Василий Сахаров - Правда людей
У Гомана загорелись глаза, и он завелся:
— Красиво говоришь, Егор, и правильно. Мне такая позиция по душе и она, словно бальзам на раненое сердце. Так бы слушал тебя, и слушал. И если тебе нужен мой ответ, то я с тобой, парень. Убедил ты меня. Не знаю почему. Наверное, как и ты, мне все надоело. Да и терять мне нечего.
— Отлично.
Мы ударили по рукам, и хозяин квартиры поинтересовался:
— Прямо сейчас от меня что-то потребуется?
Про оружие, которое имелось у Гомана, я решил не упоминать. Придет срок и он сам его мне передаст, в этом я был уверен, а нет, так не беда, столица место такое, что при желании здесь даже танк купить можно. Поэтому я коснулся самого простого вопроса:
— Сейчас мне квартира нужна. Желательно в этом доме. На три месяца. Без регистрации. Вот деньги, задаток. Сделаешь?
Я бросил на стол сотню евро и Паша кивнул:
— Это просто. Приходи завтра, и будут ключики. С деньгами это не проблема, с хозяином соседней квартиры договорюсь. Что-то еще?
— Остальное завтра обсудим. Надо будет подходы к "Новому Миру" пробить, посмотреть, как охранники меняются, какие у них машины, и что они могут. Сроку нам две недели.
— Ну, дай-то бог, чтобы ты оказался не пустым мечтателем, а реальным человеком. — Паша встал, посмотрел на меня сверху вниз и добавил: — Однако учти, если ты подставной или пустобрех, то я тебя урою. Сам жить не буду, а тебя достану. Усек?
— Да, — я тоже встал и кивнул в сторону выходу: — Проводишь?
— Провожу.
Спустя минуту, получив номер Пашиного телефона, я уже спускался вниз. Несколько обескураженный и ошарашенный Гоман, жизнь которого резко изменилась, стоял на лестничной площадке и смотрел мне вслед, а я не оборачивался. Один этап был позади. Теперь второй — разговор с Эдиком Шмаковым.
Глава 4
Москва. Лето 2013-го.
— Как так!? Рудик, скажи мне, что это прикол! Скажи!
Михаил Алексеевич Токарев, крупный ухоженный брюнет в дорогом костюме, смотрел на своего приятеля и не узнавал его. Сейчас перед ним сидел не Рудик Мальцев, скромный худощавый московский интеллигент в четвертом поколении, с которым по выходным он пил пиво в любимой забегаловке, а глашатай смертельного приговора. Его приговора. Лицо Рудика казалось ему чужим, глаза приятеля смотрели в сторону, а тонкие холеные пальцы человека в белом халате бегали по столешнице, и выбивали нервную дробь. При этом в Токареве все еще жила надежда, что врач пошутил. Но надежда таяла, словно снег под жарким весенним солнышком, и ему хотелось схватить Мальцева за плечи и встряхнуть. Однако он сдерживался. Токарев ждал ответа и он прозвучал:
— Извини, Миша… — голос Рудика, для подчиненных Рудольфа Андреевича, был глухим и скрипучим. — Это не шутка. Ты прошел обследование, и результаты свидетельствуют о том, что ты болен… Неизлечимо…
Все! Это был конец. Токарев откинулся на спинку стула, который жалобно скрипнул, и закрыл глаза. Ему требовалось успокоиться и собраться.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Дыхание выровнялось, и Токарев стал искать выход из сложившейся ситуации. Но какой может быть выход, когда человеку сообщают, что он смертельно болен? Его нет. Тупик. Приехали. Финита ля комеди без всякого сраного хэппи энда. Жизнь дала трещину. Планы развеивались подобно миражам в пустыне Сахара. Будущего больше не было. Точнее оно было, но Токареву оно не нравилось. Категорически, блядь, ибо он не хотел умирать, по крайней мере, в ближайшие сорок лет. Ведь смерть не для него, не для Михаила Алексеевича Токарева двадцати восьми лет от роду, не судимого, преуспевающего предпринимателя, весельчака и балагура. Человека с недостатками, конечно, но в рамках разумного. Нет. Не могло быть у него такого конца. Раньше срока смерть приходит только к бомжам, наркоманам, алкашам, маргиналам и дуракам, а он не таков. Он элита.
"Ха-ха! — Токарев мысленно рассмеялся. — Элита, блядь!? Хуй на-ны, Мишаня. В итоге ты оказался на одной доске со всякой швалью, которую раньше презирал. Ты сдохнешь. Тебя закопают в могилу и черви, мерзкие белесые твари, скользкие и жирные, будут ползать по твоему холеному телу и жрать твою плоть. Они будут обжираться ею. Но ты этого уже не почувствуешь, ибо тебе будет все равно. Вот и выходит, что небольшая, но преуспевающая фирма купи-продай, тебе уже не нужна. Денежные накопления на тот свет, где всегда тепло и сухо, не заберешь. Двухкомнатная квартира в не самом плохом районе Москвы достанется кому-то из дальних родственников, ибо близких не осталось. Твои любимые шмотки станет носить кто-то другой, скорее всего, столичные бродяги, которые подберут их на свалке. И все, что ты хотел сделать в этом мире, останется лишь прожектами. Хотел, наконец-то, научиться водить автомобиль и купить хорошую иномарку. Мимо. Хотел сделать предложение фигуристой секретарше Катеньке. Мимо. Хотел отправиться в круиз вокруг Европы. Мимо. Куда ни кинь — всюду клин. Жопа. Анус. Пиздец!
— Миша, — Мальцев окликнул Токарева, и он открыл глаза: — ты в порядке?
— Нет, — он покачал головой.
— Выпей.
Приятель, который, как показалось Михаилу, уже вычеркнул его из жизни, поставил на стол стакан с водой. Токарев выпил, прохладная жидкость освежила горло и немного прочистила мозги. После чего ему стало легче, и он попросил Рудика:
— Расскажи еще раз, чем я болен.
Мальцев кивнул и начал:
— Неделю назад, когда ты обратился ко мне с жалобами на плохой сон, ухудшение аппетита и головные боли, я подумал, что у тебя переутомление. Однако, к счастью, ты согласился на полное медицинское обследование, и причина оказалась в другом. У тебя Миша, болезнь редкая и неизлечимая. Лекарств от нее нет, и операции не помогут. Называется она — болезнь Кройцфельдта-Якоба или синдромом кортико-стриоспинальной дегенерации. Это заболевание бьет по коре головного мозга и по спинному мозгу. Выживших нет. И если кратко, то в твоем мозгу появились мертвые клетки, которые уничтожают здоровые.
— К счастью, говоришь, обследование прошел? — Токарев поморщился. — Лучше бы я его не проходил. Так бы и жил в неведении.
— Миша, ты не прав.
— Проехали. Из-за чего у меня эта болезнь?
— Не знаю. Но, скорее всего, ты съел что-то, что есть нельзя. Зараженную мертвечину. Так случается. В Таиланд месяц назад ездил? Пищу тамошнюю ел? Вот тебе и результат. Да и у нас мог эту гадость подцепить. Легко.
— Сколько времени у меня в запасе?
Роберт пожал плечами:
— Если верить справочникам, то у всех болезнь протекает по-разному. Кто-то три года живет, а кто-то всего полгода. Исходи из худшего варианта.
