Пол Андерсон - Мы выбираем звезды
– Значит, человек умирает?! – воскликнул мальчик.
– Нет, освобождается от возраста и боли. Его естество сначала перемещается в модуль, а затем воскресает в новом теле.
– А что делают с модулями? – спросил мальчик, закусив губу.
– Обычно модуль просит, чтобы его выключили, – отозвался Гатри.
– Не бойся смерти, малыш, – проговорила Деметра-мать, – и не бойся жизни. Они – одно. Смотри. – На экране возник золотистый одуванчик, цветок которого быстро превратился в пушистый шар; вскоре растение засохло, но ветер разнес его семена по округе; наступила осень, затем зима, затем пришла весна – и в молодой траве расцвели десятки одуванчиков.
– Он пока маловат, чтобы разобраться во всех этих философско-теологических хитросплетениях, которые, в принципе, сводятся к одному: «Задай глупый вопрос, и получишь глупый ответ», – пробормотал Гатри. – Хотя, быть может, кое-что и усвоит. Подумай, Нобору, – сказал он громче. – Слово, рисунок, узор существуют сами по себе. Помнишь, я пел тебе песенку про пилота Маккамона? Так вот, ее пою не только я, но и многие другие люди; кроме того, текст песенки напечатан в книгах, вместе с музыкой хранится в базах данных. Ясно? И даже если книга сгорит, песенка все равно останется.
– Тебе не придется умирать, – сказал Энсон, кладя руку на плечо сына. – Ты будешь жить вечно, меняя тела и миры.
– Пока не надоест, – закончил Гатри.
– А может? – Нобору ошарашенно уставился на робота.
– Со временем узнаешь, – откликнулась Деметра-мать.
– А ты тоже станешь такой, как она? – спросил мальчик у матери.
– Да, – ответил ему голос, прозвучавший словно из неведомой дали. – На каждой планете должна быть своя Деметра.
– Не волнуйся, – проговорил Энсон. – Мы останемся здесь, будем следить за тем, как проходит эмиграция. Похоже, нас назначили еще до нашего рождения. – Он усмехнулся. – Но модули твоей мамы отправятся и на Изиду, и на Аматерасу, и на Кван-Ин (так называлась планета в созвездии Арго, которую Гатри, несмотря на ее удаленность, все же решил колонизировать). И всюду станут Подательницами Жизни.
– У тебя получается, будто меня вынудили сделать копии, – сказала его жена. – А на деле я сама этого хотела. Между прочим, я – правда, очень смутно – помню, что значит быть Подательницей Жизни.
– Оживлять вселенную, – заметила Деметра-мать.
– И еще, паренек, – прибавил Гатри совершенно прозаическим тоном. – Людям, которые поселятся на новых мирах и построят там дома и заводы, не придется уничтожать местные формы жизни. И для них вовсе не обязательно, чтобы в атмосфере с самого начала присутствовал в нужной пропорции кислород. Им вполне хватит времени и сил, чтобы заставить расцвести голые скалы.
– А софотехи нам позволят? – Похоже, Нобору, как это часто бывает с детьми, преследовал страх перед неведомым.
– Тоже мне, нашел пугало! Забудь о них, малыш. Они способны только упиваться могуществом собственного интеллекта.
– Не говори так, – сказала Деметра-мать. – Нам не следует презирать софотехов и избегать общения с ними. На свете существует множество путей, которые ведут к истине. Софотехи просто-напросто по-своему осмыслили вселенную. Мне кажется, со временем люди станут видеть в них братьев.
– Какая ты умная! – Нобору широко раскрыл глаза.
– Ровно настолько, чтобы понимать, как мало во мне мудрости, – рассмеялась она.
– Но… Мама говорит, что ты умнее ее…
– В чем-то да, а в чем-то – нет. – Послышался вздох, словно зашелестела листва. На экране мульти возник ручей, по которому поднималась против течения рыба – чтобы отметать икру и умереть. – Но никому не дано достичь полного знания, в том и состоит великое чудо жизни.
– Да, – проговорила Деметра-дочь. – Я радуюсь, что стану другой, и в то же время довольна, что я такая, какая есть, и ничего иного мне вроде бы не надо…
– Когда мы с мамой постареем, – произнес Энсон, взяв мальчика за подбородок и повернув лицом к себе, – то скопируем сознание: она в четвертый раз, я в первый. А потом, скорее всего, отправимся в долгий путь на Кван-Ин, где уже, наверно, будет ждать Подательница Жизни. И вместе с теми, кто прилетит с нами, мы снова превратимся в людей. – Поймав улыбку жены, он озорно подмигнул в ответ. – А ты, сынок, если захочешь, тоже можешь присоединиться. На планете по соседству с Бионом нам предстоят удивительные, фантастические приключения.
