Владимир Медведев - «Если», 2000 № 01
Дамия подняла свои огромные люминесцирующие глаза и уставилась в лицо леди.
— Ты говоришь… Ты хочешь сказать, что знаешь… Ты знаешь, что мы были… были… — И тут бедняжка разразилась обильными слезами.
— Ну-ну, моя дорогая, я понимаю твое смущение, — нежно сказала ведьма. — Так уж повелось, что дети чаще всего смеются над тем, что боготворили их деды и прадеды. К нашему стыду, мы самодовольно полагаем, что только мы способны испытывать истинную любовь, в то время как наши предки пускались лишь в старомодные amours. Но уверяю тебя, я прошла весь этот долгий путь, ежечасно подвергая свою честь и достоинство оскорблениям Джека Кинга, вовсе не для того, чтобы посмеяться над трепетным чувством, которое ты разделяла с моим доблестным предком.
— Это правда?..
Из носа у дриады текло, и леди Кэролин молча вручила ей батистовый платок. Дамия привела себя в порядок и, более или менее воспряв духом, спросила:
— Какова же цель твоего прибытия?
— Такова, что ты одобришь ее с наибольшим восторгом, Дамия, — ответствовала леди Кэролин, помахивая ореховым прутом. — Ибо я намереваюсь вернуть назад, к нашей взаимной пользе, дикого, отважного и хитроумного джентльмена удачи по имени Дик Турпин, и не только его дух, но и плоть.
Дриада испустила глубокий вздох, подобный апрельскому ветерку, шелестящему в молодой листве.
— О чем ты говоришь?! Это же противоречит Первому закону нашей святой Матушки-Природы! Нет, ты определенно сошла с ума.
Леди Кэролин нервно шмыгнула носом и одарила свою собеседницу снисходительным взглядом.
— Душечка, чуть больше Библии и чуть меньше коры, и ты отлично сойдешь за методистку. Как тебе не стыдно, Дамия? Где же тот гордый, дикий, свободолюбивый языческий дух, очаровавший моего знаменитого предка? Что бы он сказал, если б только увидел, как ты здесь суетишься и извиваешься из-за такого, в сущности, пустяка, как чуточка магии? — Губы ведьмы сложились в манящую усмешку, коей позавидовал бы и сам Люцифер. — Разве ты не хочешь снова обнять своего Дикона?
— Конечно, хочу! — сердито сказала дриада. — Ты и представить не можешь, как я любила этого человека. Мы встретились одной лунной ночью, когда Дикон только начинал свою карьеру. Он привязал лошадь к моему дереву и улегся вздремнуть меж корней, и каким же он выглядел красавцем в лунном свете! — Дамия нежно вздохнула, овеянная сладким воспоминанием. — Мое сердце немедленно устремилось к нему, и я вышла из дерева в первый раз за много веков, а когда он открыл глаза, я уже лежала рядом с ним. Ах, Кэролин! Я будто до сих пор слышу, что он сказал мне после того, как мы впервые…
— Благодарю тебя, дорогая, но ты уже рассказала гораздо больше, чем мне хотелось бы знать, — быстро проговорила леди Кэролин, испытывая явное стеснение. — Надеюсь, тебя не затруднит в дальнейшем воздерживаться от любых намеков интимного характера? Высокое искусство магии, каковое я практикую, требует от своих преданных адептов соблюдения физической непорочности, ибо лишь в девственном состоянии мы способны овладеть самыми сложными заклинаниями. Я принесла сию персональную жертву на алтарь своего искусства и посему не желаю ничего слышать о плотских утехах, исключенных из сферы моего непосредственного опыта.
— Прошу прощения… — пролепетала дриада, сбитая с толку манерой самовыражения, избранной леди Кэролин.
— Не болтай лишнего, — вкратце резюмировала ведьма, похлопывая прутиком по ладони. — Что ж, пора за работу! Время бежит, а у меня тут целая куча всего, что я должна произнести, пока светит луна. — Она вытащила миниатюрный томик из внутреннего кармана редингота и обратилась к дриаде с улыбкой, которую нельзя было назвать иначе, как нагловатой:
— Перейдем к объекту?
— К объекту? — эхом откликнулась Дамия.
— К надлежащему дереву, дорогая. К тому, на котором мой гордый предок испустил свой последний вздох. Душу лучше всего приманивать назад именно в-том месте, где ей случилось покинуть тело. Что до самого тела, то когда его подвергают внезапной насильственной смерти, обычно имеют место некоторые… э-э-э… малоэлегантные мускульные реакции. Иначе говоря, — леди Кэролин неопределенно повела рукой, словно пытаясь извлечь из воздуха относительно изящный способ выражения дурнопахнущей истины, — теряется КОНТРОЛЬ! Таким образом, гораздо легче извлечь новое тело из той земли, что уже познала вкус и запах прежнего, пусть даже это всего лишь миазмы.
