Вадим Проскурин - Звездная сеть
Я выжал сцепление, выключил передачу, и обороты сразу восстановились. «Козел» неспешно летел вперед, держа постоянную высоту. Спидометр в полете не работает, оценку можно проводить только на глаз. По-моему, мы двигались со скоростью около сорока километров в час. Теперь надо фары выключить, чтобы людей не пугать.
Даша вертела головой из стороны в сторону, она не могла поверить в то, что видит, а ее аура была наполнена восхищением.
– Нравится? – спросил я.
– Очень, – ответила Даша. – Спасибо тебе за сюрприз. Она потянулась к ручке стеклоподъемника и начала опускать дверное стекло.
– Осторожно! – крикнул я, но было поздно.
«Козла» потащило вправо, а левый борт стал проваливаться вниз, и машина накренилась. Я резко дернул джойстиком, выравнивая машину, нас затрясло, девушка испуганно взвизгнула и стала закрывать окно, «козел» дернулся влево и стал крениться на правый борт. Я мысленно выругался и потянул джойстик на себя. Хрен с ней, с тряской, сейчас главное – не потерять высоту. Влетим в крышу или в фонарный столб – и поминай как звали.
В конце концов «козел» покорился воле наездника, то есть моей. Мы медленно ползли по ночному небу метрах в трехстах над землей, машина дергалась под порывами ветра, но больше не пыталась выйти из-под контроля. Автопилот бы здесь не помешал…
– Больше так не делай, – с облегчением произнес я, отдышавшись.
– Извини, – сказала Даша, а потом вдруг добавила: – А ты виртуозно ругаешься! – и засмеялась. Я смутился.
– Извини, – сказал я. – Я и не заметил.
– Ничего, – Даша хихикнула, – ты ведь предупреждал, что будешь ругаться, а слово надо держать. Этой штукой очень трудно управлять?
– Очень. Это ведь опытный образец, под капот серийного «козла» засунули антиграв, а систему управления поставили самую примитивную. Когда садиться будем, ты еще наслушаешься, как я ругаюсь.
Даша снова хихикнула и спросила:
– Куда мы летим?
Я посмотрел вперед и увидел, что мы давно уже вылетели за пределы промзоны и теперь приближаемся к центру. Не хватало еще над Красной площадью пролететь!
– Держись крепче, – сказал я. – Разворачиваемся.
Никак не могу научиться двигать джойстиком плавно. Стоило чуть его отклонить, как машину тряхнуло так, как будто мы переехали через бревно на полной скорости. Я услышал, как у Даши клацнули зубы.
Кажется, я снова ругался, выравнивая машину на новом курсе.
– Лучше бы сделали так, чтобы направление полета рулем менять, – сказала Даша. – Надо только приспособить какой—нибудь переключатель – одно положение для обычной езды, а другое для полета.
– Не намного лучше, – возразил я. – Рожденный ползать летать не может. Антиграв надо ставить на самолет или на вертолет, а по-хорошему нужно специальную машину проектировать.
– Наверное, – согласилась Даша. – Как у тебя эта зверюга оказалась?
– У меня машину угнали зимой, я позвонил Габову, говорю, раз на тебя работаю, плати зарплату. А он говорит, денег нет, но если тебе машина нужна, есть одна, забирай и пользуйся. Сказал, что мне точно понравится.
– И понравилось?
– Поначалу да, а теперь раздражает. В первое время прикольно, а потом понимаешь, что вещь ненужная. Чтобы от чужой техники польза была, надо столько всего сделать… Антиграв, как понимаю, построен по чертежам из Сети, наши ученые в деталях не разбирались. А систему управления пришлось делать самим, с нуля, и получилась она жутко неудобная, да и ненадежная, наверное. Вот заклинит джойстик в полете, что тогда делать будем?
И действительно, что будем делать? Не стоило мне произносить эти слова, а то еще Даша испугается.
Аура Даши окрасилась испугом, но совсем чуть—чуть.
– Давай приземляться, – сказала Даша. – Вон там, кажется, большая ровная площадка.
Сверху место казалось подходящим – большое ровное поле совсем недалеко от дороги. Мы сели довольно мягко, а через минуту я обнаружил, что мы находимся на территории конноспортивного комплекса, со всех сторон огороженного нехилым забором. Выехать наружу было решительно невозможно, не поднимаясь в воздух. И зачем только я поперся ночью летать? Сюрприз, блин! Первая попытка взлететь успеха не имела, вторая тоже. Я нервничал и из-за этого никак не мог поймать джойстиком резонанс. «Козел» прыгал по полю, мы с Дашей подпрыгивали на сиденьях, подвеска протестующе гремела и взвизгивала, но взлетать «козел» не хотел. А потом в свете фар появился мент с выпученными глазами. Даша расхохоталась, но мне было совсем не смешно. Я остановил машину и открыл дверь.
– Добрый вечер, – поприветствовал я мента. – Не подскажете, как отсюда выехать?
Мент несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, а затем разразился длинной тирадой, смысл которой сводился к тому, что сексуальные отношения мои и моих родственников настолько необычны, что достойны занесения в Книгу рекордов Гиннесса.
Я обиделся, захлопнул дверь и поехал дальше. На третий раз каким-то чудом я сумел поднять «козла» в воздух. Мы перемахнули через трибуны ипподрома и приземлились на стоянке перед входом в комплекс. Посадка выдалась жесткой, если бы «козел» был не «козлом», а нормальной машиной, подвеске пришел бы конец. А так ничего, только голова гудела – крыша у «козла» очень жесткая.
Ментовская «десятка», мирно дремавшая на стоянке, вдруг ожила, осветилась люстрой над крышей, неуверенно вякнула сиреной, тут же заткнулась, стронулась с места и медленно покатилась к нам.
По земле удирать от «десятки» на «козле» бессмысленно, а для взлета места не хватит. Придется разговаривать.
– Оставайся внутри, – сказал я Даше, заглушил двигатель и вышел из машины.
«Десятка» остановилась метрах в трех, сквозь лобовое стекло было видно обалдевшее лицо мента, не то лейтенанта, не то подполковника, в свете фонарей сразу не разберешь. Неожиданно меня пробило на черный юмор.
Я подошел к водительской двери и легонько постучал пальцем в стекло. Через секунду оно начало опускаться.
– Ваши документы, – потребовал я властным голосом.
Лейтенант (теперь я разглядел, что звездочки маленькие) сдавленно хохотнул, посмотрел на меня снизу вверх и спросил:
– На каком основании?
– Галактическая дорожная инспекция, старший инспектор Сигов, – представился я. – Ваши документы.
Мент открыл дверь (мне пришлось посторониться) и вылез наружу. Обнаружилось, что он на полголовы выше меня. Кажется, это придало ему уверенности.
– Вообще-то, это я у вас хотел документы попросить, – сказал он. – Транспортные средства данного типа, – он указал на «козла», – к полетам не предназначены. Над Москвой только на летающих тарелках летать можно. Нарушаем, – он улыбнулся.
