здесь, в Ричмонде, мы покатаемся снова?
— Если вам захочется пригласить меня.
— Я вас приглашаю.
Оседлав свои машины заново, мы первым делом доехали обратно по тому маршруту, какой избрали для гонки, и отыскали мою потерянную шляпу. С ней ничего не случилось, и я водрузил ее на голову, но, чтобы ветер опять не сдул ее, надвинул пониже на глаза.
Обратный путь проходил без происшествий и по большей части в молчании. Наконец-то я догадался об истинной причине своего приезда в Ричмонд; я стремился сюда вовсе не за тем, чтобы встретиться с сэром Уильямом. Да, разумеется, я по-прежнему преклонялся перед его именем, но с какой радостью я променял бы предстоящую беседу на возможность провести еще час-другой и тем более весь вечер в парке с Амелией!
Мы вернулись в сад через маленькую калитку неподалеку от заброшенного сэром Уильямом летательного аппарата и отвели велосипеды на их постоянное место, под навес.
— Я пойду переоденусь, — сказала Амелия.
— Зачем? Вы, и так восхитительно выглядите, — возразил я.
— А вы? Уж не собираетесь ли вы беседовать с сэром Уильямом в костюме, присыпанном травкой?
Она протянула руку и сняла травинку, которая каким-то образом забилась мне под воротник.
В дом мы вошли, как и вышли, через застекленную дверь гостиной. Амелия надавила на кнопку звонка, и в ответ на вызов явился слуга.
— Хиллиер, это мистер Тернбулл. Он зван на чай, а затем останется и на обед. Помогите ему привести себя в порядок.
— Охотно, мисс Фицгиббон. — Слуга повернулся ко мне. — Не угодно ли пожаловать сюда, сэр?
Он обозначил жестом, чтобы я следовал за ним, и направился в сторону коридора. Амелия окликнула его:
— И еще, Хиллиер. Передайте, пожалуйста, миссис Уотчет, что мы будем готовы через десять минут и просим сервировать чай в курительной.
— Слушаюсь, мисс.
Хиллиер поднялся на второй этаж и показал мне скромную ванную, где меня поджидали мыло и полотенца. Пока я умывался, он взял у меня сюртук и хорошенько прошелся по нему щеткой.
Чтобы попасть в курительную, пришлось снова спуститься вниз. Это была небольшая комната, обжитая, уютно обставленная. Амелия уже ждала меня; наверное, моя реплика насчет ее наружности все-таки польстила ей, — переодеваться она не стала, а лишь надела поверх блузки крошечный жакетик.
Посуда была расставлена на восьмиугольном столике, и мы уселись в ожидании сэра Уильяма. Судя по часам на каминной полке, наступила половина пятого, потом миновало еще несколько минут, и Амелия позвала миссис Уотчет.
— Вы звонили к чаю?
— Да, мисс, но сэр Уильям еще в лаборатории.
— Тогда, быть может, вы напомните ему, что у нас сегодня гость?
Миссис Уотчет отправилась выполнять поручение, но не прошло и двух секунд, как дверь в дальнем углу комнаты отворилась и к нам поспешил присоединиться высокий, крепко сложенный мужчина. На нем были рубашка и жилет, сюртук он перебросил через руку. Рукава рубашки были закатаны, и теперь он пытался опустить их. Это, впрочем, не помешало ему бросить взгляд в моем направлении, и я немедленно встал.
— Чай готов? — обратился он к Амелии. — А я почти все закончил!
— Сэр Уильям, помните, я говорила вам относительно Эдуарда Тернбулла?
