Элизабет Тюдор - Война времен
Очередной кадр: Зей-Би принимала ванну в утеплённой комнате "Голден Сиид". Выйдя из воды, она направилась к вешалке, где висели полотенце и её одежда. Сэли приложила полотенце к лицу, чтобы обсушить влажную кожу. Послышался тихий шорох, но этот звук расслышал только Герман. Старейшина Нестор приказал перемотать запись, чтобы не терять оставшееся время для просмотра.
- Нет, подождите, - остановил их человек-пришелец.
Данте вопросительно посмотрел на регента, так как только он мог приказать продолжить показ записи. Нестор искоса посмотрел на Мельсимора и, неизвестно о чем подумав, дал своё согласие.
Тихий шорох, который вспугнул Зей-Би, исходил со стороны противоположной стены.
- Что ты тут делаешь, Гарольд? - спросила сэли, увидев стоящего у стены юношу. Тот молчал. - Что-то случилось?
- Нет, - ответил человек.
- Тогда зачем ты пришёл сюда? - подозрительно посмотрела она на него.
"Вот именно! Зачем?" - заскрежетав зубами от злости, подумал Герман.
- Чтобы созерцать тебя, - не скрывая, ответил Гарольд и, отойдя от стены, медленно приблизился к сэли.
- Думаю, у тебя найдутся более важные дела...
- Нет, - приблизившись к ней вплотную, произнёс тот. - Важнее тебя у меня дел нет!
Гарольд прикоснулся рукой обнажённой груди сэли и нежно провёл указательным пальцем по её распаренному от воды соску.
Германа трясло. Ревность к Зей-Би и ненависть к брату терзали его душу. Марио приблизился к регенту и, указав кивком головы на пришельца, шепнул тому на ухо несколько слов. Нестор дал понять сидящим старейшинам, чтобы они наблюдали за реакцией землянина.
Зей-Би пристально посмотрела Гарольду в глаза. Вот она отстранила от себя его руку.
- Держите руки при себе, сэр Мельсимор-младший, - сухо произнесла она, если не хотите вновь пережить сердечный приступ.
"Ну что, мерзавец, получил своё?" - обрадовался Герман.
Его мысли услышал не только Марио, но и остальные старейшины, наделённые экстрасенсорным даром.
Гарольд сузил глаза и с укором посмотрел на геноконцентрата.
- Чем я хуже него?
- Ничем, - повернувшись спиной, ответила Зей-Би. Она взяла с вешалки своё платье.
- Тогда почему же ты отвергаешь меня? - не отставал Гарольд.
"Каков наглец!" - воскликнул мысленно Мельсимор-старший.
- Только глупец совершает одну и ту же ошибку дважды, - отрезала она и облачилась в одежду. - Не будем портить нашу дружбу из-за минутной слабости, не оборачиваясь, бросила сэли. Гарольд, огорчённый, остался стоять на месте.
Это происшествие случилось за день до отъезда Германа в Германию, куда, как читатель помнит, по вине Брауна Бельчмана тот не доехал.
- Я скоро вернусь, - внезапно вскочив с места, заявил человек-пришелец, и не дожидаясь ответа со стороны старейшин, стремительно покинул зал. Он побежал по коридору к кабинке для перемещения в пространстве. Наспех закрыв за собой дверь, он дрожащими пальцами нажал на кнопки. Через несколько секунд Герман был уже в здании научного центра и помчался в свою комнату. Найдя в уменьшительном шкафу свои вещи, он отыскал среди них "распределительный" пояс.
"Для Зей-Би", - прочитал он надпись на конверте письма, которое вместе с ним Гарольд послал в будущее. Это письмо Герман собирался вручить Зей-Би ещё на "Центури", но сложившиеся обстоятельства помешали сделать это. А потом он и сам позабыл об этом послании. Однако сегодня просмотрев кадры микрочипа памяти, он решил не отдавать сэли письмо, а самому ознакомиться с его содержанием. Герман нетерпеливо вскрыл конверт и, раскрыв лист бумаги, присел.
"Дорогая Зей-Би!
Пишу тебе это письмо, не зная, дойдёт ли оно до тебя когда-нибудь. Но если ты прочитаешь его, значит, все мои старания были не напрасны. Прежде чем описывать тебе события, происшедшие после твоего ухода, я бы хотел извиниться перед тобой за все неприятности и обиды, которые я когда-то причинил тебе. Особенно я прошу тебя простить меня за тот злосчастный мартовский день, когда Браун Бельчман со своей шайкой головорезов осадил наш замок. В порыве гнева и отчаянья я наговорил тебе столько ужасных слов. Нет, злился я на тебя не из-за пленения брата. Истинной причиной моего гнева было то, что ты отвергла меня... Я всей душой надеялся, что после отъезда Германа ты обратишь на меня внимание. И только теперь я понял, как был несправедлив к тебе. Возможно, не все геноконцентраты способны любить, но ты не такая, как все. Встретив свою любовь, ты не изменила ей. Да, я признаю, что пытался разлучить тебя с Германом, но делал я это не из зависти или ненависти к брату, а из-за любви к тебе. Каждый раз, видя тебя рядом с Германом, я замечал, с какой любовью ты смотрела на него и с какой нежностью ухаживала за ним в дни его болезни. Меня одолевала ревность, она, как ядовитая змея, жалила моё сердце. Возможно, я не сразу понял, что третий между двумя любящими лишний. Поверь, что я ещё никогда не испытывал ни к одной женщине столь нежных чувств. И я прошу у тебя прощения за то, что огорчал тебя своей безумной любовью... Я заставил себя... я превозмог эту любовь... Это было свыше моих сил, но тем не менее, я осознал свою ошибку.
Вернувшись домой после нашего прощания, я застал ужасную картину: Герман покоился мёртвым в моей комнате. Не могу описать тебе, что я пережил, увидев бездыханное, окровавленное тело брата. Но поверь, оплакивая невосполнимую утрату, я вновь думал о тебе... Я не мог позволить брату уйти из жизни вот так, поэтому прости, что изменил слову, данному тебе. На исправление транстаймера ушло несколько дней, в течение которых я прятал тело брата. Я уж было потерял надежду, но вскоре тот долгожданный день наступил. Мастер, которому я передал часы на починку, принёс мне их спустя неделю, и я, написав три письма, отправил тело брата в будущее время. Одно из этих писем я адресовал тебе, второе Марк-Сону, а третье Герману. Я лелею надежду, что ты сможешь оживить моего брата и вы заживёте там более счастливо, чем здесь.
За эти дни я выяснил, что служанка Нанси оказалась предательницей. Она была любовницей Вульфа, то есть Брауна Бельчмана и сама выдала Германа в руки этого разбойника. Эта изменница замышляла, выйдя замуж за Бельчмана, стать хозяйкой в "Голден Сиид" после того, как её любовник - разбойник, расправился бы с нами обоими. Но ты убила Брауна, а она в отместку прикончила Германа, перерезав ему горло. Ты была совершенно права, когда говорила, что никому нельзя безоглядно доверять.
На этом я кончаю своё письмо с обещанием, как говорил мой отец:
"Достойно прожить свою жизнь и умереть с честью как истинный Мельсимор!"
Искренне любящий тебя друг
Джентри Гарольд Родрик Мельсимор".
Ниже стояли подпись и дата.
