Стивен Кинг - Салимов удел
Бен встал и огляделся. Мэтт спал, грудь поднималась и опускалась от мерного, но неглубокого дыхания. Джимми тоже спал, раскинувшись на единственном в палате кресле. Щеки заросли совершенно недокторской щетиной, и Бен пробежал ладонью по своему лицу. Колко.
- Пора идти, да? - спросил Марк.
Бен кивнул. Подумав, что за день им предстоит, каким отвратительным он может оказаться, молодой человек шарахнулся от этих мыслей. Единственный способ прожить его - обдумывать не больше десяти следующих минут. Он взглянул в лицо мальчику, и его затошнило от каменной готовности, которую он увидел. Бен подошел к Джимми и тряхнул его.
- А?! - сказал Джимми, вскидываясь в кресле, как вынырнувший с глубины пловец. Лицо передернулось, глаза распахнулись, и какую-то долю секунды в них читался бессмысленный ужас. Джимми посмотрел на товарищей, не соображая и не узнавая их. Потом он понял, кто перед ним, и расслабился.
- Фу ты. Сон.
Марк с полным пониманием кивнул.
Джимми выглянул в окно и сказал: "Светает!" так, как скряга сказал бы "Денежки!" Он встал, подошел к Мэтту и взял учителя за запястье.
- Все нормально? - спросил Марк.
- Думаю, ему лучше, чем вчера ночью, - ответил Джимми. - Бен, я хочу, чтобы мы ушли через служебный лифт. Все трое. На случай, если вчера вечером кто-нибудь заметил Марка. Чем меньше риск, тем лучше.
- А ничего, что мистер Бэрк будет один? - спросил Марк.
- Думаю, ничего, - отозвался Бен. - Придется положиться на его изобретательность. Окажись мы связаны еще на день, Барлоу был бы страшно доволен.
Они на цыпочках прошли по коридору и воспользовались служебным лифтом. В этот час (без малого четверть восьмого) кухня еще только приходила в движение. Один из поваров поднял глаза, помахал и сказал: "Привет, Док."
Больше никто с ними не заговорил.
- Куда сначала? - спросил Джимми. - В школу на Брок-Стрит?
- Нет, - сказал Бен. - До обеда там слишком много народу. Что, малышня рано уходит, а, Марк?
- Они учатся до двух.
- Что оставляет массу времени до захода солнца, - резюмировал Бен. Сперва - домой к Марку. Колья.
По мере приближения к Уделу в бьюике Джимми образовалось почти осязаемое облако страха, и разговор увял. Когда у большого, зеленого, подсвеченного рефлекторами знака "ДОРОГА N_12, ИЕРУСАЛИМОВ УДЕЛ, КАМБЕРЛЕНД, ОКРУГ КАМБЕРЛЕНД" Джимми свернул с шоссе, Бен подумал, что именно этой дорогой они со Сьюзан возвращались домой со своего первого свидания - ей тогда захотелось посмотреть что-нибудь с автомобильной погоней.
- Плохо дело, - сказал Джимми. Мальчишеское лицо было бледным, испуганным и сердитым. - Господи, стоит только носом потянуть!
"Да, верно," - подумал Бен, хотя запах существовал скорее в их сознании, чем на самом деле: этакое психологическое дыхание склепа.
Дорога N_12 была почти пустынной. По пути в город они проехали припаркованный у обочины брошенный молочный фургон Вина Пэринтона. Мотор урчал вхолостую, и, заглянув в кузов, Бен заглушил его и вернулся в бьюик. Джимми бросил на него вопросительный взгляд. Бен потряс головой:
- Его там нет. Зажигание было включено, а бензин почти кончился. Мотор проработал вхолостую уже не один час.
Джимми ударил кулаком по ноге.
Но, когда они въехали город, он с нелепым облегчением сказал:
- Смотри. У Кроссена открыто.
Действительно, у входа Милт пристраивал кусок клеенки на стенд с газетами, а рядом стоял Лестер Сильвиус в желтом дождевике.
- Что-то остальной команды не видать, - заметил Бен.
Милт взглянул на них и помахал рукой. Бен подумал, что заметил на лицах обоих мужчин морщины - сказывалось напряжение. На дверях похоронного бюро Формена изнутри по-прежнему висела табличка "Закрыто". Закрыта была и скобяная лавка, и неосвещенная аптека Спенсера. Работала столовая. Они проехали ее, и Джимми подогнал бьюик к тротуару перед новым магазином. Над витриной незатейливыми золотыми буквами было написано "Барлоу и Стрейкер. Отличная мебель". К дверям, как и говорил Каллахэн, липкой лентой было прикреплено объявление, написанное от руки красивым почерком, который все они узнали по виденному накануне письму: "Закрыто до особого распоряжения".
- Почему мы остановились? - спросил Марк.
- Есть ничтожный шанс, что Барлоу, может быть, устроил свое логово в магазине, - сказал Джимми. - Вдруг по его прикидкам мы проглядим такую очевидную вещь? И потом, если я ничего не путаю, таможенники иногда пишут на проверенном багаже свое "добро". Пишут мелом.
Они обошли магазин с тыла, и пока Бен с Марком стояли, втянув от дождя головы в плечи, Джимми, одетый в куртку, долбил локтем стекло черного хода, пока все не оказались в состоянии забраться внутрь, в нездоровую затхлую атмосферу помещения, которое не открывали не то что несколько дней - несколько столетий. Бен сунулся в торговый зал, но там прятаться было негде: редкая мебель и никаких признаков того, что Стрейкер пополнял свои запасы.
- Иди сюда, - хрипло позвал Джимми, и у Бена екнуло сердце.
Джимми с Марком стояли возле длинного ящика, который Джимми частично вскрыл "лапой" молотка. Заглянув внутрь, они разглядели бледную кисть руки и темный рукав. Бен, не задумываясь, атаковал ящик. Джимми с помощью молотка трудился над другим концом.
- Бен, - сказал он, - порежешь руки. Ты...
Тот не услышал. Он с треском отдирал доски, не обращая внимания на гвозди и клепки. Они добрались-таки до Барлоу, скользкая ночная тварь - в их руках, и он вгонит ему в сердце кол, так же, как Сьюзан, он... Бен с треском оторвал еще одну дешевую деревянную планку и взглянул в мертвое, бледное, как луна, лицо Майка Райерсона. На миг воцарилась полная тишина, потом все шумно выдохнули и по комнате словно ветерок пронесся.
- Что делаем дальше? - спросил Джимми.
- Лучше сначала поехать к Марку домой, - сказал Бен тусклым от разочарования голосом. - Найти-то мы его нашли. Но у нас пока нет даже готового кола.
Они кое-как пристроили разломанные деревяшки на место.
- Лучше дай-ка посмотреть руки, - сказал Джимми. - Кровь идет.
- Потом, - ответил Бен. - Пошли.
Они еще раз обошли здание, молча радуясь возвращению под открытое небо, и Джимми повел бьюик по Джойнтер-авеню в соседствующую с небольшим деловым районом жилую часть города. К дому Марка они, вероятно, подъехали быстрее, чем хотелось бы. На кольцевой подъездной дороге Питри, позади автомобильчика Генри - "пинто", говорившего о благоразумии своего хозяина, стоял старый седан отца Каллахэна. Увидев его, Марк шумно втянул воздух и отвел глаза. В лице не осталось ни кровинки.
- Я не могу идти внутрь, - пробормотал мальчик. - Извините. Я подожду в машине.
- Нечего извиняться, Марк, - сказал Джимми.
