Дмитрий Янковский - Большая Охота
– Внимание всем! – произнес я как можно более твердым голосом. – В ходовой рубке не осталось ни одного взрослого. Все погибли. Внимание палубной команде! Заклинило штурвал. Нужен плазменный резак, чтобы освободить колесо. Внимание трюмной команде! Сообщите о повреждениях внутри корабля.
– Повреждения сильные, – раздался незнакомый голос из репродуктора. – В трех местах разошлись швы, насосы не успевают откачивать воду.
– Сколько мы продержимся на плаву?
– Часа четыре.
Я глянул через пробоину и увидел, что небо на востоке значительно посветлело. Приближался рассвет, а значит, могла успеть помощь на гравилетах.
– Нужен рабочий сонар, – сказал я. – Если нет запасного, снимите с аварийного бота.
– Кто это говорит? – спросил другой голос.
– Андрей Вершинский, – уверенно ответил я. – Через пять минут мне нужны на корме десять стрелков с ракетными ружьями. И там же необходимо установить экран сонара.
– Что ты собираешься делать? – спросила Оля.
– Мы будем убивать торпеды, – заявил я.
Глава 4
Торпедная атака
Было еще темно, когда Николай из второго поселка, с которым мы раньше не были знакомы, установил на корме сонар. Николай был вдвое старше меня, но мне бы в голову не пришло прибавлять к его имени слово «дядя» именно теперь, когда весь экипаж и все пассажиры были готовы беспрекословно выполнять мои команды. Честно говоря, меня это не особенно впечатляло. Просто обстоятельства так сложились, только и всего. Более того, если бы не Оля, я бы вообще с самого начала сдрейфил, как говорили на острове бывшие моряки. Сплоховал бы, впал в истерику, и сейчас командовал бы кто-нибудь из взрослых, все было бы нормально и естественно. Но я не сплоховал и не сдрейфил, потому что рядом была она, потому что она сама ничего не боялась, и мне стыдно было чего-то бояться. Всего неделю назад я вздрагивал от ударов грома, закутавшись в одеяло, а теперь не дрожал, прекрасно зная, что с кормы на нас заходит целая стая одичавших торпед. Даже раненое плечо, которое распухло и болело все больше, было не столько источником страданий, сколько поводом для тихой гордости.
Вообще-то торпеды не догоняли нас слишком долго. Уже семь минут прошло с момента взрыва мины, превратившего палубу в непролазный стальной бурелом, а торпед все не было, и они почему-то не подрывали оставленный нами спасательный бот. Но, независимо от причин происходящего, нам необходимо было двигаться, поэтому первой командой, которую я передал в рубку, была команда «Самый полный вперед!».
Многие электрические устройства на корабле вышли из строя из-за обрыва проводов, от короткого замыкания и от небольших локальных пожаров, поэтому Николай придумал передавать команды рулевому по живой цепочке – десять человек на расстоянии слышимости создали единственно возможный в наших условиях информационный канал. Из-за частичного отсутствия электричества поначалу возникли проблемы с установкой сонара, но Николай использовал индикатор и аккумуляторы от спасательного бота, соединив их с трактом стандартного корабельного локатора. Он оказался отличным электронщиком, наш Николай, без него все было бы значительно хуже.
Когда он включил экран сонара, я не стал дожидаться, когда устройство будет настроено и откалибровано, а сразу дал вторую команду:
– Спасательный бот на воду!
– Еще один? – удивилась Оля.
– Да! – решительно кивнул я. – До рассвета совсем немного времени, нам надо продержаться, а значит, придется как можно дольше пудрить торпедам мозги.
Несмотря на то что у нас осталось еще тринадцать шестиместных шлюпок, спустить одну из них на воду в нынешней обстановке было очень непросто – кормовой кран снесло ударной волной, а рухнувшие металлические фермы мешали нормально перемещаться по палубе. Нам же надо было не просто перемещаться, нам надо было снять ботик с магнитных замков, протащить через четверть палубы и только потом каким-то образом спустить с кормы на воду. Ладно бы работала магнитная подвеска, на которой вдвоем можно без труда транспортировать груз весом в тонну, но из-за почти полного отсутствия электричества магнитный монорельс превратился в обычную стальную балку, вроде тех, по которым ходили древние поезда. Сами ботики были серьезно блокированы в гнездах рухнувшими палубными конструкциями, поэтому нечего было и думать достать хоть один без плазменных резаков.
Хорошо еще шторм начал утихать, а то бы нам вообще пришлось несладко. Однако иногда особо крепкие порывы ветра все же подкидывали водяные брызги до уровня палубы и швыряли их в нас, отчего одежда промокла до нитки. Сварщики принялись за работу, а Николай настроил сонар, обеспечив экипажу хоть какую-то ориентацию в пространстве. Я прильнул к экрану, дрожа от холода, но то, что я на нем увидел, заставило меня позабыть о мокрой одежде и ветре. Сонар не был включен на полную мощность, а потому выдавал очень четкое изображение. На нем, вокруг янтарного огонька оставленного за бортом бота, кружили зеленые точки торпед. Я насчитал пять биотехов-убийц.
– Мне нужно посоветоваться с отцом, – честно заявил я. – Я не могу за несколько минут просмотреть все тетради. И мне непонятно, почему торпеды застряли вокруг ботика, не взрывают его и не нападают на нас.
Николай вздрогнул и опустил взгляд.
– Боюсь, это невозможно, – сказал он сквозь зубы.
– Встретиться с отцом?
– Да.
– Почему?!
– Это случилось еще до взрыва мины… – с трудом ответил Николай. – Почти сразу, как тебя вызвали в рубку.
– Он умер? – спросил я, чувствуя, как волна ледяных мурашек прокатилась по плечам и спине.
– Да. Извини.
– А где мама?
– С ней все в порядке, – напряженно произнес Николай. – Ну, почти. У нее нервный срыв. Медсестра Ваксы дала ей успокоительное. Сильное. В общем, она спит.
Я не выдержал и разрыдался, усевшись возле экрана на корточки. Слезы падали на палубу и смешивались с океанской водой, принесенной волнами и ветром. Вдруг кто-то осторожно провел ладонью по моим вымокшим волосам. Маленькая была ладошка, я сразу понял, что Олина.
– Сейчас не время, – негромко сказала она. – Если выберемся, потом вместе поплачем. Теперь у нас с тобой будет для этого одинаковый повод.
Я посмотрел на нее. В свете начинающегося восхода лицо ее выглядело мягким, прикрытым синеватыми тенями, но какая твердость читалась в глазах!
– Андрей! – позвал меня Николай. – Торпеды проигнорировали ботик и снова идут на нас.
– Они не взорвали его? – Я испуганно вскочил на ноги.
– Нет.
– Почему?! – спросил я, прекрасно понимая, что никто не сможет ответить на этот вопрос. Только отцовские тетрадки, да и то лишь с некоторой долей вероятности и если получится в них разобраться.
