Аноним Хельтруда - Практическая психология.Конт
- Ты сам сбежал.
- Мне показалось, что вам этого хотелось, - мягко произнес ксен.
- Ты мог спасти ее, но вместо этого убил. Передай своему хозяину, что скоро я приду за тем, что принадлежит мне по праву. И пусть он уже сейчас начинает молить Вадия о легкой смерти. Нанни я ему не прощу.
Конт смотрел на тонкую полоску света, движущуюся по полу, и не заметил, как торжествующе блеснули огненным всполохом карие глаза ксена.
- Наместнику приходится думать о многих вещах. Ради благополучия государства он не пощадит никого. Что такое смерть одного, против спасения жизни многих?
Виктории было плевать на слова. Правдивы они или бессмысленны, какое это имеет значение, если Нанни мертва? Искореняющие убили дорогого ей человека, а этого она Ордену не простит. Никогда.
- Алвис, я не держу на тебя зла. Ты всего лишь тау, а тау не бьют за верность хозяину.
Рука ксена, аккуратно промачивающая мокрой тряпкой глаза конта, замерла, а затем он медленно, словно обдумывая каждое слово произнес:
- Тау кусает лишь по приказу хозяина, я же имею собственную волю. Я клинок. Обоюдоострый клинок, который может спасать, а может карать. Я служу не Наместнику, я служу Храму.
Угу. Интересно, Наместник тоже так считает?
- Как вы взяли Нанни? - Виктория решила сменить тему. И хотя ей было больно об этом говорить, она должна знать правду.
- Я передал через служанку, что готов обменять её на вас. Кстати, в Крови есть человек заговорщиков. Знаете кто?
- Олика.
- Ваша кормилица пришла добровольно, никому не сказав ни слова, потому что Олика убедила ее, что иначе вас казнят. Нанни была уверена, что сможет спасти своего воспитанника. Когда вы догадались, что ваша любовница служит не только вам и брату Туриду?
- Я слышал их разговор с бароном, а когда висел на крюке, у меня было много времени, чтобы подумать и сделать нужные выводы. Сначала я думал на Санику, он меня ненавидит, потом на Иверта, мне казалось странным, что он застрял в замке.
- Иверт,- Ксен запнулся, словно передумал говорить, а конт был слишком уставшим, чтобы заметить это. - Попробуйте открыть глаза. Только осторожно.
Один глаз приоткрылся, а вот второй так и остался закрытым. Но даже от этого небольшого усилия закружилась голова, и к горлу подкатила тошнота. Все признаки сотрясения мозга.
- Потерпите немного, - в голосе Алвиса слышалась тревога. - Скоро все закончится.
На полу в луже подсохшей крови лежал барон Линь. Он так и не выпустил из руки меч.
- Несколько ксенов и наемников успели уйти, но я предупредил Рея, чтобы он отправил часть ваших людей перекрыть подступы к морю. Нам нужно перехватить их до того как они сядут на корабль. Заговорщики в столице не должны знать о провале их миссии здесь. Мне придется уехать, чтобы закончить расследование. Я до сих пор не знаю, кто оплачивал мои услуги, - широко усмехнулся Искореняющий. - Королю Мирии этого не надо. У нас нет общих границ, да и ему сейчас не до интриг. У них третий год засуха, весчанские и рабские бунты, ропщет знать, недовольная повышением налогов, пятеро сыновей пытаются разделить страну на герцогства, чтобы каждому досталось по куску земли. Трон под Викентом Седьмым раскален добела, а сам он одной ногой стоит на берегу реки Забвения.
- Они не знают, что ты Длань. - Алан вспомнил подслушанный разговор. - Я знаю, кто поддерживает мирийцев. И у меня к нему тоже счета.
- Кто?
- Герцог Вас'Хантер. Я собираюсь навестить его.
- У вас ведь есть дочери? И возможно, еще будут.
Неужели он намекает на Зиру? Что-то знает?
- Хотите познакомиться с семьей возможного зятя? - с легким намеком на улыбку поинтересовался ксен. - Я буду ждать вас там в десятый день месяца Белого Паука. Постоялый двор "Лисья нора". - Он помолчал. - Отец Турена Ли был моим другом.
Он затих. Молчал и конт, старательно удерживая сознание. А что говорить? У каждого из них свой путь. И, возможно, придет день, когда они сойдутся в бою на смерть. И тогда каждый из них, не глядя на симпатии, постарается убить соперника. Виктория знала, что такой день настанет, и она будет к нему готова. А сейчас, сейчас она чувствовала лишь полное эмоциональное опустошение. Смерть Нанни, неожиданное освобождение, сделка с Вадием...
- Что это? - Ксен осторожно взял конта за левую руку. - Сегодня утром этого не было!
И что там с рукой? Она склонила голову, чтобы было удобнее, и присмотрелась к аккуратному отпечатку большого пальца, выжженному на запястье. Только вместо привычного рисунка Виктория увидела четкий профиль рогатой морды. Козлиная голова. Шутник! Тавро выглядело так, словно его сделали давно, а не час назад. Черт! Значит, не привиделось? Значит, Ирий давал ей шанс уйти? Все изменить, начать сначала, а она выбрала эту боль, безысходность, ненависть. Она могла все перечеркнуть, забыть, исчезнуть, а вместо этого...
- Это знак Вадия. Мы с ним заключили сделку, - тоскливо просипел конт, едва сдерживаясь, чтобы не завыть в голос. Был шанс! И она его упустила! Она выбрала для себя судьбу! Выбрала жизнь в мужском теле!
- Знак Вадия? Кто вы?
- Помнишь, я говорил, что расскажу тебе, если ты станешь моим другом. Но пока ты им не стал.
Шум в коридоре избавил конта от необходимости продолжать разговор. Дверь распахнулась, и в нее одновременно попытались войти двое - Иверт и Рэй. Но пока они толкались в дверях, между ног Рэя проскользнула худенькая мальчишеская фигурка.
- Папа!
- Кто виконта сюда пустил? - заорал Рэй, обращаясь к кому-то в коридоре, в то время как Иверт уже стоял рядом с ксеном, направив ему в шею острие яташа.
К черту Ирия с его предложениями! К черту Вадия! Это просто нервы расшалились. Горячая обжигающая волна, словно наждак прошла по душе, смывая любые сомнения. Дар впервые назвал конта папой. И хотя это было непривычно, Виктория почувствовала такую нежность, такую всепоглощающую любовь, что забыла о своих сомнениях, о неделе, проведенной в плену, о сделке с Темным. Ничего не существовало для нее сейчас, кроме испуганных карих глаз полных слез.
- Папа...
Дарен обхватил конта двумя руками, прижался к ожогу на груди и расплакался. Тихо, беззвучно, но Виктория чувствовала, как горячие слезы сына поникают в раны, вызывая жжение и боль. Она радовалась этой боли и не хотела, чтобы она прекращалась. Эта боль помогла её душе возродиться, она даровала уверенность и надежду. Теперь ничто не сможет разлучить их с сыном, и, может быть, когда-нибудь в их маленькой семье появится еще один любимый человек. Сейчас она понимала слова Алвиса.
- Все позади. Со мной все в порядке. Я тебя люблю и никогда не оставлю. Не плачь.
В коридоре столпились воины, они выкрикивали слова ободрения и приветствия, и Виктория с удивлением поняла, что конта любят. В камеру протиснулся Тур. Он тоже был в кольчуге и шлеме, как и Дарен. На поясе висел кинжал. Увидев конта, мальчишка неловко улыбнулся и поклонился. Виктория улыбнулась в ответ.
