Фрэнк Герберт - Дети Дюны
— Я отберу у тебя это видение, если сумею.
— Тысячи мирных лет, — ответил Лито. — Вот что я им дам.
— Спячка! Застой!
— Конечно. И те формы насилия, которые я разрешу. Это будет урок, который человечество никогда не забудет.
— Плюю я на твой урок! — сказал Пол. — Думаешь, мне не виделось сходного с тем, что выбрал ты?
— Ты видел это, — согласился Лито.
— И разве твое видение сколько-то лучше моего?
— Ни на гран лучше. Хуже, может быть.
— Тогда что я могу, как не сопротивляться тебе? — вопросил Пол.
— Убить меня, может быть?
— Я не настолько наивен. Я знаю, чему дан ход. Я знаю о разрушенных кванатах и о брожении.
— А теперь Ассан Тарик никогда не вернется в Шулох. Ты должен пойти туда вместе со мной или не ходить вообще, потому что теперь это мое видение.
— Я выбираю не возвращаться.
«До чего же старчески звучит его голос», — подумал Лито, и эта мысль причинила ему терзающую боль. Он сказал:
— Со мной — ястребиное кольцо Атридесов, спрятанное в моей дишсаше. Хочешь, чтобы я тебе его вернул?
— Если б я только умер, — прошептал Пол. Я действительно хотел умереть, отправившись той ночью в пустыню, но знал, что не могу покинуть этот мир. Я должен был вернуться и…
— Возродить легенду, — сказал Лито. — Понимаю. А шакалы Джакуруту ждали тебя в ту ночь, и ты знал, что они будут ждать. Им нужны были твои видения! Ты знал это.
— Я отказывался. Я не сообщил им ни одного видения.
— Но они осквернили тебя. Они закармливали тебя эссенцией спайса и потчевали женщинами и грезами, и у тебя БЫЛИ видения.
— Иногда, — как же хитро звучал его голос.
— Так ты возьмешь назад свое ястребиное кольцо? — спросил Лито.
Пол внезапно опустился на песок — темная клякса в звездном свете:
— Нет!
«Значит, он понимает бесполезность той тропы», — подумал Лито. Это приоткрывало многое, но недостаточно. Соперничество видений переместилось из нежной плоскости выборов к массивному откидыванию альтернатив. Пол знал, что не может победить, но он еще надеялся обратить в ничто то единственное видение, за которое цеплялся Лито.
Вскоре Пол сказал:
— Да, я был осквернен Джакуруту. Но ты осквернил сам себя.
— Правда, — признал Лито. — Я же твой сын.
— И ты хороший Свободный?
— Да.
— Дозволишь ли ты слепцу окончательно уйти в пустыню? Дозволишь ли мне обрести мир на моих собственных условиях? — Он похлопал рукой по песку.
— Нет, я тебе этого не дозволю, — ответил Лито. — Но ты имеешь право броситься на свой нож, если будешь настаивать?
— И ты получишь мое тело?
— Да.
— Нет!
«Значит, и эту тропу он знает», — подумал Лито. Если б сын Муад Диба поместил тело отца в святую раку — это послужило бы чем-то вроде цемента для видения Лито.
— Ты никогда им не рассказывал, да, отец? — спросил Лито.
— Я им никогда не рассказывал.
— Но я им рассказал, — сказал Лито. — Рассказал Муризу. Кразилек, Тайфунный Бой.
Плечи Пола поникли.
— Ты не сможешь, — прошептал он. — Ты не сможешь.
— Я теперь творение пустыни, отец, — ответил Лито. — Говорил бы ты так с бурей Кориолис?
— Ты считаешь меня трусом за отказ от той тропы, — сиплым и дрожащим голосом проговорил Пол. — О, я хорошо тебя понимаю, сын. Авгуры и прорицатели всегда были пыткой для самих себя. Но я никогда не терялся в возможных будущих, потому что то, о котором ты говоришь — непроизносимо!
— Твой Джихад будет летним пикником на Келадане, если сравнить с этим, — согласился Лито. — А теперь, я отведу тебя к Гурни Хэллеку.
— Гурни! Он служит Сестрам через мою мать.
И теперь Лито понял, какова область видения отца.
— Нет, отец, Гурни больше никому не служит. Я знаю место, где его найти, и могу отвести тебя туда. Настало время сотворить новую легенду.
— Вижу, мне от тебя не отделаться. Дай мне коснуться тебя, поскольку ты — мой сын.
Лито подал правую руку навстречу шарящим пальцам, ощутил их силу, ответил ей равной, и не шелохнулся, как Пол ни тянул туда и сюда.
— Даже отравленный нож не причинит мне вреда, — сказал Лито. — Во мне теперь другой химический состав. Слезы выступили на незрячих глазах, Пол разжал свою хватку, уронил руку.
— Если б я выбрал твою тропу, я бы стал бикуросом шайтана. Кем станешь ты?
— Некоторое время и меня будут называть посланником шайтана, ответил Лито. — Затем начнут удивляться и, наконец, поймут. Ты не слишком далеко простер свое видение, отец. Твои руки вершили и добро и зло.
— Но зло распознается лишь после события!
— Таков путь многих великих зол. Ты проник только в часть моего видения. У тебя было недостаточно силы?
— Ты знаешь, я не мог в нем оставаться. Я никогда не мог сделать зло, о котором еще до совершения его известно, что это зло. Я не Джакуруту, он поднялся на ноги. — Ты что, думаешь, я один из тех, кто в одиночку смеются по ночам?
— Печально, что ты никогда по-настоящему не был Свободным. Мы, Свободные, знаем, как выбирать арифу. Наши судьи могут выбирать среди зол. Так всегда у нас было.
— Свободные, да? Рабы судьбы, которую вы сами и помогли соорудить? -Пол шагнул к Лито, продвигаясь со странной застенчивостью, коснулся одетой в оболочку руки Лито, прощупал ее, потом добрался до уха, потом до щеки, и, наконец до рта.
— Ааа, вот все еще твоя собственная плоть, — сказал он. — И куда она тебя заведет?
— Туда, где люди смогут творить каждое мгновение своих будущих.
— Ты так говоришь. Богомерзость могла бы сказать то же самое.
— Я не Богомерзость, хотя мог бы ей стать, — ответил Лито. — Я видел, как это происходит с Алией. В ней живет демон, отец. Гани и я знаем этого демона. Это Барон, твой дед.
Пол закрыл лицо ладонями. Мгновение, плечи его дрожали, потом он опустил руки — и рот его теперь был сурово поджат.
— Проклятие лежит на нашем Доме. Я молился, чтобы ты выбросил кольцо в песок, отверг меня и убежал прочь строить… другую жизнь. Так было б для тебя…
— За какую цену?
После долгого молчания, Пол сказал:
— Конец подстраивает под себя ведущую к нему тропу. Только однажды не стал я сражаться за свои принципы. Только однажды. Я принял махдинат.
Сделал я это ради Чани, но это превратило меня в плохого вождя.
Лито обнаружил, что на это ему ответить нечего. Память о том решении была внутри Нем. — Я могу лгать тебе не больше, чем мог самому себе, — сказал Пол. — Я знаю это. Всякому человеку следует иметь подобного слушателя. Лишь об одном тебя спрошу. Тайфунный Бой необходим?
— Или это, или человечество угаснет.
Пол расслышал правду в словах Лито и заговорил тихо, признавая, что видение сына намного шире его собственного:
