Альфред Бестер - Человек без лица. Тигр! Тигр! Выбор. Пи-человек. Феномен исчезновения
Выбор[6]
(пер. с англ. В. Баканова)
Эта история — предупреждение пустым фантазерам, таким, как вы, я или Адьер.
Не можно вы потратить на одна чашка кофе, достопочтенный сэр? Я есть несчастный голодающий организм.
Днем Адьер был статистиком. Он занимался средними величинами и распределениями, гомогенными группами и случайными отборами. Ночью же Адьер погружался в сложные, тщательно продуманные фантазии. Либо он переносился на сотню лет назад, прихватив, разумеется, энциклопедии, бестселлеры и таблицы с результатами скачек; либо воображал себя в Золотом Веке далекого будущего.
Пока вы, и я, и Адьер очень похожи.
Не можно ли пожертвовать одна чашка кофе, дражайшая мадам? Для благословенная щедрость. Я признателен.
В понедельник Адьер ворвался в кабинет своего шефа, размахивая бумагами.
— Глядите, мистер Гранд! Я открыл нечто!..
— О, черт! — отозвался Гранд. — Какие могут быть открытия во время войны?
— Я поднимал материалы Внутреннего Департамента… Вам известно, что численность нашего населения увеличилась? На 3,0915 процента.
— Это невозможно. Мы потеряли столько, что… Должно быть, где-то ошибка, — пробормотал Гранк, пролистав бумаги — Проверьте
— Есть, сэр, затараторил Адьер, покидая кабинет. — Я знал, что вы заинтересуетесь, сэр. Вы идеальный статистик, сэр.
Во вторник Адьер обнаружил отсутствие связи между отношением «рождаемость-смертность» и ростом населения. Адьер представил данные шефу, заработал похлопывание по спине и отправился домой к новым фантазиям: проснуться через миллион лет, узнать разгадку тайны и остаться там, в будущем, припав к лону земли и всяким другим, не менее прекрасным лонам.
В среду Адьер выяснил, что в окрестностях Вашингтона численность населения упала на 0,0029 процента. Это было неприятно, и ему пришлось искать прибежища в Золотом Веке королевы Виктории, в котором он изумил и покорил мир потоком романов, пьес и стихов, позаимствованных у Шоу, Голсуорси и Уайльда.
Одна чашка кофе, благородный сэр?! Я есть бедная личность, нуждающаяся в жалость.
В четверг Адьер проверил Филадельфию. Прирост на 0,0959 процента! Так!.. Литл-Рок — 1,1329. Сент-Луис — 2,092. И это несмотря на полное уничтожение района Джефферсона, произошедшее из-за досадной ошибки военного компьютера.
— Боже мой! — воскликнул Адьер, дрожа от возбуждения. Чем ближе к центру страны, тем больше прирост численности. Но ведь именно центр пострадал сильнее всего! В чем же дело?
Этой ночью он лихорадочно метался между прошлым и будущим, а на следующий день начертил на карте останков США концентрические окружности, цветами обозначив плотность населения. Красный, оранжевый, желтый, зеленый и синий круги образовали идеальную мишень, в центре которой оказался Канзас.
— Мистер Гранд! — вскричал Адьер, охваченный высокой статистической страстью, — Ответ, таится в Канзасе!
— Поезжайте туда и добудьте этот ответ, — велел Гранд, и Адьер удалился.
Можно ли уделить цена один кофе, почтенная мисс? Я есть изголодный организм, требующий к себе питания.
Поездки в те дни, надо вам сказать, были связаны с немалыми трудностями. Корабль, шедший в Чарлстон (в северных штатах железных дорог не осталось), налетел на мину. Семнадцать часов Адьер держался в ледяной воде, бормоча сквозь зубы:
— Если бы я только родился на сто лет раньше!
Очевидно, эта форма молитвы оказалась действенной. Его подобрал тральщик и доставил в Чарлстон. Там Адьер получил почти смертельную дозу радиоактивного облучения в результате рейда, не повредившего, по счастью, железнодорожное полотно. Он лечился весь путь: Бирмингем (бубонная чума), Мэмфис (отравленная вода), Литл-Рок (карантин) и, наконец, Лайонесс, штат Канзас.
Выплески лавы из шрамов на поверхности земли; выжженные дороги; тучи сажи и нейтрализующих веществ; радиоактивное свечение в темноте.
После беспокойной ночи в гостинице Адьер отправился в местный Статистический центр, вооруженный до зубов всякого рода документами. Увы, центр не был вооружен данными. Снова досадная ошибка военных. Центра просто не существовало.
Весьма раздраженный, Адьер направил стопы в Медицинское Бюро, надеясь получить сведения о рождаемости у практикующих врачей. Бюро было на месте, и был даже акушер, который и сообщил Адьеру, что последнего врача забрали в армию восемь месяцев назад. Возможно, в тайну посвящены повитухи, но их списков не имеется. Придется ходить от двери к двери, интересуясь у каждой дамы, не практикует ли она это древнее занятие.
Адьер вернулся в гостиницу и на клочке оберточной бумаги написал: «Столкнулся с дефицитом информации. Ждите дальнейших сообщений». Он засунул послание в алюминиевую капсулу и с молитвой выпустил единственного выжившего почтового голубя. Потом сел у окна и загрустил.
Его внимание привлекло странное зрелище. Наг площадь, расположенную внизу, только что прибыл автобус из Канзаса. Эта старая колымага со скрежетом затормозила, с большим трудом открылись двери, и вышел одноногий мужчина с забинтованным обожженным лицом. Очевидно, это был состоятельный фермер, который мог позволить себе разъезжать в поисках медицинского обслуживания. Автобус развернулся для обратного пути в Канзас и дал гудок. Тут-то, собственно, и началось странное.
Из ниоткуда… абсолютно ниоткуда… Появилась толпа людей. Они выходили из переулков, из-за развалин… они заполнили всю площадь. Здоровые, веселые, счастливые, они болтали и смеялись, забираясь в автобус. Они походили на туристов — с самками и рюкзаками, ящиками, картонками и даже с детьми. Через две минуты автобус был полон. Когда он тронулся, из салона грянула песня, и эхо ее еще долго блуждало среди разрушенных зданий и груд камней.
— Будь я проклят, — проговорил Адьер.
Он не видел беззаботной улыбки больше двух лет Он не слышал веселого пения больше трех лет. Это было жутко. Это было невообразимо.
— Эти люди не знают, что идет война? — спросил он себя.
И чуть погодя:
— Они выглядят здоровыми. Почему они не на службе?
И наконец:
— Кто они?
Ночью Адьер спал без сновидений.
Не может ли добрейший сэр потратить одна чашка кофе? Я инороден и слаб голодом.
Ранним утром Адьер за непомерную плату нанял машину, выяснил, что бензин нельзя купить ни за какие деньги, и раздобыл хромую лошадь. Увы, опросы населения ничего не дали. Он вернулся как раз к отходу автобуса в Канзас.
