Сергей Лукьяненко - Геном
– Совсем погано?
– Да… видимо.
– Рано утром одного спеца… тоже. Едва зашел – выскочил весь красный, руки трясутся. У него оказались неполные данные о родственниках по материнской линии. Велели собирать. Дня на три беготни, говорит. Никогда и никого эти родственники не интересовали, а тут потребовалось. Для льготного страхования, представляешь? Для его же пользы. А корабль, куда он нанялся, уходит сегодня вечером.
Охранник рассмеялся, беззлобно, даже с сочувствием. Ему и самому приходилось обращаться к паучихам.
– Страхование – вещь полезная, – сказал Алекс. Кивнул охраннику и пошел к транспортной платформе, оставленной кем-то неподалеку. Может быть, ее забыл тот самый бедолага-спец, воюющий сейчас с паучихами из имперских архивов.
Судя по документам, корабль ждал не в ангаре, а прямо на взлетном поле. Видимо, недавно на планете. Алекс стоял на платформе, придерживаясь за поручни – вбитая специализацией привычка иметь три точки фиксации в движущемся объекте. Платформа выплыла на магистральный туннель и поперла под взлетным полем с полной скоростью.
Алекс вдруг понял, что насторожило его с самого начала.
Право на полный подбор экипажа!
Так не делается. Точнее, делается, но лишь когда корабль построен на этой планете. А «Зеркало» – земной сборки.
Кто-то должен был управлять кораблем на пути к Ртутному Донцу. Пусть не полный экипаж, пусть минимальная группа – пилот, навигатор и энергетик. Но нанимать людей на разовый рейс в одну сторону, чтобы начинать поиск экипажа на другой планете, – абсурд. Земля предоставляла куда больший выбор специалистов, чем колониальный мир, пусть даже развитый. Тем более существовала полезная традиция оставлять в экипаже хотя бы одного человека из прежнего состава. У каждого корабля своя неповторимая индивидуальность, и опытный человек порой может сохранить не только время и деньги, но и саму жизнь корабля.
Странно…
Платформа затормозила, стабилизировалась под выпускной шахтой и начала медленно подниматься. Двадцать метров вверх, сквозь скальный грунт и бетонную подушку взлетного поля… Алекс посмотрел на Беса – тот казался задумчивым и настороженным.
Все верно. Неправильность есть, но какая… Как в старом анекдоте о спецах, уже лет сто, наверное, блуждающем среди натуралов, – «чую подвох, а вот в чем он?».
– Но мы ведь не могли позволить девочке умереть? – спросил Алекс Беса.
Судя по лицу чертенка – очень даже могли. В чем же подвох?
Экспериментальная модель корабля? Что-то опасное и непроверенное, куда нужно заманить экипаж и пронаблюдать за дальнейшим? Вряд ли. Судя по документам, корабль очень хороший, но без неожиданных модернизаций. Все оборудование типовое. Опасный рейс? Тоже чушь. На опасные рейсы заманивают деньгами, страховками, льготами. Чем угодно, но не обманом. Себе дороже выйдет для любой компании. Всегда найдутся желающие сунуть голову в львиную пасть, зачем принуждать тех, кто не хочет.
Работа на грани закона? Те же возражения.
Дело не в корабле. Дело всегда в людях, а не в железках.
Алекс покачал головой и постарался выбросить сомнения из головы. Не насовсем… так, отложить их в дальний уголок памяти.
Платформа выплыла сквозь разошедшуюся диафрагму люка, качнулась, меняя плоскость опоры, и поплыла над взлетным полем. Через пару секунд Алекс действительно забыл о своих подозрениях.
Он был дома…
Космопорт, пусть и утратив былое значение, жил полноценной жизнью. Садились одновременно два челнока, с расстояния Алекс определил их как старенькие «Манты» не то третьей, не то четвертой модели. Определил даже не по силуэту – по рисунку пилотирования и посадочным скоростям. В центре поля стоял, растопырив три кольца опор, тяжелый грузовой «Кашалот» предельного, пожалуй, для космодрома тоннажа. От него ползла череда автопогрузчиков, сжимающих в манипуляторах контейнеры и цистерны. Трудились над изящной прогулочной «Выдрой» маленькие роботы, ползали по плоскостям, Проверяя и залечивая корпус.
Только здесь и стоило жить. Здесь и в полете.
Алекс улыбался.
Ему больше не портило настроение тусклое серое небо, где смешались в вонючем коктейле смог и дождевые тучи. Над этим небом есть другое, чистое и бесконечное, созданное для свободы, для полета… для него лично.
А потом платформа обогнула «Выдру», и Алекс увидел свой корабль.
«Зеркало» стояло в стартовой позиции. Будто исполин-дискобол выпустил из рук снаряд и тот повис над землей, не спеша взмыть в небо. Тридцатиметрового диаметра диск из биокерамики, шесть опор, три маршевых двигателя… немного непривычная компоновка, «букетом» в кормовой части… впрочем, это может быть удобно… выпуклость пилотажной рубки чуть больше стандартной для такого корпуса… видимо, возможно парное пилотирование…
Алекс сглотнул вставший в горле ком.
«Зеркало» было ослепительно прекрасным. Совершенным – в своей увеличенной рубке, нестандартной компоновке двигателей, нежно-зеленой броне…
Это была любовь с первого взгляда. По одной лишь внешности.
Так человек, способный любить, вздрагивает при взгляде на лицо в толпе. Вокруг еще есть десятки, сотни, тысячи лиц – но они уже не нужны.
Иногда Алекс жалел о том, что не умеет любить людей. Но лишь до тех пор, пока не влюблялся в корабль.
– Здравствуй… – прошептал он, глядя на «Зеркало».
Платформа затормозила, Алекс спрыгнул на бетон и подошел к кораблю. Протянул руку, осторожно кончиками пальцев касаясь брони. Биокерамика была теплой и упругой. Живой.
– Ты знаешь, кто я… – негромко сказал Алекс. – Да? Ты меня видишь… Привет…
Он пошел вокруг корабля, касаясь брони рукой – пока хватало роста. Корабль молчал, корабль изучал его в ответ.
– Я тебе нравлюсь?
Сейчас он был рад, что на корабле никого нет. Это был только его миг. Нет, общий для него и корабля.
– Принять капитана.
Идентификатор под ключицей остался неподвижным. Запрос наверняка был. Но не по полной программе. И это было хорошо. Это было ответным знаком. Доверием.
Над головой открылся люк, выскользнула лесенка, оканчивающаяся маленькой платформой. Алекс шагнул на нее и позволил кораблю поднять себя внутрь.
Шлюзовая оказалась стандартной. Три скоростных скафандровых блока, скутер в креплениях. Алекс подождал, пока обшивка под его ногами срослась.,, сошел с платформы, ставшей частью пола, я вышел в центральный коридор корабля.
Пока все было привычно. Корпус диктовал компоновку помещений, единственное отличие – вместо убранных в корму боковых двигателей размещались боевые посты. Инспекцию следовало начинать именно с них, затем – вскрыть пакет с инструкциями в капитанской каюте и лишь потом отправиться в главную рубку. Но сейчас Алексу было плевать на положенный. распорядок. Он пошел к рубке. Корабль погнал перед ним по коридору неяркую волну света, скорее приноравливаясь к его скорости, чем задавая темп.
