Джулия Лонг - Любовь в награду
Создается впечатление, что слуги забрасывают пищу в комнату принца и убегают, как смотрители за животными в зверинце.
– А что он любит пить или есть по утрам? – не сдавалась Элайза, чувствуя, что ее терпению приходит конец.
– Кофе, – с готовностью сообщила Китти, радуясь, что может дать ответ хотя бы на один вопрос.
– В доме часто бывают гости?
– Граф Ардмей, – с таким же энтузиазмом начала перечислять Китти, почтительно понизив голос. – И еще графиня. И еще мисс Вайолет Редмонд…
Элайза едва не поперхнулась.
Ну конечно, лорд Ла Вей принимает графа. Он же, черт возьми, принц дома Бурбонов. И разве она не слышала, что он служил на корабле вместе с графом Ардмеем?
– Леди тоже приходят, – добавила Долли.
Леди? Неужели?
– Леди? – вслух спросила Элайза, надеясь услышать какое-то разъяснение.
– Да, – кивнув, подтвердила Долли.
Элайза не думала, что эта часть Суссекса изобилует проститутками. Но Долли подразумевала именно то, что сказала. Вероятно, она имела в виду миссис Снид и ее компанию, которые заявлялись без предупреждения ко всем новым обитателям Пеннироял-Грина, особенно к мрачным одиноким лордам, не балующим благожелательностью и снисходительностью окружающих.
– И чем вы угощаете гостей?
– Если есть пироги, угощаем пирогами.
– Не должно быть никаких «если»! В доме всегда должны быть пироги! – На то она и экономка, чтобы требовать. – Сейчас в доме есть пироги? – Элайза отметила, что сила и высота ее голоса увеличиваются.
– Пироги и тому подобные угощения – забота экономки, миссис Фонтейн, – медленно и терпеливо объяснила Долли, словно Элайза была безнадежной идиоткой. – Загляните в кладовую.
Элайза встала, причем сделала это очень быстро. Кладовая по бедности могла бы сравниться с буфетом старой мамаши Хаббард [3]. Несколько печальных картофелин с проросшими глазками, пытающихся произвести себе подобных, несколько сморщившихся яблок, мешок с мукой и мешок с зерном, несколько банок с консервированным мясом, маринованные и сушеные овощи, сахар, огромное количество банок с консервами, абсолютно несоразмерное с числом живущих в доме людей, половинка, вероятно, купленной в лавке и завернутой в бумагу буханки хлеба и головка чеддера, от которого уже отрезали кусок.
Элайза начала испытывать симпатию к человеку, который – о Боже! – имел право на некоторый комфорт. Он не должен был питаться здесь так, словно находится на корабле.
Сев за стол, Элайза снова взглянула на финансовую смету лорда ла Вея. Она быстро составила и собственные расчеты. Ни единого пенни не предполагалось потратить на то, что можно было истолковать как роскошь. Правда, в некоторых домах даже мыло считалось роскошью, не говоря уже о лакеях.
Ее провал в роли экономки был предусмотрен в бюджете.
Словно услышав ее мысли, оба лакея – Джеймс и Рамзи – вошли в кухню, смеясь и подталкивая друг друга. Похоже, они были поражены, увидев ее, без сомнения, уже забыв, что в доме появилась новая экономка.
– Игра в мушку на пять карт запрещена навсегда, – приветливо проговорила Элайза.
Лакеи с опаской смотрели на нее, как будто, выйдя на прогулку, натолкнулись на незнакомое млекопитающее и теперь гадали, не будет ли оно кусаться.
Джеймс и Рамзи – в этом Элайза с отчаянием вынудила себя признаться – совсем не похожи на лакеев, хоть и довольно высокого роста. Рост их отличался всего лишь на какой-то дюйм. На них были чистые сюртуки, хоть и разные по покрою и цвету. Элайза не заметила оторванных пуговиц. На шейных платках не было ржавых или чернильных пятен. К ее удивлению, их ботинки сияли.
– У вас такие блестящие ботинки, – удивленно проговорила она. – И ваши шейные платки белоснежные…
– У меня есть собственный рецепт ваксы. Весь секрет в купоросе и яичном белке, – с гордостью произнес Рамзи.
– А я вывожу пятна на шейных платках винным камнем и солью. Это мой семейный рецепт, – сообщил Джеймс, явно соревнуясь с Рамзи. – Хотя его светлость этого не заметил – какое ему до этого дело? Вот у Редмондов и Эверси лакеи сейчас носят такие ливреи!.. – Он опечалился и добавил: – Они дьявольски элегантны. – Джеймс сказал это Рамзи, и тот удрученно кивнул.
Оба грустно вздохнули.
– Вы должны называть хозяина «лорд Ла Вей», а не «его светлость», – автоматически поправила Джеймса Элайза. Впрочем, замечание было обоснованным.
Хм! Выходит, нельзя сказать, что лакеи совсем необученные. Они даже гордятся своими умениями. И в них есть небольшая доля тщеславия. Возможно, им даже хочется приносить пользу.
Элайза ощутила прилив сочувствия. Эти двое лакеев смахивали на сморщенные яблоки в тележке торговца фруктами – такие покупаешь, если не можешь позволить себе ничего другого. Такие яблоки можно использовать для…
– Яблочные пироги! – неожиданно воскликнула она.
Элайза знала, как приготовить настоящий яблочный пирог. Такой, который приведет в восторг любого мужчину. И в доме есть все, чтобы испечь дюжину таких пирогов, прежде чем она отправится за покупками.
– Ни к чему оскорблять нас, миссис Фонтейн, – насупился Рамзи.
– Да нет, вы тут ни при чем. Я просто хотела… Не важно. Кстати, будьте так добры сказать мне, есть ли у вас позвоночник? По вашему виду этого не определишь – с таким трудом вы двигаетесь. Но у вас есть отличные плечи. Так продемонстрируйте хоть немного гордости – расправьте их, пожалуйста.
Подумать только! Негодование лорда ла Вея, оказывается, заразительно.
Но, надо признать, эффективно. Возможно, Джеймса и Рамзи удивил польстивший им приказ, высказанный их новым командующим с явным раздражением, но они сделали то, что Элайза велела.
Она прищурилась, представив их в ливреях. Если лорду ла Вею нужен дом полная чаша, он не должен позволять этим неудачникам появляться на его ужинах и приветствовать гостей, да и, как он выразился попросту, шастать вокруг. Но если лакеи будут в новых ливреях… Элайза даже слегка засияла от этой мысли.
– А где вы были только что? – спросила она.
– У его светлости гости – мы их встречали.
Элайза вскочила.
– Кто? – вскричала она.
– Граф и графиня Ардмей.
В это мгновение ее звонок запрыгал и зазвенел.
На секунду у Элайзы подвело живот – она вспомнила, что стала служанкой и что теперь ее можно вызывать звонком.
Все замерли, все взоры обратились на нее.
– Они обычно пьют чай дарджилинг, – сочувственно прошептала Китти, словно знала, что песенка Элайзы спета и уже скучала по ней.
Филипп Ла Вей принимал своих гостей, графа и графиню Ардмей, в одной из гостиных комнат, в которой словно по волшебству запылал ревущий, пляшущий огонь.
