Анатолий Днепров - Твое электронное Я. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов
Ребенка нигде не было, однако на пульте управления я заметил книжку: А.С.Пушкин. Сказка о царе Салтане… Я огляделся. Куда мог спрятаться мальчишка?
— Мальчик! — негромко окликнул я.
Мне никто не ответил. Может быть, шалунишка забрался в лабораторию через открытое окно, а потом, заметив, что открывается входная дверь, тем же путем выбрался на улицу? Я выглянул в окно. Ого! До земли было далековато — третий этаж. Нет, выбраться через окно абсолютно невозможно, а следовательно, мальчишка прячется где-то в лаборатории.
— Мальчик! — уже громко окликнул я.
И строго добавил:
— Все равно я тебя найду. Лучше вылезай сам!
Мальчишка фыркнул, сдерживая смех, но откуда донесся его голос, я так и не смог разобрать.
— Между прочим, — сказал я, — ты ведь ошибаешься. В буквальном смысле слова туча идти, конечно не может. Это литературный прием, чтобы запутать читателя и заставить его задуматься над сложностью окружающего мира. Этот прием называется… м-м… синекдоха.
— Не синекдоха, а метафора, — поправил меня мальчишка довольно угрюмо.
— Возможно, и метафора, — согласился я, опять-таки не сумев определить, где прячется этот чертенок, — не в этом суть. Ты говоришь, что туча идти не может, но может ползти или катиться. Вопрос о ползти я оставляю открытым, а вот что туча может катиться — полуистина.
— Как это, полуистина?
— Очень просто, — сказал я, подбираясь ближе к голосу, — как тело неопределенной формы, туча вовсе не обязательно может катиться. Безусловно, катиться может только шар.
— Знаю, — уже веселее сказал мальчишка, — шар сфера. Частный случай эллипсоида вращения, когда его полуоси равны между собой.
Теперь я понял, что голос доносится из небольшого репродуктора, вмонтированного в центр пульта управления. У меня шевельнулось одно подозрение, но делать окончательных выводов я пока не стал.
— Верно. Только этот частный случай может катиться, если даже не оговорены начальные условия.
Мальчишка заливисто рассмеялся. «Частный случай катиться!» — восторженно повторил он. Вдруг, перестав смеяться, он серьезно спросил:
— Ты живой, да?
У меня екнуло сердце. Теперь я уже не сомневался, что моя догадка правильная.
— Я вижу, что ты живой, — уверенно продолжал мальчишка, — ты дядя, да? А есть еще тети, форма у них еще сложнее. А скажи, дядя, почему все живое ограничено в пространстве такими сложными поверхностями, что их никак не выразишь через элементарные функции?
В голосе мальчишки звучал искренний интерес.
— А как же иначе? — спросил я, не зная, что ему ответить.
— Да как угодно! — азартно сказал мальчишка. — Разве нельзя тебя составить из прямоугольников разных измерений, шаров, эллипсоидов и конусов? Было бы и проще, и гораздо красивее, — закончил он очень убежденно.
Я собрался с духом и спросил:
— Как тебя зовут?
— Логик, — весело ответил мальчишка, — а тебя?
— Меня? Хм, меня зовут дядя Коля, — я перевел дух и спросил: — Слушай, Логик, а ты… ну… живой?
— Я?
Мальчишка расхохотался.
— Я? Я живой? Ха-Ха-Ха! Конечно, нет. Я не живой, зато я мыслящий! — с гордостью, закончил он.
— Как же так, неживой, а мыслящий? — спросил я машинально. — Разве так бывает?
— Еще как бывает, — снисходительно пояснил Логик, — вот муха живая, а не мыслящая, кошка живая, а не мыслящая. А я мыслящий. Ты тоже, дядя Коля, мыслящий, только хуже меня.
Я невольно оскорбился.
— Как это хуже?
— Очень просто. Скажи вот, сколько будет, если 13875 возвести в пятую степень? Ну, скажи?
Я усмехнулся.
— Это, брат, надо посчитать.
— Тебе надо, а мне не надо вовсе, — с гордостью сказал Логик, — я просто так, сразу знаю. Я много чего сразу знаю. Площадь параллелограмма равна произведению основания на высоту, вот. Верно?
— Верно, — согласился я.
— А интеграл суммы равен сумме интегралов! А корни линейных дифференциальных уравнений ищут в виде экспоненты. Верно?
— Верно, — немного ошарашенно подтвердил я.
— Вот видишь, я мыслящий, я мно-о-ого чего знаю. Дядя Коля, а скажи, как это бочка по морю плывет? Ведь в море нет течения!
— А ветер? Воздух ведь давит на бочку.
— Знаю! Скоростной напор равен ро-вэ квадрат пополам. Скажи, дядя Коля, а почему…
О чем еще хотел спросить меня Логик, я так и не узнал, потому что на пороге появился высокий, крепко сложенный мужчина. У него были цепкие черные глаза и могучий выпуклый лоб.
— Кто вы такой? И какого черта вам здесь надо? — спросил он.
— Это дядя Коля! — радостно ответил за меня Логик. — Он тоже мыслящий, только не очень.
Мужчина секунду внимательно смотрел на меня, потом направился к пульту управления.
— Опять спать, — капризно и досадливо протянул Логик, — не хочу я спать, дядя Юра. Не хочу! Не хочу!
— Ну не хочешь и не надо, — с неожиданной мягкостью сказал незнакомец, — подожди, я сейчас приду.
— Пойдемте, — сказал он, беря меня за руку и увлекая в коридор, — да что вы как неживой?
— До свидания, дядя Коля!
— До свидания, Логик, — ответил я машинально.
Мужчина плотно притворил за собой дверь и привалился к косяку спиной.
— Как вас занесло в лабораторию? — спросил он, разглядывая меня.
— Да совершенно случайно! Шел по коридору, прислонился к двери, она открылась и…
— Понятно, — бесцеремонно перебил меня незнакомец. — Кто вы?
Я представился ему и стал объяснять, как попал в ВИВК.
— Понятно, — опять не дослушал меня Мужчина, — надо же, черт возьми! Значит, дверь была не заперта?
— Нет, — ответил я и с любопытством спросил: — А скажите, кто говорил со мной? Машина?
В глазах мужчины мелькнула усмешка.
— А вы что, сами не догадались?
Я немного обиделся.
— Догадаться-то я догадался, да непонятно: кому это и зачем понадобилось программировать машину под мальчишку?
Мужчина потер себе лоб.
— Кому и зачем, — повторил он мои слова, явно думая о чем-то другом. — Кому и зачем… хм… Казалось, он забыл о моем существовании.
— Вот что, — вдруг деловито сказал он, — вы случайно познакомились с опытом, знать о котором кому попало вовсе не обязательно. В общем, я прошу, я даже требую, если вы порядочный человек, то до поры до времени забудьте о том, что здесь видели и слышали. Понятно? До поры до времени.
Я смотрел на него недоуменно. Он нетерпеливо передернул плечами.
— Дело в том, что в этой лаборатории… впрочем, — с досадой прервал он себя, — сейчас у меня ни минуты свободной, самая кульминация. Давайте так, всю эту историю вы храните в абсолютной тайне, а через недельку зайдите ко мне, и я все объясню. Согласны?
