Юрий Петухов - Вторжение из ада
Но тут не выдержал Бронкс.
— Слушай, Кеша, мне надо на Землю! Позарез надо! — завел он, подымаясь со своего еще и не пригретого места.
Булыгин подошел вплотную, приобнял Бронкса, прижался щекой к щеке, по-братски, по-десантному. Хоть и горяч Дил, резок на слово, а все ж они не чужие, одно дело делают… откуда он только тут взялся, может, сбежал?!
— Цая надо выручать!
— Да он жив ли? — Кеша занервничал. — Столько дней ни слуху, ни духу.
— Живой! В плену! — уверенно заявил Дил.
— Тогда и впрямь надо выручать, — заключил Кеша. И уставился на адмирала. — Вот только выполним боевую задачу, и сразу бросимся выручать.
Дил Бронкс перекосился, заскрипел остатками зубов.
— Поздно будет, — простонал он.
— Сядь и сиди! — отрезал железным голосом Кеша.
— Я одного в толк не возьму, — продолжал адмирал, будто ни в чем ни бывало, — от кого прикрывать будем?! Кроме этих трех группировок, насчитывающих сто сорок восемь кораблей и прочую мелочь, никого в системе нет.
— Вот в том-то и вся штука заключается, что нету, — ответил Иннокентий Булыгин, — коли б были, можно было бы сразу накрыть! — И повернулся к Дилу, сказал чуть не со слезами в голосе: — Не любит меня Верховный-то, как где можно голову сложить, так туда и шлет сразу, нет, не любит.
Дил жалобы не понял, у него свое болело. Но Булыги-ну некогда было с ним заниматься. Вторжение могло начаться в любую минуту, и почему бы первый шаг, точнее, бросок не ожидать во время проведения масштабных операций?
Нет, у Ивана определенно голова варила. Кеша все больше уважал Верховного.
— Пройдемте в рубку, — предложил он адмиралу.
— Нет необходимости, — ответил тот.
И почти сразу стена с малыми картинами исчезла, словно ее и не было. И появились на ее месте двенадцать огромных экранов.
— Присаживайтесь, — адмирал указал на шарообразное кресло.
И сам уселся в такое же, пропав в нем из виду.
— Вот отсюда вы и управляете флагманом? — поинтересовался Кеша.
— Мне нет необходимости им управлять. Команда работает, автоматика отслеживает… я вношу только кардинальные изменения в стратегию, даю вводные, и то редко. Я тут самый лишний, доложу вам по секрету, и бесполезный человек!
Кеша представил, как адмирал улыбается в свои густые усы и сам заулыбался. Скоро он перестанет шутить. Скоро будет не до смеха.
— Вот эти три точки и есть группировки?
— Они самые.
Световые точки на экранах приближались, росли, уже виднелись очертания крейсеров, переплетения ударных соединений, напоминающие кружева на черном столе, шаровые станции слежения и охраны.
— Они получили ультиматум? — спросил Кеша.
— Да, общий текст.
— Ну и что? Промолчали?
— Нет. Ответили, что обязуются хранить нейтралитет.
— Это несерьезно.
— Я тоже так думаю.
Кеша вздохнул, поглядел на свой ручной хронометр. В кресле было уютно, хотелось вздремнуть. Да разве тут вздремнешь! И еще этот пропавший Дил выискался, дурдом какой-то. И гнать его неудобно, и отпускать никак нельзя.
Пускай посидит!
— Кто будет выполнять приказ, — поинтересовался адмирал, — Семибратов?
— Дался вам всем этот Семибратов, — отозвался Ке-ша, — ему и на Земле работенка найдется. — Потом спросил сам. — Обзор полный?
— Полный, полнее некуда.
Кеша достал из нагрудного клапана черный кубик.
— Так кто же будет выполнять приказ? — настаивал адмирал.
