Игорь Пронин - Пираты 2. Остров Паука
Конечно, люди из Европы валили к нам валом. Но хотели они не Карибского моря со всеми его прелестями и опасностями, а хотели построить за океаном такую же Англию, такой же Лондон, только чтобы в нем они сами были знатнее и богаче других. К счастью, никогда у них ничего такого не получится. Города будут возникать и сгорать в огне набегов, отстраиваться снова и жить быстро, ярко… Не так, как в старом, сыром Лондоне.
Бенёвский, переговорив о чем-то с Моник и Отто, вернулся к нам. Он выглядел довольным, но и настороженным одновременно. Оценивающе посмотрел сперва на меня, потом на Клода, словно прикидывая, о чем мы шептались.
— Скажу напрямик, Кристин: я бы ведь мог просто захватить ваш корабль.
— Черта с два! С тех пор, как капитан покинул борт, у порохового погреба стоит человек с факелом наготове. И поверьте, у него уже есть опыт по взрыванию кораблей. Если «Ла Навидад» не будет моим, он не будет ничьим! Ну, с тех пор, как не стало моего отца.
— Моник, кажется, хотела что-то предложить вам насчет отца… — Бенёвский нерешительно оглянулся. — Честно говоря, я и сам не знаю, что именно. Но Моник обещала сначала помочь мне. Потом — делайте что хотите. Я… Я отдам ее вам.
Последние слова он сказал совсем тихо.
— Полковник, а кого еще и кому вы готовы отдать за счастье всего человечества? — так же тихо спросил Дюпон.
— Кого угодно и хоть дьяволу, — в том же духе ответил Бенёвский, глядя Клоду прямо в глаза.
— Так может, сразу все человечество и отправить к дьяволу? Чтобы быстрее счастье наступило?
Когда Дюпон на кого-то так смотрит… В другое время я не дала бы за жизнь Бенёвского и гроша. Но сила была на его стороне. Да и буканьер мой изменился. К Джону стал относиться совсем по-дружески, а когда-то я всерьез опасалась потерять шотландского приятеля. Ну, а ко мне-то он всегда относился хорошо. Мне так кажется. Вот только не узнал, когда мы шли через океан на «Устрице». Потом, само собой, сказал, что не узнал, потому что я выросла и похорошела и просто красавица и всякое такое… Еще бы не улыбался, когда говорил — и мне было бы совсем приятно.
Впрочем, Бог с ним, с Дюпоном. У нас были проблемы посложнее — «Ла Навидад» мы уже почти спасли, а вот себя пока нет. Бенёвский куда-то вышел.
— Светает! — сказала Моник, глядя в окно. — Отто, давай немного прогуляемся к морю? За нашими гостями присмотрит Иван.
— Да что тут присматривать? Просто посижу с ними!
И Иван присел за стол. Вот только не рядом с нами, а напротив.
— Хорошо бы сейчас чайку, — сказал он и подмигнул мне. — Ты на мою племянницу похожа. Только та пугливая такая, невеста… А ты вон как разоделась, в штанах да сапогах! Чая нет. На лодке этой только кофий был. Паршивый, честно говоря, кофий, «эрзац-кофий» какой-то. Кстати, пистолет мой стреляет быстро и точно, а зарядов в нем много. — Иван менял темы не церемонясь. — Оттого стрелять буду по ногам. Ну и какой смысл ноги портить? Потом на них вообще никуда не пойдешь — ни взад, ни вперед. Так вот кофий этот… Крикнуть Руди, чтобы принес?
— Хороший вы человек, Иван, — сказал Клод. — Сразу видно.
— Да, — немного виновато кивнул Устюжин. — Хороший, оттого и в острог угодил — подговаривал команду выкинуть за борт плохих людей. Штурманом я служил. Ну вот и при Мауриции штурман. К слову сказать, капитан Кристин, курс к Англии уже проложен — Дрейка будем караулить.
— Дрейк скорее пойдет ко дну, чем расстанется с дельфином! — я была в этом уверена. — Вы ничего не добьетесь от него силой. Во-первых, дельфин будет ему помогать. А во-вторых, вышвырнуть предмет за борт очень легко!
— Придумаем что-нибудь! — беспечно предположил Иван. — Главное, его найти, а там уж будем думать. Кофию, значит, не хотите. Правильно, я тоже эту дрянь не пью. А вы, Клод, мне тоже нравитесь. И я знаю, о чем вы сейчас думаете. Напрасно, этот пистолет и правда удивительная машинка, а я успел поупражняться.
Я взглядом попросила Клода вести себя спокойно. Оружие, привезенное из — страшно подумать! — двадцатого века, производило впечатление. Люди чертовски хорошо научились друг друга убивать! А я привыкла думать, что мой мир останется прежним. Выходило, что по чудесным теплым морям будут плавать железные подводные корабли и расстреливать друг друга издалека. Хороши пираты — сидят под водой и прячутся.
— А пираты в двадцатом веке есть, не знаете?
— Не знаю, дочка, — Иван покрутил в руке пустую фляжку. — Но если верить Руди… Мне туда не хочется. Ты поговори с ним, когда к Англии пойдем, а потом к Мадагаскару. Руди расскажет. А вот Отто — молчун. Я за ним приглядываю, и вам советую.
— А за полковником своим приглядываешь? — спросил Клод.
— Он мне не полковник, он мне капитан и друг, — Устюжин посерьезнел. — У Мауриция есть мечта. И за мечту эту ничего не жалко. А вы просто еще не поняли. Когда поймете, пойдете за ним хоть куда. Ему для себя ничего не нужно, он только для всех старается.
— Брось, Иван! Ты же умнее, чем хочешь казаться! — Клод, судя по голосу, немного разозлился. — Не может быть счастья для всех! Люди воруют счастье друг у друга, а впереди у всех одно: могила. Верно, Кристин?
— Я, вообще-то, не ворую, а отбираю, — мне такой тон не понравился. — И не счастье, а золото. Счастье — это что-то другое. Красивый закат на море, например. Его воровать не нужно, он один на всех.
Они оба на меня посмотрели, как на чудо какое-то.
— Капитан! — сказал Устюжин. — Ты и правда капитан! За тобой пойдут люди. Вот и Мауриций такой же, Кристин. Он счастья хочет, которое как закат, одно на всех.
Снаружи послышались быстрые шаги, потом дверь распахнулась настежь, и в домик ворвался Бенёвский. Сразу вслед за ним вбежала Моник и остановилась на пороге, в руке — пистолет.
— Где корабль?! — крикнул полковник. — Какого дьявола, где твой корабль?!
Глаза у него прямо кровью налились, приятно посмотреть. Сразу хочется погладить себя по голове и дать конфетку: умничка, Кристин, правильно все сделала!
— А вам какое дело? — спросила я, поправляя шляпу. — Это мой корабль.
И Клод сразу встал, шагнул вперед, заслоняя меня. Приятно, когда не одна, и есть кому подтвердить твои слова. Только капитан все же я, поэтому я его даже слегка оттолкнула — ну, попыталась, он тяжелый — и встала напротив Бенёвского. Он был гораздо выше, но мне не привыкать смотреть снизу вверх. Научилась ставить таких на место.
— Да, это ваш корабль, — наконец выдавил он. — Но в каком-то смысле, милейшая Кристин, это наш корабль! У нас больше нет подводного корабля!
— Я знаю. Сочувствую, капитан Бенёвский. Паруса, выходит, надежнее?
