Андрей Лазарчук - Опоздавшие к лету
— Хорошо. Как там вторая пара?
— Едут. Кажется, свернули. Так… что это у нас?.. улица Коперника, шеф. Они уже почти на месте.
— Хорошо. Не выключайся, Эд. Глеб! Глеб, ты меня слышишь?
— Да, шеф. Все, я их вижу. Они появились. Потом.
— Амадео, — сказал полковник, — найди-ка еще раз этот канал, по которому шла информация от мотоциклистов. Амадео проворчал что-то, но сделал что от него требовали. По дисплею старого компьютера побежали четыре колонки шестизначных чисел.
— Н-ну…— начал было полковник, и тут в рации раздался голос Глеба:
— Готово. Лежат.
По второй и третьей дорожкам бежали сплошные нули.
— Эд, — позвал полковник.
— Здесь.
— Что там у тебя?
— Вот-вот должны появиться. Я стою за углом, мне вдоль дороги не видно… ага!
Слышно было, как взревел мотор, потом послышалось несколько выстрелов, страшный удар и звук разбитого стекла.
— Эд! — закричал полковник. Ему не ответили.
— Остался последний, — сказал доктор. Нули бежали по трем дорожкам. — Дай-ка, — он отобрал у полковника автомат.
— Лео, прекрати! — крикнул полковник, но доктор уже вышел из комнаты.
— Проклятье, — сказал полковник. — Амадео, что у тебя?
— Если бы не дергали…— сказал Амадео.
— Уйди вон туда, — сказал полковник Эрику. — За стеллаж. Чтобы тебя видно не было.
— Лучше здесь, — сказал Эрик. — Он не сможет стрелять одновременно в обоих. Может быть, вы и успеете выстрелить… хотя вряд ли. Я буду стоять здесь, а вы отойдите вон к тому столу. Меня он увидит первым.
Полковник молча отошел туда, куда показал Эрик, передернул затвор, направил ствол на дверь. Стояли молча. Ждали. Пищал компьютер.
— Есть, — сказал Амадео. — Пошла команда. Пропихнул.
— Когда сработает? — спросил, не оборачиваясь, полковник.
— Две транзакции, — сказал Амадео. — Секунд сорок.
— Возьми автомат, — сказал полковник.
— Я не умею, вы же знаете.
— Тогда уйди вон туда и ляг на пол.
Амадео послушно ушел и лег. Эрик опять, как было уже несколько раз, почувствовал, как обретают четкость те предметы, на которые он не смотрит. Он медленно пошел к двери.
— Куда? — спросил полковник.
— Ничего, — сказал Эрик. — Все в порядке. Сейчас все кончится.
В коридоре, за поворотом, ударила длинная очередь. Это было как вспышка магния — Эрик сразу увидел то, до чего не доставал взгляд: колено коридора, проемы дверей, еще один поворот — оттуда, от угла, и стреляли, — и кто-то живой, мягкий, движущийся за тем поворотом, а дальше — выход наружу, открытая дверь… Он стоял и ждал новых звуков, и они были, но какие-то непонятные и не дающие изображения. Каким-то чутьем он понял вдруг, что опасности нет. Опасности нет. Это было даже не ощущение — просто неведомо откуда пришедшее точное знание.
— Все, — сказал он полковнику. На экране бежали четыре колонки цифр, и в трех были одни нули, а в четвертой — одни семерки.
— Что — все? — спросил полковник, не опуская автомат.
— Сработало. Пойдемте скорее, пока они не смогли отключить.
В коридоре было почти темно, но в звуке шагов Эрик видел все. За поворотом, спиной к стене, сидел на полу доктор, зажимая лицо руками, а в двух шагах от него, раскачиваясь и постанывая, стоял на четвереньках человек в шлеме, похожем на мотоциклетный. Полковник нашел выключатель, загорелся нормальный свет. Вместе с Эриком они связали совершенно не сопротивляющегося мотоциклиста его собственными ремнями. Потом Эрик снял с него шлем. Когда он снял шлем, человек страшно закричал и подпрыгнул, стараясь головой попасть обратно, но промахнулся и упал ничком. Эрик быстро отдал шлем полковнику.