– А как же звезды? – спросил Нобору.
– Чувствуется старая закваска, – хмыкнул Гатри. – Не переживай, малыш, без звезд мы никуда.
– А что будет с тобой? – Голос мальчика неожиданно дрогнул.
– Со мной? Пожалуй, останусь тут. Признаться, надоело мотаться с места на место.
– Нет! – воскликнул Нобору, стискивая кулачки. – Ведь планета погибнет!
– Это произойдет не завтра, – проговорила Деметра-мать. Деметра-дочь прижала сына к себе. – Не бойся того, что наступит; радуйся тому, что есть.
– Она ведь не сможет улететь, – продолжал Гатри, – а я не смогу бросить ее. – Он наклонился и взял мальчика за руку. – Послушай, Нобору. Мы не грустим и не боимся. Впереди у нас долгая жизнь, полная любви и заботы обо всем живом; но когда исполнится срок, мы встретим его, как положено, без ропота.
– Не пора ли остановиться? Бедный ребенок… – Деметра-мать снова вздохнула. – Малыш, где бы ты ни был, мы всегда придем тебе на помощь, потому что любим тебя. Главное – чтобы вместе нам всегда было хорошо, вот и все.
Мальчику показали лабораторию, разрешили потрогать приборы, объяснили, что чудеса ждут не только среди звезд, но и на земле, что каждый день – маленькое чудо, потому что приносит нечто новое. Когда они вышли наружу, над зданием как раз пролетела стая журавлей, отправлявшихся в теплые края. Деметра-мать позвала их вниз. Нобору, сам не свой от радости, жадно разглядывал больших белых птиц.
На этих широтах, в это время года оба солнца садились достаточно рано. Когда семья собралась лететь домой, уже наступила ночь. Ветер стих, но стало прохладнее. Окружающий пейзаж терялся во мраке; линии горизонта, казалось, больше не существует. На небе сверкали алая проксима, янтарное Солнце, ослепительно-белый Фаэтон. А вокруг мерцали тысячи звезд.
Гатри помахал на прощанье рукой. «Спокойной ночи! – услышал он. – До завтра…» Когда флайер взмыл в воздух, робот повернулся и направился к святилищу, в котором ожидала его возлюбленная.
Примечания
1
Por favor – пожалуйста (исп.). Как следует из контекста, испанский является международным языком, поэтому персонажи часто употребляют испанские слова и выражения. – Здесь и далее прим. перев.
2
Асимптота – прямая линия, к которой неограниченно приближаются точки некоторой кривой по мере своего удаления в бесконечность.
3
Bueno (исп.) – хорошо, ладно.
4
Фарвег (нем. Fahrweg) – здесь: «комплекс самодвижущихся дорожек».
5
Сепо (исп. Sepo) – сокращение от Policia Secreta (тайная полиция).
6
Saludos, consorte (исп.) – здравствуйте, партнер.
7
Gracias (исп.) – спасибо.
8
Jefe (исп.) – начальник, шеф.
9
Muy bien (исп.) – очень хорошо.
10
Джеллаба – разновидность арабской одежды.
11
Bienvenida – добрый день (исп.).
12
Ваххабиты – пуританское течение в мусульманстве, официальная идеология Саудовской Аравии.
13
Хула (хула-хула) – гавайский танец; луау – пир на свежем воздухе.
14
Doppelganger (нем.) – двойник.
15
Великое Превращение – термин из алхимической практики, означающий превращение массы основных металлов (умственного тела невежества) в чистое золото (мудрость).
16
Non sequitur (лат.) – «не следует», логическая посылка.
17
Bastante! (исп.) – Хватит!
18
Jefe maximo (исп.) – букв. «самый главный начальник».
19
Ay de mi! (исп.) – Горе мне!
20
Слова Офелии, У. Шекспир, «Гамлет», действие IV, сцена 5, пер. Б. Пастернака.
21
Конрад Джозеф (1857–1924) – английский писатель, автор множества произведений на морскую тематику.
22
Макдоналд Джордж (1824–1905) – шотландский писатель, один из основоположников британской фантастики, оказал значительное влияние на творчество Дж. Толкина и К. Льюиса.
23
Buenas noches (исп.) – спокойной ночи.
24
Amigos (исп.) – друзья.
