Станислав Гимадеев - Принцип четности
- И вообще, Сергей Иванович, - произнес он медленно, - на вашем случае я окончательном убедился в одном... - Лицо его приобрело сумрачный вид. - Здесь она распоряжается и нашими смертями, и нашими жизнями! Она, а не мы! Понимаете меня? Вот что главное...
Он выпустил руку Сергея, нахмурился и стал жевать губами.
- Значит, я могу идти? - вяло поинтересовался Сергей.
- Конечно, - ответил Уманцев. - Подождите - я сейчас принесу вашу одежду.
Он вышел, и пока ходил за одеждой, Сергей стоял посреди палаты, засунув руки подмышки, и покачивался с пяток на носки. Он тщетно пытался что-нибудь решить для себя самого. Но ничего не получалось, ничего не выходило... И в какой-то момент он внезапно понял, что ничего решать не надо. Да пошло оно все к чертям, подумал он с облегчением. Пусть все будет так, как оно будет. И неважно, что за этим стоит, совсем неважно. Это же резервация... Важно, что я жив. От этой мысли он как-то сразу успокоился. Мерзкий червячище внутри быстро исчез, оставив после себя лишь ощущение голого интереса.
Вернулся Уманцев с его одеждой и обувью, и отдал вещи Сергею. Когда Сергей одевался, Уманцев сказал:
- Мы должны с вами договориться об одной вещи. Дело в том, что о вашем воскрешении в резервации знают только несколько человек. Для всех остальных вы вовсе и не умирали!
Сергей в первый момент замер. Уманцев продолжил поспешно:
- Вам просто чудовищно повезло, пуля прошла, не задев сердце. И благодаря моим героическим усилиям вы остались живы. Вот такая версия. Понимаете меня, Сергей Иванович? Вы должны ее придерживаться.
- Мне просто чудовищно повезло... - повторил Сергей озадаченно.
- Вот именно. Так будет лучше для всех, да и для вас, кстати. Сами понимаете...
- А как же я за три дня поднялся на ноги после такой раны?
- Это, конечно, слабое место, - согласился Уманцев, покачав головой. - Вам бы лучше здесь полежать некоторое время. Дней этак...
- Это исключено, - твердо сказал Сергей.
- Да это я так... - сказал Уманцев, - Я же не настаиваю. Ничего. Выкрутимся. Все равно это лучше, чем правда. И потом... - Он криво улыбнулся. - Одной странностью больше - что такого? Где живем-то? Пути резервации неисповедимы...
- А чем так плоха истина? - спросил Сергей. - Раз уж все здесь привыкли к странностям?
- Н-не знаю... - немного замявшись, сказал Уманцев. - Слишком уж жуткая истина. А люди, знаете ли... В общем... Это не я придумал. Это просьба властей. У них, должно быть, свои соображения... Значит, мы договорились?
- Хорошо, - сказал Сергей. - Раз просьба властей... Спасибо доктор, что спасли мне жизнь.
Уманцев невесело усмехнулся и добавил:
- К вам еще одна просьба, Сергей Иванович. Моя личная. Раз в неделю появляйтесь здесь. Я бы хотел за вами пока понаблюдать.
- Ради бога, - сказал Сергей. - Нам это ничего не стоит.
- Тогда счастливо, - сказал Уманцев, протягивая ему руку. - Сейчас сразу к Посаженову идите. Я позвонил, они ждут.
Сергей пожал его теплую ладонь, они вместе вышли из палаты и разошлись в разные стороны. В коридоре он вдруг вспомнил и остановился.
- Ярослав Дмитриевич! - бросил он в спину Уманцеву. Тот оглянулся вполоборота. - Девочка не пострадала? - спросил Сергей.
- Нет, - покачал головой Уманцев. - Он ее сразу выпустил и побежал.
- И что? Убежал?