— Унесите, — сказал он. — Унесите скорее.
Полковник понял и ушел, унося шлем. Эрик подошел к доктору. Доктор был жив. Эрик взял его за одну руку и тихонько отнял ладонь от лица. Лицо было испачкано кровью, но ран видно не было. Он отнял вторую ладонь. На месте правого глаза зияла глубокая дыра, из которой вытекала черная кровь и что-то еще. Правый висок был разворочен, из раны торчал осколок кости.
Бегом вернулся полковник.
— Надо «скорую», — сказал Эрик. — Ему выбило глаз.
— Уже, — сказал полковник. — Сейчас приедут. Я — туда, — он махнул рукой в сторону выхода, и Эрик понял, куда именно.
— Я с вами, — сказал он.
— Ладно, — сказал полковник. Он быстро и ловко перевязал доктора. — Пошли.
«Ямаха» стояла с работающим мотором. Было уже почти светло.
— Ты за руль? — спросил полковник.
— Хорошо, — сказал Эрик. В «этой» жизни он не водил мотоцикл, но теперь все смешалось.
В полукилометре уже стояли две полицейские машины, а за ними — серый «мерседес» с вдавленной дверцей и пробитыми пулями стеклами. Тут же лежал искореженный мотоцикл и труп мотоциклиста в оснащенном антеннами шлеме. Эрик затормозил, полковник, не слезая с седла, показал полицейским свое удостоверение.
— Это наше дело, — сказал он. — Никого не подпускайте сюда и ничего не трогайте. И еще: передайте по всем постам, пусть ищут фургон с радиостанцией. Фургон или «универсал» с зашторенными окнами. Ни марки, ни цвета не знаю. Машина с мощной рацией — и все. Пусть задержат любой ценой до моего появления.
— Есть, — сказал полицейский офицер. — Дать вам охрану?
— Пусть едет следом.
Эрик рванул с места, желтый полицейский «фиат» сначала приотстал, потом подравнялся. К дому Элли они подъехали со стороны крытой автостоянки, и от нее им помахал рукой парень в клетчатой ковбойке.
Мотоциклисты, связанные, без шлемов, лежали рядышком под стеной.
Два «Узи» на ременных петлях болтались у парня на сгибе локтя.
— Отлично, Глеб, — сказал полковник. — Ребята, давайте их в машину и в участок — и под замок до моего появления. Ни в коем случае не развязывать. Боливар троих свезет?
— Свезет, — сказал Эрик.
Втроем, конечно, ехать было не так уж удобно, но — доехали. Перед домом стояла «скорая». Она была пуста. Дверь в подвал была открыта настежь. За дверью было темно и тихо.
— Что за дьявол, — сказал полковник. Осторожно — полковник впереди, за ним Эрик, последним — Глеб — они спустились вниз. Полковник пощелкал выключателем — бесполезно. Свет из двери кое-как проникал еще сюда, но за поворотом была непроглядная темнота.
— Сейчас…— сказал Эрик. На него опять накатывало. Он хлопнул в ладоши — и увидел, что за поворотом лежат люди. Никакого движения. Никакого.
— Они там. Все. Они все мертвые, — сказал он.
— Спички, — сказал полковник. — У кого есть спички?
Спички были у Глеба. Полковник вырвал из блокнота несколько листков и поджег их.
Доктор с забинтованной головой как сидел, так и сидел, только в груди его было несколько черных дырочек — черных и почти сухих. Рядом лежала пожилая женщина в белом халате, на халате было очень много крови. Парень, тоже в белом халате, лежал вдоль стены, вместо лица у него было что-то вдавленное, страшное. Амадео лежал поодаль, свернувшись в калачик и зажав руки между бедер. Пленного не было.
