Юрий Никитин - Творцы миров
Я отмахнулся:
– Да ерунда все это. Пойдем в дом.
Она расхохоталась.
– Конечно, ерунда, когда у тебя восемьсот миллиардов долларов!..
– Все еще? – спросил я рассеянно. – А, это данные прошлого года…
На пороге особняка она остановилась в восторге, я видел, как загорелись глаза, хотя ничего вроде бы особенного и нет, но тут не мне судить, мне по фигу обстановка, дизайнеры сами мудрили, а я только пользуюсь бассейнами, кухней, спальней да залом с тренажерами. Художественные изыски оставляют меня равнодушным, как и сообщение, что мрамор привезли с каких-то далеких островов специально для моей виллы.
– Здорово, – произнесла она. – Змей, что ж ты молчал, что так быстро идешь в гору?
– Да ты была так занята, – напомнил я, – решая, кого предпочесть, Стивена или Вольдемара… что сама ничего больше не видела.
В гостиной она красиво опустилась в кресло, изумительно стройные длинные ноги изысканно скрестила, словно стесняясь, прекрасный жест, я щелкнул пальцами, кухня замигала сенсорными огоньками.
– Чем угостить? – спросил я.
Она засмеялась, дразня:
– Угощать будешь сам?
– Да. Здесь у меня нет слуг. Электроника делает все необходимое.
Она посмотрела на дальнюю стену комнаты.
– Это все экран?
– Да.
– Ну, ты можешь себе позволить, понятно… Покажи тот мир? А то я, стыдно признаться, слишком собой занималась, отстала…
Я включил, затем с высоты драконьего полета дал общую панораму долины между горных кряжей, опустил камеру и направил взор на разрастающийся эльфийский город. Уже двадцать седьмой, так что эльфийская раса не погибла, не погибла. Кларисса смотрела с великим интересом на грандиозные здания, не утерпела и, красиво вскочив с грацией молодого зверька, прошлась, покачивая бедрами, вдоль стены, наконец повернулась ко мне с сияющей улыбкой на лице.
– Круто!
– Понравилось?
– Грандиозно, – согласилась она. – Теперь вижу, почему деньги гребешь лопатой.
– Почему?
– Там все красиво. И люди красивые… в смысле, эльфы. Все началось, как пишут, с того, что ты сам завел для себя прекрасную эльфийку?
Я усмехнулся:
– На этот раз не врут.
Она повернулась ко мне, ясные глаза смерили меня с головы до ног.
– А где же она?
– Принимает послов, – ответил я. – Или клятву верных рыцарей, не помню. Да, кажется, сегодня обряд посвящения.
Кларисса засмеялась сочным таинственным смехом, глаза ее сияют дивным светом. Я молча любовался ее лицом, цветущим телом, а она приблизилась ко мне легкой танцующей походкой.
– Значит, ты вызываешь ее только на ночь?
Я смолчал. То, что Азалинду полагают только удобным секс-партнером, – это не новость, но, конечно же, ерунда. Сейчас все женщины – идеальные секс-партнеры. Это раньше, когда «секса в СССР не было», да и в прочем мире он был чем-то стыдным и запретным, порядочные девушки им заниматься стеснялись, можно было выделиться на фоне сдержанных или неграмотных в этом деле. Потом все больше женщин раскрепощалось, конкуренция на этом поле усиливалась, наконец все усвоили все виды техники секса, все женщины знают, что ничего в этом деле не стыдно, все допустимо и все хорошо, если это нравится партнеру, и с этого момента они, женщины, стали неотличимы.
Вон даже Габриэлла и Кларисса, при всей разности положения и воспитания, все же, чувствуется, учились они по одним учебникам. Даже слова говорят абсолютно одинаковые, движения одинаковые, а когда ложатся в постель, я вижу этот одинаково оценивающий взгляд: что нужно сделать, чтобы этот получил максимум удовольствия, предпочитает ли анал или орал, главное – предложить это самой, как будто это ее желание, так мужчины стесняются меньше…
Так что не надо, Азалинду предпочитаю совсем не потому, что она настроена на мои сексуальные предпочтения. Но и переубеждать не буду.
Глава 11
Она снова опустилась в кресло, я подал фужер с шампанским, чокнулись краями, она отпила чуть, красиво и зовуще двигая губами и языком, запрокинула голову, чтобы я полюбовался ее безукоризненной шеей, засмеялась таинственно:
– Если ты вот так один… то с кем разговариваешь? Ведь нельзя же только трахаться? Это скучно.
– С ней и разговариваю, – ответил я. – Ее зовут Азалинда. Она хорошо поддерживает разговор.
Кларисса покачала головой, в глазах недоверие.
– С компьютерным изображением?
– Ты вообще-то разговариваешь, – напомнил я, – даже со своей кошкой.
Она фыркнула:
– Моя Мурка все понимает!
– Сказала бы, что понимает собака, я бы еще… А вот Кулиев разговаривает со своим хомячком. А Ворпед с рыбками в аквариуме. И тоже гордится, что они его понимают. Мол, когда сыплет им корм, они подплывают и жрут, какие умные!
Она пожала плечами.
– Не знаю, как можно сравнивать.
Я ответил мирно:
– Я тоже. Рыбки не отвечают, а с Азалиндой и поговорить можно.
Она вскрикнула:
– Поговорить? А со стиральной машиной не пробовал? Там столько же интеллекта!
– У стиральной машины, – ответил я мирно. – У стиральной машины столько, сколько у нашего дворника. У моей соковыжималки намного больше, там запрограммированы разные смеси, дозировка, объемы… так что соковыжималка по интеллекту на уровне футбольного фаната. Ты разве не замечала, что большинству людей интеллект вовсе не надобен? И они им не пользуются? Всего лишь сложные алгоритмы поведения? Как-то английские ученые подсчитывали, сколько же человек мыслит, оказалось – две с половиной минуты в сутки. Но и то, думаю, потому что они проводили исследование в своей среде. А вышли бы на улицу…
Она коротко усмехнулась.
– Да, мне часто кажется, что мужчины не мыслят. Их ведут инстинкты, к тому же очень простенькие. Мне достаточно одного взгляда на мужчину, чтобы сказать, что скажет и что сделает, на какой минуте потащит в постель.
Я быстро взбил коктейль и, налив в тонкий узкий бокал, протянул ей.
– Видишь, консенсус. Не потому ли «все мужчины одинаковы», «все женщины одинаковы»? Пользуемся готовыми алгоритмами! Начиная со звонка будильника, когда встаешь и топаешь в ванную чистить зубы… Даже со старого алгоритма на чуть измененный переходить не желаем! Сколько раз, поменяв место работы, привычно едешь по старому маршруту?
Она расхохоталась, показав безукоризненные зубы.
– Да, со мной так было, было… Один раз даже очнулась возле твоего дома, представляешь? Ну, того, где мы забавлялись…
Я ощутил угрозу, сказал беспечно:
– Ну, не настолько и часто мы занимались этим делом, чтобы это вошло в алгоритм.
– Но вот вошло, – ответила она, и я не мог определить, правду говорит или лжет. – Наверное, что-то отложилось. Мы, женщины, чутки к необычному. Если я не сумела в тебе разглядеть будущего магната, то подсознание мое разглядело и подавало сигналы…
