Александр Маслов - Голубая Саламандра
- Чем может угодить смертная бессмертному гению? Ты шутишь? Милый мастер, мне одной известна величина твоего замысла, вижу и цену которую ты платишь, - Эвис запустила пальцы в его кудри,
нежно ласкала их. - Если бы я знала как тебе помочь… Если эта ночь дала бы тебе крылья.
- Счастливая ночь. - Принесенный тобой образ - чистый светлый восторг и в нем я нашел озарение. Все уже случилось. Как мотив Зам, летящий от светила к светилу, рождающий страстное смятение в душах. Нет, не боги - ты подарила мне бесценный миг/
- Данэ! Даже не думай так! Если действительно боги привели меня - они все еще следят за нами. И Ликор. И пронизанные праведным духом стены. Они не позволят мне обладать и каплей незаслуженной славы. Уйдем скорее. Твои дерзкие речи лучше слушать в другом месте.
Они миновали, широкую пустынную улицу, холм с Домом Семи и, словно спасаясь от гнева святыни остановившейся позади, спешили по тропе среди душистых кустов розмарина, пока не вышли к ручью.
- Ты права, - остановившись у воды, скульптор грустно улыбнулся и долго, как при первой встрече глядел на Эвис. - Не легко меку было оберегать красавиц от притязаний своих коварных божеств. И много сохранилось печальных историй. Давно ли то было? Ты же прекраснее любого творения Ликса. Всех кто жил до и после него, - он робко коснулся ее талии, ощущая под тонким хитоном волнующее тепло, совсем не похожее на холодную твердь самых изящных статуй.
Запах ее волос, блеск глаз пьянили медленно и неотвратимо. Эвис слышала стук его сердца, вымученное дыхание на шее, щеке, и знала, что это уже другие мучения, не имеющие ничего общего, с теми, исходящими от губительного бессилия. Перед ней был другой человек, по-прежнему милый, но вдобавок полный жажды жизни. Его нежные прикосновения были приятны и пробуждали еще невнятное желание.
- Данэ, что ты хочешь от меня?
- Если бы я имел право на миг твоей любви… - он привлек ее к себе сильнее, ощущая сладостно-манящие линии ее тела.
- Я нужна, тебе? Нужна?
- Глоток воды на горячем песке…
Их губы встретились. Ее тело ослабло и ноги подкосились. Волосы. разметались, смешались с шелковистой травой. Сна не могла и не хотела сопротивляться его ласкам. Только, закрыв глаза, не слыша бессмысленных слов, все глубже тонула в безумном пламени.
Утром туман застлал долину реки, сонные сырые луга. Густая пелена, предвестница близящегося сезона дождей, сползла с гор, лениво слизывая ватными языками привычные краски. Было так уныло и серо кругом, что казалось солнечные дни уже не наступят.
Возвращаясь из Ану, Эвис брела не разбирая дороги, ориентируясь на смутные силуэты, холмов и рощу, скоро исчезнувшую во мгле. Она почему-то вспомнила о безымянном жертвенном камне пикритов, грубой столообразной глыбе порфира возле дороги к Арви. Вспомнила может потому, что там, слушая рассказ о известных скульптурах Ликса, впервые услышала имя - Данэ…
Вымокнув от обильной росы, Эвис подняла, увязала хитон на талии и высокие белые цветы гладили ее ноги. Собрав по пути букет лилий, украсив его причудливой ветвью игольчатого куста, она свернула к старому алтарю и, возложив приношение на круглом камне, некоторое время стояла, слушая блеянье овец, звон колокольчиков и звуки из далекого храма.
- Ты озарила Данэ. Ориест! Еще недавно никто бы не подумал будто небесный закон - справедливость восстановит иноземка!
Хронавт обернулась на голос за спиной. Жрец Тога возник словно призрак из мутной пелены. Черная мантия казалась чернее, а непроглядные глаза смеялись.
- Ты преследуешь меня даже ночью?! Это уже слишком! Зачем? -
Эвис смело шагнула навстречу.
- Ты должна прийти в Дом Тога. Когда - мне все равно.
- Что нужно Тогу от меня?
- Нужно тебе. Ни для кого не секрет, зачем ты пришла. Ты получишь ответы на свои непростые вопросы. Я объясню не многое, но достаточно, - он тоже подошел к алтарю и положил рядом с цветами крупный кристалл кварца. - Да, достаточно! Большего не унести. И предупреждаю: за мое откровение придется платить.
- Платить?! - эта мысль показалась хронавту нелепой. Золото для аоттов не представляло большой ценности. Она подумала о миет-метской статуэтке, которая может была бы полезна жрецу, наконец о биорегенераторе - единственной полезной среди ее вещей. За какое откровение и что мог потребовать от нее этот странный из всех людей, то и дело нежданно встречающийся на пути, проявляющий ничем необъяснимый интерес к ее поступкам?
- Разумеется плата в тебе самой, - продолжил аттинец, угадав ее мысли. - Я позже назову цену. И обещаю ты не разочаруешься:
она смехотворна в сравнении с тем, что ты получишь.
- Сначала я узнан, что мне предложит Ланатон…
- Мое имя Аманхор. Ты вспомнишь его уже скоро, когда хранители не оставят надежды. Придешь без провожатых, иначе чудесная сделка не состоится, - жрец повернулся и зашагал по тропе. Словно ворон он растаял в клочьях тумана.
Вернувшись к дому охотника Эвис застала Грачева одного, -Хетти и Нейс провожали гостей, - он тесал древко дротика изогнутым ножом и бормотал излюбленные воинственные куплеты из "Моления Хифа."
- Ты, как вестница Гекры: исчезаешь, появляешься печальной тенью - мол не ждите добра. Могла бы предупредить, уходя.
- Я не знала, что задержусь. Хотела уединиться, обдумать вчерашний разговор.
- И обдумывала целую ночь, забыв, что о тебе тоже думают.
Кени снова наряжал вас утопленницами? Разыгрывали этот мерзкий спектакль?
- Я встретила Данэ…, - Эвис отвела взгляд, терзаясь предстоящим объяснением. Солгать или умолчать она не могла.
- Значит, Дана. Стоит несчастному скульптору на минуту покинуть дом, как он непременно встречает тебя. Днем и ли глубокой ночью. Истинно невероятные совпадения! Мистика! Что же вы делали? Обсуждали какая форма больше угодит потомкам? Или как два невинных чада любовались друг другом, не рискуя зажечь свет?
- Мы любили друг друга. Да! Не смотри так! Я сама пожелала и не о чем не жалею.
По мере осознания ее слов лицо Грачева краснело от ярости. Он сжал ее запястье и вдавил сквозь зубы ругательство. Его значения хронавт почти не роняла, но все же испытала такую немилосердную боль, что из глаз потекли слезы. Она вырвала руку из железных пальцев, молча и гордо прошествовала в дом.
Бросив на Эвис тяжелый уничтожающий взгляд, Грачев снял со стены копье и направился в лес.
"Чего давно следовало ожидать", - заключил он, вспоминая ее невыносимо фривольную манеру общения даже с мало знакомыми людьми. С Бамбукового города, а может еще с Аттлы он начал привыкать и пожалуй не замечать этого. Тогда мнилось, что за ее рискованной раскрепощенностью, непринужденной простотой присутствует вполне реальная грань, до которой она позволяет себе нравиться другим и быть в отношениях едва ли не чуть больше дружеских, но которую не по силам преодолеть никому. Грачеву это иногда импонировало. Он приходил в тихий восторг, когда хронавт осаждала незадачливых воспылавших чувством ловеласов одним пронзительным взглядом. Но теперь?!
