Евгений Гаркушев - Ничего, кроме магии
– Не знаю, – пожал плечами проводник. – Если бы я все знал, расклад сил был бы другим. Но я здесь чужой и знаю не так уж много.
Лес начал редеть. Кое-где высокие деревья сменялись сплошными зарослями колючего кустарника, на которые Никитос поглядывал с особым опасением, но в целом настроение у молодого человека явно улучшилось. Когда впереди уже виднелась степь, поросшая низкой травой и редкими зарослями, юноша вдруг мертвенно побледнел. Взгляд его застыл в одной точке.
– Что случилось? – спросил Сергей.
– Ты хотел знать об опасностях – посмотри туда, – Никитос кивнул на совсем небольшую группу кустов.
Лунин вгляделся попристальнее и покрылся холодным потом. Под кустом смирно сидел мохнатый паук размером с письменный стол. Он не шевелился, мощные членистые лапы застыли. Чудовище поджидало жертву, на которую можно броситься.
У Сергея сразу возникло два желания: изрубить тварь в клочки и бежать с этого места без оглядки. Он выхватил меч и уже был готов пришпорить коня, когда Никитос схватил его за руку.
– Не торопись. Перед нами только детеныш. Он не осмелится нападать. Пока мы вместе, не нападет даже взрослая особь.
– Откуда ты знаешь? – лязгнул зубами Сергей.
– Слышал. А вот увидеть довелось впервые. Но мы уже проехали через их лес. Впереди – Волчьи холмы.
Не сводя глаз с паучонка и раздумывая, каких же размеров достигают взрослые особи, Сергей бок о бок с Никитосом выехали в степь.
– Тут надо остерегаться волков, – объявил Никитос. – Они охотятся стаями и опаснее пауков. Между прочим, именно на пауков они в основном и охотятся.
– А пауки?
– Пауки, понятное дело, на волков, – объяснил юноша. – Хотя и те и другие не брезгуют полакомиться при случае кем-то еще. Замкнутая система долго не продержится…
– Почему же люди всех их не истребят? – спросил Сергей. Никитос усмехнулся:
– Откуда мне знать? Может быть, такое соседство для них эстетически ценно. Редко где найдешь такую мерзость. Может быть, они просто не в силах этого сделать. И, еще скорее, законы любого темного мира требуют подобной мерзости. Изведут они пауков – появится еще что-то, гораздо более ужасное. Потому что зло имеет свойство множиться на благодатной почве. А они не хотят изменять саму почву, на которой множится дрянь. В этом главная их проблема.
Степь становилась все зеленее. Вдали показались холмы.
– Вот туда нам никак нельзя, – объяснил юноша. – Сожрут И костей не оставят. В холмах – самые норы их. Волчий город. Нужно или справа обойти, или слева. Если слева – выйдем опять к паучьему лесу и прямо на огнеметные укрепления. Их люди построили, чтобы пауки и волки не воровали скот и рабов, которые на полях трудятся. Сразу за укреплениями поля плодородные, богатые, орошаемые. Там прорва народа. Через эти поля можно к озеру Нум идти. Но выследят легко. А справа если – там тоже огневые точки, но они уже замок прикрывают. Замок – место, хуже нет. Колдовство сплошное.
– А еще правее? – спросил Сергей задумчиво.
– Так мы опять в Дозорный лес вернемся, который сейчас старательно обходим.
– И если все же через норы?
– Смысла нет, – вздохнул Никитос. – Там, за норами, огненные озера сплошные. Не пройти через них. Никто еще не прошел, даже из тех, кто через холмы прорвался. Впрочем, если направо пойдем, мы эти озера увидим. Не прямо же идти в лапы дозорным, которые сторожат подходы к замку и Дозорному лесу от волков?
– Не прямо. Направо, – решил Сергей. – Я к паукам не хочу.
– Вполне разделяю твой выбор, – заявил юноша. – Мне пауки тоже глубоко противны и омерзительны. Арахнофобия, знаешь ли. Наследственная.
Путь витязей лежал через степь. Лошади испуганно всхрапывали, когда порыв ветра приносил запахи с далеких холмов. Видно, чуяли волчий дух. Но молодые люди запаха хищников не различали. Да и волков им увидеть так и не довелось.
По краю Дозорного леса, где дежурили разъезды воинов Темной стороны Ронканора, вдали от Волчьих холмов, прочь от Паучьего леса скакали Сергей и Никитос. Становилось все жарче. Горячий ветер бил в лицо. Навстречу всадникам летели хлопья пепла, горящие в воздухе искры.
Дозорный лес по правую руку закончился. На расстоянии около километра были видны какие-то сооружения. Холмы остались позади. Впереди бурлили и пузырились озера из кипящей лавы. От них шел нестерпимый жар.
– Вот и проскочили мимо волков, – обрадованно вскричал Никитос.
– Толку-то? – довольно мрачно проговорил Сергей. – Справа – укрепления, сзади – волки, впереди – озера, через которые, как ты сам говорил, никто еще не проходил.
– Через озера – нет, – улыбнулся Никитос. – А по краю пробраться можно попробовать. Повезло нам очень сильно Ни пауков, ни волков, ни дозорных… Такое нечасто встречается!
– Ты каждый день здесь, что ли, ходишь? – нахмурившись, поинтересовался Сергей.
– Я здесь вообще ни разу не был, – ответил Никитос. – Но в теории знаю местность очень хорошо…
– Суха теория, мой друг, – перебил проводника Сергей. Лава пузырилась уже рядом. Так получилось, что Никитос оказался между Сергеем и огненным озером.
– Сойдем с коней, – предложил юноша. – Животные могут испугаться и понести. Тогда – гибель.
– Давно пора, – согласился Сергей, тотчас спрыгнув с Лучезара. Он чувствовал себя в седле довольно неуютно – И зачем нам вообще кони?
– Да затем, что даже по уставу академии конный имеет трехкратное преимущество перед пешим. Из-за выигрыша в скорости, грузоподъемности, увеличении обзора. Всадник имеет в лице коня вспомогательного бойца и советчика, наблюдателя и сторожа.
Никитос продолжал гарцевать, пытаясь остановить своего коня. Он задумался, словно бы заново осмысливая преимущество конника, когда раздался страшный рев. Огонь в озере поднялся высоким столбом. Длинный белый язык раскаленного пламени потянулся к людям.
Юношу, казалось, полностью охватил огонь, но он поднял руку, и пламя начало обтекать его. Тем не менее одежда на нем тлела, волосы дымились.
– Уходи! – отчаянно закричал Никитос. Он мог пустить коня вскачь, попытаться спастись – пламя, похоже, пока не причинило ему серьезного вреда, – но прикрывал собой и конем Сергея. – Прорывайся к озеру, используй момент! Если выживешь, назови своего сына моим именем!
Пламя языками обтекало молодого человека, который стал подобием щита, прикрывавшего Сергея и Лучезара от струи жидкого огня.
Лунин оторопело смотрел на своего проводника. Помочь ему он, похоже, уже не мог. Нужно было спасаться самому. Сергей вцепился в узду Лучезара, потянул его за собой, думая при этом, что если конь прянет от огня, то неизбежно его затопчет.
