Сергей Щепетов - Род Волка
На воде в освещенном поле у берега тихо покачивалась «удочка», о которой Семен давно забыл. «Клюнуло, что ли?! – изумился он. – Да там же крючка нет!» Семен выловил палку и тихо потянул. На дальнем конце «лески» явно кто-то был. «Обязательно сорвется или лыко порвет», – решил рыбак и плавным взмахом удилища попытался выбросить добычу на берег. «Леска», разумеется, лопнула, но энергии рывка хватило, чтобы добыча вылетела на поверхность и, описав крутую дугу, плюхнулась в мелкую воду у самого берега. Семен сумел не растеряться и лихим футбольным ударом переместил существо на берег. Потом он долго рассматривал его в свете костра и удивленно качал головой: «Ведь на полкило потянет, наверное!» И сокрушенно вздыхал: «Пивка бы!» Очень, очень давно не пил Семен пива с раками!
Решению проблемы рогожи он посвятил весь следующий день, и еще один, и еще… К исходу третьего дня проблема была решена, но циновка еще не готова. Точнее, получился почти квадратный метр добротного полотна, из которого можно было сделать все что угодно, например набедренную повязку.
Дело в том, что Семену пришлось изобретать заново не только технологию, но и методологию процесса. В конце концов он пришел к выводу, что жить и работать по-старому здесь нельзя. Установка на то, чтобы выполнить поставленную задачу с минимальными затратами сил и времени, не только бесполезна, но и вредна. Сначала он упорно пытался обойтись без «ткацкого станка» и перепортил массу сырья. Потом смирился и полдня конструировал раму, на которую можно было бы натянуть основу будущего полотна (столько сил на одноразовое приспособление!). Когда он начал эту основу натягивать, раму «повело» во все стороны, и ее конструкцию пришлось усовершенствовать. Наконец все было готово, и он занялся собственно ткачеством. Через несколько часов Семен намозолил кончики пальцев и ужаснулся производительности своего труда. «Так дело не пойдет!» – решил он и стал изобретать, а потом и мастерить из подручных материалов некое подобие челнока. Ничего путного у него не получилось, но, пока он этим занимался, уже готовая «ткань» подсохла на солнце и превратилась в решето. Семен долго матерился и стучал себя кулаком по лбу – надо было плести из СУХИХ волокон! Короче говоря, все пришлось начинать сначала.
Надо признать, что конечному успеху мероприятия в немалой степени способствовала погода. Когда светило солнышко, Семену нестерпимо хотелось бросить заниматься этой ерундой и куда-нибудь плыть или идти, лишь бы не топтаться больше по осточертевшему пляжу. Но так было не часто: погода в эти дни стояла в основном пасмурная, и перспектива оказаться под дождем вдохновляла на труд. В конце концов в распоряжении Семена оказалось нечто вроде корявого узловатого коврика метра два длиной и метра полтора шириной. Рогожу, виденную в детстве в деревне, его произведение напоминало мало. Он решил присвоить ему гордое имя «тент», изобразил подобие лыковых веревок и привязал их к четырем углам. На этом он решил пока остановиться и приступить наконец к сооружению плота.
Это, на первый взгляд элементарное, дело тоже оказалось не таким уж простым. Первый день Семен полностью потратил на обработку и увязку трех стволов. Конструкция получилась на вид надежной и прочной, однако «ходовые» испытания принесли полное разочарование. Сначала выяснилось, что сдвинуть с места плот в одиночку Семену не под силу – ну прямо как у Робинзона с первой лодкой. Спасло ситуацию только то, что бревна лежали у самой воды: пришлось слегка подкопать илистый берег и долго лазить по лесу в поисках подходящей слеги, которую можно было бы использовать в качестве рычага. В конце концов судно оказалось на глубокой воде, и его автор смог убедиться, что все старания были напрасны. Освободившись частично от гнета земного притяжения, бревна немедленно заняли такое положение друг относительно друга, которое им казалось наиболее удобным. То, что получилось, на воде держалось довольно уверенно, но плыть на этом нельзя было даже лежа, так как от малейшего прикосновения конструкция начинала вращаться вокруг своей продольной оси.
Семен сначала долго матерился, а потом впал в уныние, в котором и пребывал до самого вечера. Когда стало темнеть, он решил все-таки вытащить бревна на берег, чтобы не мокли зря. Махнув рукой на потраченный труд, он перешиб чоппером (попросту – расколотой галькой) лыковые веревки и… понял, как на самом деле должна выглядеть эта конструкция!
«Ну и тупой же я, Господи! Ведь так просто! Да, я никогда не делал плотов – не те реки текут в моих краях. Но нары-то из кривых палок собирал сотни раз! Мог бы и догадаться, старый дурак! Бревна плавают сейчас так, как им удобно: это – кривулей вбок, а то – вниз. Ну и вяжи их в этой позе! Зачем же насиловать-то?»
На следующий день плот был готов. Между связанными бревнами Семен пристроил две слеги толщиной в руку – они несколько ограничивали свободу перемещения стволов друг относительно друга. Соорудить поперечный настил он даже не пытался – явно бесполезное дело. Остаток вечера он потратил на изготовление шеста и весла. Последнее представляло собой длинный сук-рогатку, обмотанную все тем же лыком. Сделать его оказалось нетрудно, но надежды на его эффективность почти не было – конструкция хилая, а плот очень тяжел.
«Ну, вот и все, – думал Семен, глядя на удаляющийся берег. – Еще одна покинутая мною стоянка: пришел, обосновался, пожил несколько дней и двинулся куда-то дальше. Мусор сожжен или закопан, костер потушен. В ТОМ мире таких стоянок были сотни, а в ЭТОМ – первая… Здесь мне и мусорить-то нечем, разве что ракушками. Интересно, что бы я делал, если бы на них не наткнулся? Грибы собирал? Вообще-то, их тут в лесу полно – и пластинчатых, вроде сыроежек, и трубчатых, похожих на подберезовики. Только… В книжках сплошь и рядом пишут, что люди, оказавшись в лесу без продуктов, питаются грибами. А вот я, отработав полтора десятка полевых сезонов, этого юмора так и не понял. Известно, что в белых, к примеру, грибах полно белка – почти как в мясе. Но что от него толку, если он почти не усваивается организмом? Это я и читал, и на практике проверял. То есть набить желудок грибами, конечно, можно, даже ощущение какой-то сытости появится, но сил от этого не прибавится – совершенно точно. Неспроста же всякие лесные народы, типа эвенов или эвенков, грибы как пищу не воспринимают. А вот наши русские люди грибы собирают и заготавливают испокон веков. Впрочем, таких „странностей“ в нашей жизни полно. Вот, скажем, картошка – это очень калорийный продукт питания. А капуста? Или огурцы? В них же решительно ничего нет – одна калория на тонну, сплошная вода и клетчатка! Спрашивается: зачем? А – вкусно!
