Ю. Майерс - Орел/Решка
– Вдохновляет, – отозвался Эфраим. – А с нормальными снимками что случилось?
– Я сделал слайд-шоу, – сообщил Натан. Он вновь кликнул мышкой, и экран моргнул. Появилось фото Джены в зале. Затем снимок, где Эфраим чуть не слетел со ступенек.
– Тебе обязательно вот это хранить?
– Не нам изменять историю. Я просто наблюдаю и запечатлеваю моменты для потомков.
– Все равно.
Прошла большая часть церемонии, затем фото девушек, которое Эфраим уже видел, потом настала пора кота Натана.
– Стой, – он схватил мышку и остановил слайд-шоу. – А где снимок их… – он понизил голос – Бюстов?
У Натана отпала челюсть:
– Снять такое – все равно, что найти Святой Грааль. А затем сфотографировать.
– Слушай, так нечестно. Ты обещал отправить мне копию.
– Приятель, я бы отправил, но у меня нет таких фотографий. Пока нет.
Эфраим пролистал все снимки, но некоторых фотографий, о которых помнил, так и не нашел – главное, исчезли те, что Натан сделал в коридоре перед тем, как Эфраим загадал первое желание.
– Значит, пока придется нам довольствоваться этим, – Натан кликнул на другую галерею и повернул кресло так, чтобы телом закрыть экран от взгляда миссис Рейнольдс. На экране появилась картинка.
Фигура не была обнаженной, хотя впечатление складывалось такое же. Сначала все, что заметил Эфраим, была грудь, туго обтянутая белой майкой, так что отчетливо виднелись темные круги сосков. Только потом он обратил внимание на лицо. Это была Джена.
– Что? – не выдержал Эфраим. – Где ты это достал?
Натан улыбнулся и увеличил другую картинку. Мэри – или Шелли – в ярком голубом бикини плескалась в приливной волне. На этот раз Эфраим узнал картинку.
– Это… ты приставил ее голову к телу модели!
– Фокусники никогда не раскрывают своих секретов. Но да, я попрактиковался в фотошопе.
– Это низко с твоей стороны. Нельзя, чтобы они это увидели, – сказал Эфраим. Он поближе посмотрел на следующий снимок, где лицо Джены красовалось на девушке, рекламирующей нижнее белье. – Но у тебя талант, друг мой.
– Чем вы, ребята, здесь заняты? – спросила Джена. Она стояла за столом с компьютером, глядя на них поверх монитора. Эфраим перевел взгляд с девушки на экран:
– Ничем.
– Мы не смотрим порно, – встрял Натан.
«Натан, аккуратнее».
– Конечно, нет, – добавил Эфраим.
– Ну ладно, – сказала Джена и двинулась дальше, толкая перед собой тележку для книг. Натан вытащил камеру, поколдовал с ней и повернул, приблизив изображение как раз тогда, когда девушка скрылась из виду.
– Опоздал, – сказал он.
Эфраим застонал.
– И когда ты собираешься пригласить ее на свидание? – спросил Натан.
– Зачем мне ее приглашать?
– Потому что она тебе нравится.
Эфраиму хватило бы смелости пригласить Джену, если бы он точно знал, что нравится ей. Но выяснить это наверняка он мог лишь спросив ее прямо.
Эфраим вытащил монетку и зажал между большим и указательным пальцем.
– А чего ты тогда не пригласишь одну из близняшек? Ту, что больше нравится на этой неделе, – спросил Эфраим.
– А я жду, когда ты сблизишься с Дженой, а она уже сведет меня с Шелли. Или Мэри.
– Похоже, ты по-настоящему влюблен, – съязвил Эфраим, играя с монеткой.
– Эй, но у меня же вдвое больше шансов, если я буду ухаживать за обеими, верно? – ухмыльнулся Натан.
– Ты никогда не был особенно силен в математике.
– В любом случае у тебя есть целое лето, чтобы набраться храбрости и поговорить с ней. Хоть, скорее всего, ты будешь десять лет чахнуть по ней и только потом решишь, что готов, – сказал Натан.
– Я не «чахну». И не боюсь поговорить с ней, просто не очень в этом хорош. Я хочу, чтобы я ей понравился, вот и все, – монетка нагрелась в руке. – О, черт. Я не это имел в виду.
– А что? – спросил Натан, листая другие коллекции фотографий и выискивая снимки девушек, максимально приближенные к порно, но не переходящие черту. Он лучше всех знал, как выжать максимум из сети с ограничениями.
Каждый раз, когда Эфраим загадывал желание, монетка становилась горячее. Если она даровала всего три шанса, он только что истратил последний, а как остановить процесс, если такое было вообще возможно, не знал. Оставалось лишь подбросить четвертак.
Когда он подкинул монетку, воздух вокруг задрожал, словно по библиотеке пронеслась волна жара. Весь съеденный завтрак перевернулся в желудке, к горлу подступили кислота с беконом, но Эфраим сглотнул, и легкая тошнота прошла. Монетка приземлилась орлом вверх.
Натан толкнул его локтем:
– Что с тобой? Ты отключился.
Пока ничего не изменилось. Та же самая картинка на экране.
– Думаю, мне лучше пойти домой, – сказал Эфраим. – Слишком много волнений для одного утра.
– Ладно, пойду с тобой.
– Ммм, не уверен, что это хорошая идея, – Эфраим редко приглашал кого-либо к себе домой, даже Натана, потому что никогда не знал, в каком состоянии найдет мать. Безопаснее было зависнуть дома у друга, как обычно. К тому же он не знал, что еще изменилось после третьего желания. – Давай лучше к тебе поедем.
– Хорошо. Отец тут принес «Бессмертного Дюка Нюкема». Он сильно расстроится, если я пройду игру раньше него, – улыбнулся Натан. – Так что придется играть весь день.
– В смысле «Дюка Нюкема навсегда»?
– Нет, сиквел. Только что вышел. – Тут Натан стиснул зубы и пробормотал сквозь сжатые губы: – Глянь, она опять.
Он недолго изучал чревовещание в четвертом классе, но с техникой у него так и не задалось.
– Ты о чем?
Натан указал левой рукой на абонемент, скрываясь за монитором.
– Она на тебя пялится.
– Миссис Рейнольдс? – спросил Эфраим.
– Гадость какая. Не миссис Рейнольдс, а Джена Ким.
Эфраим повернулся и увидел Джену – та сидела за стойкой вместо старой библиотекарши и смотрела на него, но быстро отвела взгляд, уставившись в книгу.
– Не оборачивайся! Чего это она? – спросил Натан. – До нее не доходит, что она тебе не нравится?
– С чего бы ей так думать?
– Потому что ты годами страдал по ее лучшей подруге.
– По кому?
– Что значит «по кому»? По Мэри, – Натан закатил глаза.
– По Мэри Моралес? Это ты сходишь с ума по близняшкам, – возразил Эфраим.
– Эй, я предпочитаю их лучшую половину.
Эфраим смотрел на Джену, но та больше не отрывала глаз от книги. Он вздохнул.
– Стой. Ты серьезно? – сказал Натан. – С каких пор тебе нравится Джена Ким? И почему? Ты головой ударился?
Эфраим чувствовал себя так, словно неожиданно прервал чужой разговор. Магия монеты вновь сработала, но на этот раз не к лучшему. Если Джена знала о предполагаемом интересе Эфраима к Мэри, то все еще больше запуталось.
