Роберт Ши - Монах - время драконов
Торлук сдвинулся в седле, чтобы избежать прямого удара копья. Наконечник скользнул по изогнутой нагрудной пластине. Взревев, тумен-баши рубанул саблей, целясь в голову Дзебу. Дзебу парировал удар древком копья. Сабля разрубила копье надвое, но не достигла головы Дзебу.
Дзебу схватил переднюю часть копья правой рукой. Как и у всех монгольских копий, у этого под наконечником располагался крюк. Дзебу взмахнул копьем и зацепил Торлука за отверстие для руки в доспехах. Дзебу отвлеченно подумал о том, как хорошо его защищает Сущность. Торлук двинулся в одну сторону, его лошадь - в другую. Монгол свалился на землю животом вниз. Дзебу выпустил разрубленное древко и позволил ему упасть вместе с Торлуком. Он обнажил свой меч.
На мгновение оставшись в безопасности, Дзебу почувствовал себя частичкой единого целого - боя, распределившегося по всей долине. Куда бы он ни посмотрел, везде были всадники, сцепившиеся в схватке один на один. Монголы отказались от своей обычной тактики массовых атак с использованием луков и стрел с большого расстояния и сошлись с самураями. "Они пытаются уничтожить нас", - подумал он, Аргун послал целый тумен - десять тысяч воинов - не только убить Дзебу, но и уничтожить всех самураев.
Он все еще ощущал легкость, не испытывая страха. Он чувствовал себя чудесно. Он будет действовать, будет сражаться. Ему было все равно, выиграет он или проиграет, будет жить или погибнет. Даже боль в руке больше не беспокоила его.
Гигантский воин налетел на него, пытаясь ударить по голове стальным шаром булавы. Дзебу едва успел поднять меч. Рукоять булавы рассеклась надвое, ударившись о кромку меча зиндзя. Тяжелый шар, не изменив направления, смял шлем Дзебу. Боли он не почувствовал.
Дзебу почувствовал сильную боль, когда пришел в себя. Его лицо было вжато в песок, покрыто пылью, эта же пыль забила ноздри. Вспышки мучительной боли пронзали спину и грудь при каждом вздохе. Его, видимо, потоптали лошади. Опыт зиндзя заставлял его лежать неподвижно, едва дыша.
Свет не проникал сквозь его сомкнутые веки. "Видимо, наступила ночь", - подумал он. Он слышал стук копыт идущих шагом лошадей, шуршание шагов и глухие голоса людей. Слышал звуки, которые всегда раздавались после боя - в основном вопли и стоны раненых. Тела, которые были молодыми, сильными и здоровыми всего несколько часов назад, сейчас лежали изуродованными. Бой либо закончился, либо переместился в другую часть поля.
Он направлял свое сознание от одной части тела к другой, начав с пальцев ног и продвигаясь вверх по ногам, туловищу, рукам, голове. Способность ставить себе диагноз являлась одним из основных искусств зиндзя. Он не смог обнаружить никаких булькающих звуков в груди. Была определенная уверенность в том, что ребра сломаны, но не пронзили легкие, что являлось наиболее опасным.
Рядом раздавались вопли, крики ярости, звуки клинков, рубящих плоть и кости. Подразделения убийц шли по полю, казня раненых врагов. Полный боли голос бормотал что-то на языке Страны Восходящего Солнца. Снова звук удара, и голос смолк.
Вероятно, убивали люди Торлука, Они приближались. Руки его были пусты. Нужно найти оружие. Каждая мышца тела болела от любого движения. "Останови это, - приказал он себе. - Останови мысли, останови желания. Положись на Сущность". Когда вооруженный враг приближается к тебе, это трудно сделать, но он очистил свой ум и замер.
Сейчас они остановились над ним.
- Узнаете серую одежду поверх доспехов? Это тот монах, все правильно. Именно он был нужен тумен-баши.
- Он выглядит мертвым, - произнес другой голос.
Пальцы прикоснулись к шее Дзебу, чтобы проверить пульс. Мгновенно, все еще ни о чем не думая, он схватил прикоснувшуюся к нему руку, напрягся и бросил человека через голову. Только потом он понял, что пользовался раненой рукой. Схватив упавшего за руку, державшую саблю, он вскочил на ноги, ударом ноги сломав руку, и освободил саблю.
Выхватив саблю и выпрямляясь, чтобы защитить себя, он то ли крикнул, то ли застонал. Его внезапное, дикое усилие вызвало боль во всем теле. Казалось, что дюжина раскаленных докрасна наконечников копий вонзились в него со всех направлений. Качаясь, он сделал один шаг, и черная пелена упала на его глаза. Едва успев заметить троих воинов Торлука, стоявших перед ним с саблями на изготовку, он ничком рухнул в песок пустыни.
"Зиндзя не лишается чувств, - сказал он себе. - Теперь я умер наверняка".
Очнулся он от еще более сильной боли. Он лежал на спине и, пошевелив истерзанными мускулами, понял, что руки и ноги его связаны. Его разбудило то, что кто-то плеснул ему в лицо водой. Он открыл глаза, прищурился от света факела и увидел стоящих над ним Торлука и Аргуна.
- Это он? - спросил Торлук по-монгольски. Грудь его была голой, за исключением широкой повязки из ткани. Быть может, он тоже сломал несколько ребер, упав с лошади.
- Да, - прошептал Аргун. Прошло уже почти пять лет с той поры, как Дзебу в последний раз видел Аргуна Багадура. Седина виднелась в его рыжих усах. Морщины на лице стали глубже, особенно вокруг узких голубых глаз. В них, как всегда, отсутствовали любые эмоции.
- Ты предал Арика Буку только для того, чтобы рассчитаться со мной? спросил Дзебу.
Аргун покачал головой.
- Я ушел со службы Арика Буки по той же самой причине, по которой я убью тебя. Потому что я служу духу Чингисхана. Переверните его.
Двое мужчин схватили Дзебу за правый бок и подняли. Он невольно застонал.
- Не причиняйте ему ненужную боль, - сказал Аргун. - Он храбрый человек. - Они толкнули его, и он перевернулся на живот. - Вот почему я заставил тебя очнуться, Дзебу, - продолжал Аргун, - Плохо умирать, не зная способ или причину смерти. Я хочу, чтобы ты знал, что именно я убиваю тебя, повинуясь воле Чингисхана. Я уже говорил, что постараюсь не проливать твоей крови. - Он повернулся к одному из своих людей. - Дай свой лук.
- Позволь мне встать и сразиться с тобой, если хочешь, чтобы я умер достойно, - сказал Дзебу.
Нагнувшись над Дзебу, Аргун рассмеялся:
- Я намного старше тебя.
- Я ранен. Левая рука не действует. Ребра сломаны. Это будет честный бой. - "Почему я так разговариваю с ним? Почему не позволяю убить меня и покончить с этим?" Что-то - быть может, Сущность, - требовало, чтобы он пытался продлить себе жизнь, насколько это возможно. Но зиндзя все равно, живет он или умирает.
Аргун уперся коленом в спину Дзебу и накинул ему на шею двоякоизогнутый лук. Прижав сыромятную тетиву к горлу Дзебу, он повернул лук. Тетива впилась в шею, как острие клинка. Натяжение лука заставляло тетиву впиваться в горло с такой силой будто двое мужчин тянули ее в разные стороны. Его легкие жаждали воздуха. Дыхательное горло сомкнулось. Аргун еще раз повернул лук. Дзебу казалось, что его голова вот-вот лопнет.