Дриада уставилась на ведьму скептическим взглядом, ясно выражающим ее здоровое недоверие ко всей этой дребедени. Однако же, как и всем лесным духам, ей было свойственно избыточное любопытство, и потому она без дальнейших промедлений отвела леди Кэролин туда, куда та и стремилась попасть.
Для этого им пришлось покинуть дубовую рощу, поскольку крепкий дуб, с которого Дик Турпин вознесся на небеса, стоял один-одинешенек посреди прекрасных зеленых лугов. Это была великолепная местность для выпаса лошадей, и действительно, табунок этих благородных животных привольно бродил в высокой траве, не обращая ни малейшего внимания на двух особ женского пола. Поодаль виднелся скромный коттедж, но дистанция была достаточно велика, чтобы леди-ведьма могла заняться своим искусством без помех, а еще дальше, на весьма почтительном расстоянии, стоял величественный старый город Йорк.
— Ты уверена, что это искомое дерево? — требовательно спросила леди Кэролин у нимфы, ставшей ее Вергилием.
Дамия энергично кивнула.
— Опробуй на нем свои чары, и ты увидишь, что в этом стволе нет ни единой искры жизни помимо свойственной любому зеленому растению. Этот дуб имел дело с висельником, в том нет никаких сомнений. Ты и сама знаешь не хуже меня, что никто из моих сестер не может обитать в дереве, которое пособничало убийству.
— Это не было убийством, — поправила ее леди Кэролин. — Как бы я ни относилась к сему прискорбному акту, но Дик Турпин был казнен.
Дамия фыркнула.
— Для нас все это — слова. Он был убит, а мы, дриады, никогда не сожительствуем с деревьями, которые отняли жизнь.
Леди Кэролин, холодная и самоуверенная, как директриса частной школы для благородных девиц, раскрыла свой томик с песнопениями и заклинаниями и принялась читать вслух звонким, хорошо поставленным голосом. При звуках этой декламации дриада насторожила ушки, ибо многие из взываний ведьмы являли собой диковинную смесь классических языков. Иные же оставляли бедную Дамию в совершенном недоумении, будучи продуктом языков куда более древних или вообще не существовавших. Как ни странно, магическая процедура заметно взволновала лошадей, которые наставили шелковистые уши на женщин и сделали несколько осторожных шагов по направлению к дубу, вполне вероятно, в надежде на ласку или вкусное яблоко.
Пока леди Кэролин взывала к тем неведомым силам, коим долженствовало отреагировать на ее речи, она обходила дуб кругами против часовой стрелки, время от времени закрывая книгу, чтобы извлечь щепотку пыли, или блестящий камушек, или засушенную ящерицу из висевшего на ее локте ридикюля (даже самый практичный из рединготов имеет ограниченное число укромных местечек, куда можно припрятать необходимое). Все эти ингредиенты ведьма кидала на нижние ветки дерева, упорно отворачивая лицо и не поднимая глаз.
Захваченная ритуалом, дриада взирала на деяния смертной со все возрастающим интересом, а так как Дамия являла собой истинное дитя природы, то устремилась туда, куда потянул ее интерес, то есть прямиком на ветви проклятого дуба. Отсюда ей открылся прекрасный вид на круговые маневры и манипуляции леди Кэролин, или, по крайней мере, этот вид был прекрасным, пока сушеная ящерица не приземлилась к ней на колени. Увидев подобный сувенир, дриада испустила душераздирающий визг, который сделал бы честь самой манерной из пасторских дочерей, и сверзилась с ветки прямо на волхвующую ведьму.
Леди Кэролин не оценила юмора ситуации.
— Слезай с меня, двухпенсовая дешевка! — рявкнула она, уткнувшись носом в заскорузлый корень дуба. — Ты разрушила мои заклинания. Чеши отсюда как можно дальше и быстрее! Иначе, если я тебя догоню, ты проживешь остаток жизни фигурно обстриженным садовым кустом. — С усилием она оторвалась от земли и мрачно воздвиглась над дриадой.
— Это был несчастный случай, — запальчиво сказала Дамия, чувствуя себя облыжно обвиненной. — Ты сама во всем виновата. Кое-кто задумывается о том, куда швыряет своих поганых ящериц!
— Кое-кто знает, что при воскрешении мертвых нельзя отрывать глаза от земли! Заклинания ревивификации опасны, ибо чрезвычайно близки к тем, какими вызывают дьявола. Или ты не прочь предстать перед Князем Тьмы, чтобы объяснить ему, что произошла ошибка?
— Пффф! Я думаю, что настоящей ведьме никакие мелочи не мешают. Мне нечего бояться такой дешевки, как ты. Стриженый куст, ха-ха!
