Роджер Желязны - Блеф
Потом все цвета исчезли.
«Отключи аппараты и убирай их отсюда, она все равно не проснется».
Снова тишина и спокойствие, на некоторое время.
И вдруг зазвонил телефон, где-то далеко. Это тебя, сказал голос, и она представила себе, что значит «тебя».
– Джейн. Пришло время.
Она пробудилась в странной, неощутимой реальности, будто в ярком сне. Голос казался знакомым.
– Это ты, Сэл? Я так долго тебя искала. Где ты?
– Не думай об этом сейчас. Пришло время.
– Время для чего, Сэл?
– Время тебе проснуться. Есть нечто очень важное, что ты должна сделать. Давай же, открывай глаза и слезай с кровати.
Она села, осматриваясь по сторонам. Больница Тахиона. Как она здесь оказалась?
– Об этом не думай. Тебе надо спешить.
– Хорошо, Сэл.
Она слезла с койки и босиком пошла к двери. У самой двери обернулась назад, к койке. На матрасе лежал бледный силуэт, медленно пропадая, будто в комбинированной съемке.
– Это была я, Сэл?
– Это была ты. Но больше уже не ты. Иди по коридору. Быстрее, нельзя терять времени.
Она будто плыла по коридору, пальцы ее босых ног скользили в нескольких сантиметрах от холодного пола. Отличный способ передвижения, подумала она. Оказаться мертвым так много значит, в плане комфорта.
– Ты не мертва.
Она приняла это с невозмутимостью. Похоже, спорить тут было особо не о чем.
– Эта дверь. Справа от тебя. Зайди в палату.
Она вплыла в палату и зависла над одной из двух коек, поглядев на лежащего на ней. Когда-то она сочла бы его облик пугающим и жалким. Но теперь она смотрела на него с совершенно рациональным спокойствием, на огромную голову на подушке, изрытую, будто Луна кратерами, но вот только в каждом кратере был глаз. Большая часть глаз была открыта. Они смотрели на нее так же спокойно, как Луна, по крайней мере, так это выглядело.
Около одного из кратеров открылась небольшая дырка, и она услышала свистящее дыхание.
– Кто ты такая? Ты доктор?
Слушай меня внимательно, поскольку сейчас я тебя покину, а ты должна это запомнить.
Она ощутила укол страха, слабый.
– Снова меня покидаешь? Ты должен это сделать?
Да. Но я покидаю тебя, оставляя тебе дар. Это очень важный дар. Дар, которым наделил тебя Кройд.
– Что это такое?
Сама узнаешь.
Внезапно в воздухе что-то незримо изменилось, и она поняла, что осталась наедине с джокером.
Будто сама по себе, ее рука откинула одеяло, обнажив тело джокера. Оно тоже было усеяно кратерами с глазами, почти все целиком. Казалось, они появляются прямо у нее на глазах. Ей придется действовать быстро, и постараться не причинить ему боль.
Она забралась на матрас рядом с джокером и улыбнулась. К счастью, одна часть тела еще была свободна от кратеров, пока что, и с нее она и начала, нежно прикоснувшись к джокеру.
– Леди, что вы такое делаете, черт подери?
Она не стала отвечать ему, да и в этом не было необходимости. Он определенно ясно понимал, что именно она делает.
– Хаммонд. Эй, Хаммонд! Просыпайся! Скажи мне, что это не сон!
Она не обратила внимания на звуки на соседней койке, не обращала внимания ни на что, кроме текущей задачи. Разве что слово задача было совершенно неправильным для того, что она делала. Любить другого человека – не задача. Любовь к другому может совершить чудо.
Она почувствовала, как его руки нежно движутся по ее телу. Почувствовала, как он дернулся от боли. Глаза. Как они, наверное, болят, когда к ним что-то прикасается, подумала она, кому пришла в голову мысль накрыть его одеялом. Может, они просто решили подождать, пока он умрет. В конце концов, это была палата для безнадежных.
– Не беспокойся, – сказала она. – Я сама все сделаю.
– Делай все, что пожелаешь! – сказал он и застонал от наслаждения, ощутив, как она приняла его в себя.
Как же все по-другому, с радостью подумала она, когда это любовь. Когда это любовь, нет ни боли, ни стыда, конечно же. Когда это любовь, ты желаешь исцелить другого ото всех страданий. Когда это любовь, такое действительно возможно.
Она погладила его руками по груди и положила ему на грудь голову, прислушиваясь к биению его сердца. Его руки обняли ее, и она ощутила в них новую силу, когда они принялись двигаться в едином ритме. По сравнению с этим Ти Малис был лишь жалкой и убогой имитацией поцелуя.
И с этой мыслью она вдруг поняла, что ужасная пустота внутри нее исчезла и она стала свободна. Она приподнялась и вскричала от радости. Ответом ей был хор голосов, наполнивших палату.
Будто щелкнул выключатель. Внезапно она проснулась, по-настоящему проснулась, и осознала, что сидит на больничной койке, верхом на мужчине, абсолютно нормальном мужчине с двумя, всего двумя зелеными глазами и волосами песочного цвета, который глядит на нее с восхищенной улыбкой, озаряющей его молодое красивое лицо.– Леди, вот это я называю лечением! – сказал он.
Она развернулась и увидела, что палата позади нее заполнена джокерами, самыми разными, а среди них стоят две медсестры и врач, которых крепко держат.
Освободившись от держащих их рук, они ринулись к койке, стащили ее и принялись осматривать мужчину.
– Вижу, но глазам своим не верю!
– Прямо у меня на глазах…
– Я думал, что этот вообще уже умер…
– Кто вы такая? Из какой палаты?
Она попятилась, не отвечая на вопросы, прямо в руки поджидающих ее джокеров. Изуродованный болезнью мужчина с перекошенным лицом бросился к ней.
– Можно я буду следующим?
– Нет, я ! – заорал другой, и руки потянулись к ней, хватая ее, дергая во все стороны, пытаясь повалить ее на пол.
– СЭЛ! – завопила она.
Палата внезапно наполнилась туманом, а потом из двери хлынул поток воды, сбивая всех с ног. Джейн позволила потоку пронести ее по палате, к койке бывшего джокера. Обогнув изголовье, она тихо сползла на пол. Туман в палате стал еще гуще, и она поползла мимо обескураженных, кричащих и промокших людей, стоявших по лодыжки в воде, а потом выскользнула в открытую дверь.
К тому времени, когда заголосила сигнализация, она уже выбралась из здания.
Закусочная и рядом не стояла с «Козырными тузами», и клиенты не давали и малой доли чаевых, если сравнить, но и ожидали не слишком многого. Большинство из них едва бросали взгляд на нее – официантку с короткой панковской стрижкой в плохо сидящей мешковатой белой рабочей одежде, эка невидаль в этой части города. Хозяйкой заведения была большая радушная женщина по имени Жизель, которая звала ее Ягненочком и не требовала ничего, кроме как приходить на работу вовремя и запоминать свежие шутки, услышанные от посетителей. Жизель коллекционировала шутки, а постоянные посетители всегда были готовы порадовать ее новыми.
Как этот двухголовый мужчина, который приходил по понедельникам, средам и четвергам, утром, чтобы съесть сэндвич с яичницей с беконом. Он (и) всегда был (и) готов (ы) выложить свежую шутку.
