Уилбур Смит - Золотая шахта
Да, это прочные люди, физически и духовно, и Род с удивлением осознал, что он один из них. Нет, больше. Он их руководитель, и со страстью и гордостью он начал совещание.
- Ну, послушаем ваше ворчание. Кто первым будет разбивать мне сердце?
Это все люди, умеющие контролировать других, добиваться от них наилучших результатов. И Род один из них. И дело не только в размерах его тела, повелительном тоне и сердечном смехе. Особый магнетизм, личная притягательность и способность точно рассчитать время. Под его руководством совещание иногда взрывалось, хлестали и щелкали голоса, но все сменялось смешками и кивками, когда начинал говорить Род.
Они знали, что он так же крепок, как и они, и уважали это. Знали, что то, о чем он говорит, имеет смысл, и потому слушали. Знали, что свои обещания он исполняет, и потому были спокойны. И знали, что, приняв решение, он действует в соответствии с ним, поэтому каждый понимал, что от него нужно.
Если бы их спросили, каждый из горных мастеров ворчливо согласился бы, что "Айронсайдз стоящий парень". Это соответствовало высшей президентской награде.
- Ну, хорошо, - закончил совещание Род. - Мы потратили два часа принадлежащего компании времени, работая языками. Теперь прошу вас оторвать задницы, спуститься вниз и начать поднимать руду.
15
Пока горные мастера планировали работу на неделю вперед, их люди под землей уже работали.
На 87 уровне Ковальский двигался по тускло освещенному штреку, как большой медведь. Он выключил фонарь у себя на шлеме и двигался беззвучно, поразительно легко для человека такого веса. Впереди в полутьме он услышал голоса и остановился, прислушиваясь. Звуков лопат, погружающихся в обломки, не было слышно, и неандертальское лицо Ковальского скорчилось в зловещей гримасе.
- Ублюдки! - негромко бормотал он. - Думают, я в забое? Думают, можно посидеть толстыми черными задницами и не шевелить руду?
Он снова двинулся вперед, медведь на кошачьих лапах.
Выйдя из-за угла штрека, он включил фонарь. Ковальский поставил троих на погрузку: они должны лопатами нагружать с лежачего бока руду в ожидающие вагонетки. Теперь двое из них сидели у вагонетки и с довольным видом курили, а третий потчевал их перечислением напитков, которые он поглотил в прошлое Рождество. Лопаты и отбойные молотки лежали у стены штрека.
Все трое застыли, когда их осветил луч фонаря Ковальского.
- Вот как! - взревел Ковальский, схватил четырнадцатифутовый молот, перевернул и ударил рукоятью о стену. Стальная головка отлетела, и в руках у Ковальского оказалась четырехфутовая дубина из древесины пекана.
- Ты, старший! - заревел он и свободной рукой схватил за горло ближайшего банту. Рывком он сбил его на колени и потащил по штреку. Даже в гневе Ковальский не забыл позаботиться, чтобы не было свидетелей. Остальные двое застыли на месте, слишком испуганные, чтобы пошевелиться, а вопли и крики их товарища стихали в тишине.
Потом послышался глухой звук первого удара и ответный крик боли.
Еще один удар и еще крик.
Удар, крик, удар, крик, повторялось все время, но постепенно крики слабели, переходили в стоны и всхлипывания, потом наступила тишина.
Ковальский один вернулся в штрек, он весь покрылся потом, рукоять молота в его руке почернела и блестела от крови.
Он швырнул ее к их ногам.
- За работу! - прорычал он, и исчез, огромный и медведеподобный, в полутьме.
16
На сотом уровне Джозеф М'Кати поливал из шланга и подметал то, что просыпалось с огромной конвейерной ленты. Джозеф уже пять лет был на этой работе, это был удовлетворенный счастливый человек.
Джозеф - шанганец, ему скоро шестьдесят, седина посеребрила его волосы. Вокруг глаз и в углах рта у него морщинки смеха. Шлем он сдвинул на затылок, комбинезон его вышит от руки и раскрашен синим и красным, и двигается он вприпрыжку и важной походкой.
Конвейер во много сотен ярдов длиной. Сюда со всех уровней размельченная порода доставляется в вагонетках. Вагонетки опрокидываются у устья рудоспуска. Руда на сотни ярдов падает по вертикальному стволу до сотого уровня и тут рассыпается на ленте конвейера. Система стальных дверей регулирует поступление руды на конвейер, движущаяся лента уносит ее и ссыпает в гигантские накопители. Отсюда она автоматически, партиями по пятнадцать тонн, поступает в рудную клеть и с четырехминутными интервалами уносится на поверхность.
Джозеф счастливо работал под воющим конвейером. Просыпается немного, но это ценный материал. Золото ведет себя необычно, оно опускается вниз. Под действием своего собственного удельного веса оно проникает почти сквозь любой материал. Оно отыщет любую щель, любое углубление в полу и проберется туда. И исчезнет в земле, если его оставить надолго.
Именно эта особенность поведения золота доставляла Джозефу М'Кати такое удовольствие. Он прошел до конца конвейера, брызгая и подметая, тут он распрямился, отложил метлу и обеими руками потер почки, быстро осматриваясь, чтобы убедиться, что в конвейерном туннеле больше никого нет. За ним находились накопители, куда сыпалась руда с конвейера. Накопители могли принять многие тысячи тонн.
Убедившись, что он один, Джозеф опустился на четвереньки и подполз под накопитель, на обращая внимания на постоянный грохот вверху.
Джозефу потребовалось много месяцев, чтобы продолбить головки четырех заклепок, которые удерживают шов на дне накопителя, но, завершив эту работу, он тем самым соорудил простой, но эффективный сепаратор тяжелого металла. Свободное золото, попавшее вместе с рудой в накопитель, немедленно начинает опускаться на дно, и его путешествие ускоряется постоянной вибрацией накопителя, в который все время сыплется руда. Когда золото достигает дна накопителя, оно пытается продолжить свой путь вниз и отыскивает отверстия в заклепках, под которыми Джозеф расстелил полиэтиленовую квадратную простыню.
Золотой порошок образовал четыре конических груды на полиэтилене, он был похож на порошкообразную сажу.
Скорчившись под накопителем, Джозеф осторожно пересыпал этот порошок в свой кисет, снова разложил полиэтилен, сунул кисет в карман и выбрался из-под накопителя. Насвистывая племенную песню, Джозеф подобрал метлу и снова занялся бесконечной поливкой и подметанием.
17
Джонни Деланж размечал взрывные скважины. Лежа на боку в низком забое 27 секции, он на глаз определял угол и глубину направленного взрыва, который должен срезать выступ висячего бока.
В "Сондер Дитч" производили один взрыв за смену. Один взрыв во всех секциях, запускаемый из центра. Джонни платили посаженно, за объем извлеченной из его забоя руды, поэтому он так должен расположить шпуры, чтобы добиться за один раз максимального результата.
