Айзек Азимов - Сны роботов
Мюррей внутренне содрогнулся, но овладел собой и продолжал спокойно:
- Значит, я все-таки попал в ад. Вы утверждаете, что ад не существует, но, может быть, все дело в словах?
- Может быть, - сказал Голос.
- Тогда рассмотрим другую возможность, - сказал Мюррей. - Что, если мои мысли окажутся для вас бесполезны? И если это так, не лучше ли будет меня ликвидировать и ни о чем больше не беспокоиться?
- Ликвидировать... в награду? Вы желаете обрести нирвану в качестве приза за поражение и хотите меня уверить, что это лучший выход для меня? Послушайте, Темплтон, не будем торговаться. Можете мне поверить: вы не будете бесполезны. Имея в распоряжении вечность, вы в конце концов вынуждены будете родить интересную мысль, хочется вам этого или нет.
- Ну что ж, - проговорил Мюррей. - Тогда я поставлю перед собой другую цель. Я придумаю нечто такое, о чем вы не только никогда не думали, но и не могли предположить, что это возможно. Я найду последний, окончательный ответ, после которого познание потеряет смысл!
- Вы не понимаете природы бесконечности, - ответил Голос. - Могут существовать вещи, о которых я еще не удосужился узнать. Но не может быть ничего, о чем я не мог бы узнать рано или поздно.
- Неправда, - сказал Мюррей задумчиво. - Вы не можете знать собственного начала. Вы сами в этом признались. Значит, вы не можете знать и своего конца. Вот и отлично. Это будет моей целью - и станет окончательным ответом. Я не буду стараться уничтожить себя. Я уничтожу вас, или вам придется покончить со мной.
- Так, - сказал Голос, - вы пришли к этому выводу раньше, чем я предполагал. Обычно на это тратят больше времени. Все, кто находится вместе со мной в этом мире вечной мысли, имеют намерение меня уничтожить. Но сделать это невозможно.
- Ничего. Времени у меня достаточно. Что-нибудь придумаю, сказал Мюррей Темплтон.
Голос ответил спокойно:
- Так думай об этом.
И пропал.
Чтобы мы не помнили
1
Проблема Джона Хиса заключалась в том, что он был середнячком. И не имел никаких оснований в этом сомневаться. А кроме того, он чувствовал, что его тайна известна Сьюзен, и это было хуже всего.
Значит, он не оставит следа в мире, никогда не поднимется на самую вершину «Квантум фармасьютикалз», где он работал в качестве одного из младших менеджеров.
Даже если он поменяет место работы, из него не выйдет ничего путного.
Джон вздохнул. Через две недели состоится их свадьба, и ради Сьюзен ему очень хотелось иметь перспективы продвижения по службе. Ведь когда любишь, ужасно хочется, чтобы глаза суженой всегда сияли радостью.
Однако нельзя не отметить: для молодого человека его возраста женитьба являлась статистической нормой — для середнячка.
Сьюзен Коллинз с любовью смотрела на Джона. Почему бы и нет? Симпатичный, неглупый, надежный и достаточно пылкий. И пусть он не поражал окружающих блистательным интеллектом, зато его действия отличались предсказуемостью — Джон был просто не в состоянии совершить какой-нибудь эксцентричный поступок.
Сьюзен похлопала по подушке, которую положила на кресло ему под голову, и протянула Джону выпивку. Только убедившись в том, что он крепко держит бокал, Сьюзен отпустила его.
— Я заранее тренируюсь за тобой ухаживать, Джонни. Хочу быть хорошей женой.
Джон сделал глоток.
— Это я должен все время стараться, Сью. Ты ведь зарабатываешь больше меня.
— Когда мы поженимся, все пойдет в один карман. Фирма «Джонни и Сью» — у нас будет общая книга учета доходов и расходов.
— Но вести ее придется тебе, — уныло проговорил Джон. — Я все время буду делать ошибки.
— Только потому, что ты в этом так уверен, — решительно возразила Сьюзен. — Когда придут твои друзья?
— Кажется, мы договорились на девять. А может быть, на девять тридцать. К тому же вряд ли можно назвать их моими друзьями. Просто ребята из научной лаборатории «Квантума».
— А ты уверен, что они не рассчитывают на ужин?
— Они сказали, что придут после обеда. Тут у меня сомнений нет: это деловой визит.
Сьюзен лукаво на него посмотрела:
— Ты не говорил об этом раньше.
— Чего не говорил?
— Что они придут по делу. Ты уверен?
Джон смутился. Всякий раз, когда он пытался что-нибудь вспомнить наверняка, его охватывали сомнения.
— Они так сказали, насколько я помню.
Сьюзен одарила его веселым и деланно возмущенным взглядом. Так смотрят на милого щенка, который не понимает, что у него ужасно грязные лапы.
— Если бы ты и в самом деле думал всякий раз, когда говоришь: «Я думаю», тебя бы не посещали постоянно сомнения. Неужели ты не понимаешь, что их визит не может быть деловым? В противном случае они бы пригласили тебя в свой офис.
— Дело секретное, — ответил Джон. — Они не хотят, чтобы нас видели вместе в «Квантуме». И даже на моей квартире.
— Почему же они выбрали мою квартиру?
— Ну, я им сам предложил. Мне хотелось, чтобы ты была рядом. Тогда им придется иметь дело с фирмой «Джонни и Сью», не так ли?
— Посмотрим, почему они темнят, — сказала Сьюзен. — Они намекали на что-нибудь?
— Нет, но если мы их выслушаем, хуже ведь не будет. Возможно, в результате мне удастся улучшить свое положение в «Квантуме».
— А почему они выбрали именно тебя? — поинтересовалась Сьюзен.
Джон явно расстроился:
— А почему бы и нет?
— Мне представляется, что для служащего, занимающего твою должность, не требуется такого уровня секретности и что…
В этот момент загудел домофон. Сьюзен пошла ответить и через несколько секунд вернулась:
— Идут.
2
Двое гостей стояли у двери. Одним из них был Борис Купфер, с которым Джон уже говорил — крупный, нервный человек, на подбородке которого явственно проступала синева. Второго посетителя звали Дэвид Андерсон, он был чуть ниже ростом и держался более уверенно. Его зоркие, внимательные глаза ничего не упускали.
— Сьюзен, — неуверенно начал Джон, так и не закрывший входную дверь. — Это мои коллеги, о которых я тебе говорил. Борис… — он понял, что забыл фамилию, и замолчал.
— Борис Купфер, — угрюмо подсказал крупный мужчина, позвякивая мелочью в карманах. — А это Дэвид Андерсон. Очень любезно с вашей стороны, мисс…
— Сьюзен Коллинз.
— Очень любезно с вашей стороны предоставить мистеру Хису возможность провести здесь частную встречу. Мы просим прощения за то, что отнимаем у вас время, и если бы вы оставили нас ненадолго, мы были бы вам признательны еще больше.