- Нет, - Уманцев снова покачал головой. - Через Проход успел выбраться, а дальше нет. Недалеко, в общем, ушел. Там такую стрельбу по нему открыли... Он махнул рукой.
- Ясно,- сказал Сергей. - Тогда все. До свидания.
На этот раз они расстались окончательно.
Выйдя из больницы, он остановился. На улице было хорошо. Пропала изматывающая жара, дул легкий, ненавязчивый ветер, маленькие облачка лениво ползли по небу. Сергей закрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам. Ну, что, родной, спросил он себя мысленно. Ощутил ты себя Иисусом Христом номер два? Может быть, ты теперь тоже есть спаситель человечества? Может быть, ты теперь умеешь по воде ходить? Пора собирать учеников, вытаскивать из тьмы заблудшие души, ходить по миру с проповедями... Только нет же у тебя никакого учения, да и на мессию, родной, ты явно не тянешь! Это просто такая новая задачка, и все. Новое испытание... Так. Что там у нас? Ага... Это у тебя было, это было, это тоже пройденный этап... Ага, вот этого не было! На-ка тебе испытание воскрешением, что ты на это скажешь? Просто несколько изменим правила игры. Несколько их усложним, а, может, упростим - смотря ведь с какой стороны глянуть... Все то же самое, как и раньше, только уже некоторых нет. Уже нет Кирилла, уже нет Баркова. Нет Филина, Клима, Ревича... Многих нет. Они теперь не предусмотрены в правилах. Да и ты сам то ли есть, то ли тебя нет непонятно... Он вдруг вспомнил, как Глеб что-то недавно цитировал ему. Строка всплыла в памяти сама собой. "Узел жизни, в котором мы узнаны..." Так, кажется... А что там еще было-то?.. Перед ним опять возникло лицо Кирилла. На душе стало очень тоскливо, пасмурно и неуютно. Сергей опустил голову, открыл глаза и увидел Барновского.
Его грузная фигура торопливо приближалась. Лицо Барновского было озабоченным, под глазами -мешки. Видно было, что он здорово сдал за эти дни.
- С выздоровлением... - пропыхтел Барновский, замедляя шаг и как-то странно оглядывая Сергея.
- Да я это, Алексей Петрович, - грустно сказал Сергей, направляясь к нему навстречу. - Хотите пощупать?
- С тобой все в порядке? - осведомился осторожно Барновский. Сергей кивнул. - Тогда пошли скорей к Илье. Мне Слава только что позвонил. Пока все не разбежались...
Они быстрым шагом направились к мэрии. По дороге Барновский молчал, сопел под нос и все время смотрел под ноги. Только один раз Сергей спросил его о Кирилле и остальных. Барновский ответил, что всех похоронили еще позавчера в роще. Сколько было слез, сокрушался и охал он. Море было слез и горя. Сердце, прямо, не выдерживало. И почему же так, боже правый? За что, господи? Шесть трупов сразу, представляешь, Сергей?.. Ну, не считая Клима - его подобрали городские... Шесть человек для одной маленькой резервации! Разом!.. Что же это такое творится-то? За что нам это наказание? Чем мы прогневили бога?.. Потом он замолчал в унынии и больше не произнес до самой мэрии ни слова.
Пока они поднимались по ступеням, пересекали холл и шли по коридору к кабинету мэра, Сергей успел поймать на себе несколько изучающих взглядов. Сам он ни на кого старался не смотреть.
В кабинете, кроме самого мэра, находился Кравец. Мэр восседал на своем месте, во главе "Т"-образной конструкции, перед ним был рассыпан ворох бумаг. Кравец сидел перед ним, с правой стороны, положив руки на свою пухлую кожаную папку. Сергей поймал себя на мысли, что никогда не видел Кравца без папки. Мэр жестом пригласил их за стол. Сергей уселся напротив Кравца, Барновский грузно опустился рядом, слева. Некоторое время все молчали так, как будто никто не решался начать разговор.