Кеша промолчал. Он смотрел на экраны. Теперь он представлял картину четко, четче не бывает. Все три группировки висели не в одной области, как показалось поначалу. Они очень хитро разбросаны по отношению к Земле, они держат ее на прицеле — это дураку ясно, смекнул Кеша. Эх, Иван, затянул!
Надо было их с самого начала громить, чтоб и опомниться не сумели, чтоб понять, откуда удар пришел, не смогли. Хорошо, что теперь-то спохватились!
— А это еще что? — спросил он, узрев вдруг серый дисковидный корабль, выплывающий из-за колец Сатурна.
— Эта посудина принадлежит Синдикату, — доложил адмирал, — хотя приписана как австралийский поисковик на Трансплутоне. Ходит далеко… да выныривает близко.
— Мы сможет его подавить?
— Без проблем, как мошку!
— Тогда трогать не надо, — предупредил Кеша. И добавил: — Скоро начнется!
Не успел договорить. Вздрогнул. Одновременно, без малейшего разрыва во времени изо всех трех боевых мобильных группировок Сообщества вырвались ослепительные, тоненькие, ветвистые молнии. И исчезли.
— Что это?
— Что, что, — пробурчал адмирал, — они дали залп по Земле. Но я думаю, отвлекающий. Они опередили нас. Так кто же все-таки будет выполнять приказ Верховного?!
Кеша побелел. Он понимал, что ежели Земля не сможет защититься, то он будет во всем виноват, тогда крышка! конец! Но Иван четко сказал — не встревать, без вас разберутся! только прикрытие! только обзор… вот если оттуда пойдет, тогда и прикрывать.
— Их будут уничтожать экзотом? — спросил адмирал.
— Нет! — ответил Кеша. И вдруг обрадовался, чуть не выскочил из кресла. — Вот они! Наши!
Прямо из тьмы одновременно в трех местах высвсти-лись серебристо-серые тела трех плоских скатообразных кораблей. И пропали. И мгновенно появились в иных местах. Прыгуны. Кеша знал эту систему. Их невозможно взять на прицел. Они появляются и исчезают, тут же материализуясь за сотни тысяч километров от объекта. Но почему они? Это же игра на нервах! Это же разыгры-вание спектакля! Кому это все нужно?! Можно было убрать группировки внезапно, сжечь их мощным прицельным ударом, даже опомниться не успели бы!
Тут что-то не то, тут… Кеша понял, тут привлекается чье-то внимание.
Чье?! Для этого его и послали!
Прыгуны делали свое дело. Эти хвостатые и неуловимые скаты явно не спешили, они выныривали из мрака, каждый возле своей жертвы, своей группировки — и жгли корабли, один за другим. Жгли эффектно, красиво, будто на праздничных маневрах. И даже когда эскадры рассыпались, стремясь уйти от скатов-прыгунов, тщетно пытаясь спастись, эти серебристые бестии успевали настичь каждого, настичь и уничтожить в ослепительно-сиреневой вспышке.
Кеша залюбовался. И чуть было не забыл о главном.
Пора!
Он сдавил в ладони черный кубик ретранса.
И все сразу изменилось. Расцвели неземными цветами мохнатые, фантастические нити, заиграли в незримых лучах всеми неисчислимыми гранями исполинские, уходящие в нескончаемую бездну кристаллические структуры, зеленовато-желтый мох поплыл перед глазами, которые вдруг обрели способность видеть на миллионы верст. И просвечивали сквозь сказочные ответвления и наросты, сквозь решетки и волокна, нежные и прозрачные, не заслоняющие Мироздание, а напротив, открывающие его, просвечивали звезды — знакомые, здешние, свои. И вели бой скаты, но почему-то не серебристые, а ослепительно желтые, и они не проваливались во мрак, а носились туда-сюда молниями, лишь корабли группировок Сообщества висели все такими же светлячками, отстреливались ветвистыми разрядами, ползли, ползли, расползались, горя, погибая, пропадая во мраке и холоде Вселенной.
