Дуглас Брайан - Золото гномов
- Хорошо, вот тебе правда, если ты так этого хочешь. Воинский союз амазонок, к которому я принадлежу...
- А, что я говорил! - обрадовался гном. - Амазонка. Не женщина, а машина для убийства. Ох, наплачемся мы с ней...
- Молчи, - цыкнул на него Конан.
- Наш союз, - как ни в чем не бывало продолжала Сфандра, - издревле воюет с Хорбулом. На то есть свои причины, о которых я не стану говорить. Несколько наших сестер погибли в застенках храма Алат.
Эта богиня принимает кровавые жертвы. У ее статуи в храме ноги вымазаны кровью... Богиня эта пришла с Востока и, говорят, не так давно. Всего лишь поколение назад. Ее могущество - в синем камне, заключающем в себе силы некоторых планет...
- Еще одна охотница до чужого добра, - сердито сказал Алвари. - Люди ненасытны в своей алчности. Синий камень принадлежит нашему народу и должен быть возвращен в горы.
- Кому принадлежит синий камень Алазат - решать будем потом, когда завладеем им, - предложил Конан. - А сейчас давайте действовать сообща. Насколько я понимаю, сейчас у нас троих - одна общая цель: проникнуть в храм и завладеть этим сокровищем. А там посмотрим, как поделим его.
- Я не позволю делить Алазат, - упрямо сказал гном. - Сокровище гномов неделимо. Оно должно быть цельным, иначе утрачивается всякий смысл обладания им.
Сфандра легким движением поднялась на ноги.
- Идемте к храму, - сказала она. - Я попробую войти в него, а вы двое оставайтесь снаружи. Будете наблюдать. Надеюсь, вернусь с хорошими новостями.
- Что ты собираешься делать? - Ее решение не на шутку встревожило Конана. - Не выдумывай, Сфандра. Нам нужно просто забраться через окно, обшарить храмовые сокровищницы и...
- Для того чтобы туда забраться, нужно хотя бы иметь представление о расположении зданий и размещении охраны, а возможно, и ловушек, - ответила Сфандра. - Нет, я пойду одна и совершенно открыто. Многие женщины приходят туда поклониться кровавой богине.
Она закуталась в свой плащ плотнее, оставив открытыми только глаза и верхний край диска серег. Глаза Сфандры потеплели, и Конан понял, что она улыбается. Рассердившись на самого себя за то, что уставился на нее так, словно несколько лет не видел женщины, варвар дернул Алвари за плечо.
- Не зевай, идем.
Храм появился перед ними внезапно - серое прямоугольное строение, украшенное лишь узорными прорезями окон. Он был похож на оборонительное сооружение, и на его плоской крыше можно было бы при необходимости разместить множество лучников, отметил Конан. Вероятно, часть охраны, если она имеется, помещена именно там.
Перед храмом улица расширилась, превратилась в небольшую площадь, на которой все трое тут же заметили колодец.
Три провалившихся ступеньки вели к закрытой двери храма. Тяжелая дверь из железного дерева была обита медными прутьями, горящими в лучах восходящего солнца, так что казалось, будто на ворота наложили пылающую сеть.
- Да, эту цитадель так просто штурмом не взять, - задумчиво проговорил Конан, окинув толстые серые стены взглядом знатока. - Пожалуй, ты права, женщина-воин из Гиркании: без небольшой разведки нам не обойтись.
- Сядьте у колодца, - сказала Сфандра. - Постарайтесь не слишком бросаться в глаза, но и таиться не стоит, это тоже может вызвать подозрение. Лучше всего будет, если вы как бы спрячетесь и в то же время останетесь на виду. К тому же, не думаю, что казаки направятся искать вас сюда.
- Да, с нашей стороны было чудовищной наглостью явиться к храму Алат, согласился Конан. - Может быть, это нас и спасет.
- Будем надеяться, - коротко ответила Сфандра. Никто из троих так и не понял, когда же перед закрытой дверью появился жрец, с головы до ног закутанный в красный шелк. Ткань сверкала и переливалась, хотя жрец стоял совершенно неподвижно, и ветра на площади не было.
Сфандра повернулась к своим спутникам и снова улыбнулась под своим покрывалом.
- Ждите, - сказала она.
Жрец внезапно заговорил, легко преодолевая звучным голосом разделявшее их расстояние:
- Вы пришли поклониться светлой Алат, чужестранцы?
Он говорил по-гиркански куда лучше, чем Конан, почти без акцента. Слегка побледнев, Конан шепнул девушке:
- Не ходи.
Но она уже сделала шаг вперед. Когда ее звали, Сфандра всегда шла, не задумываясь о том, таит ли приглашение в себе опасность. Так учила ее мать Антиопа, Старшая Воительница, воспитавшая несколько поколений сильных и гордых девушек. Антиопа, которая не шла никогда ни на один зов. Старшая.
В развевающемся покрывале, сверкая дисками серег и белизной выгоревших на солнце волос, она стремительно пересекла площадь и взлетела по обвалившимся ступенькам. Хотя Сфандру нельзя было назвать низкорослой девушкой, жрец был выше ее на две головы, и теперь, когда они стояли рядом, разница в росте бросалась в глаза и казалась зловещей. Сфандра выглядела рядом с этим мрачным, стройным служителем кровавой богини, одетым в алый шелк, беззащитной и маленькой - добровольная жертва, вольная степная птица, залетевшая в клетку. Неожиданно легко жрец раскрыл перед ней дверь, и Сфандра, не задумываясь, переступила порог, задев плечом короткий меч, повешенный у притолоки от злого духа.
- Что же нам теперь делать? - спросил Алвари, глядевший, как с грохотом, словно навеки отрезая девушку от мира, захлопывается за ней дверь.
- Ждать, - коротко ответил Конан и сел у колодца, натянув покрывало на голову. - Ждать, Алвари. Больше ничего.
- А если ее там убьют? - Гном был не на шутку встревожен.
- Тогда я отомщу за нее.
- Этого я и боялся. Ты полоумный самоубийца,
Конан-варвар. Если ее убьют, мы унесем отсюда ноги, и чем скорее, тем лучше.
- А Алазат Харра?
- Украдем. Ты, я полагаю, искушен в этом ремесле?
- Искушен, - нехотя сказал Конан. - Я был первым вором в Аренджуне.
- Я так почему-то и подумал. Он уселся рядом с Конаном и уткнулся головой в колени.
6. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ БОГИНЕ АЛАТ
Темнота и прохлада - от такого блаженства Сфандра на мгновение даже забыла о той цели,
что привела ее в обитель богини смерти. Глаза к темноте привыкали медленно. Она не сразу разглядела людей, стоявших возле стен и смотревших на нее без интереса, без злобы и без сострадания. Они казались неживыми, и только блестящие глаза наблюдали за ней, посверкивая белками в полумраке. Люди эти, неподвижные, закутанные в шелк, который в темноте храма казался серым, плоть от плоти скудного, сурового храма, обиталища воинственной богини. Богини-девочки, жестокой и ласковой, своенравной, как балованное дитя, могущественной, как любая стихия. Война - пятая стихия, говорили в степях Гиркании, пятая после воды и земли, воздуха и огня. Права была мать Антиопа, подумала Сфандра. Война - это одна из основ мира, и нельзя не преклониться перед ней.
