Фредерик Браун - Призрак шимпанзе
— Сейчас мы перекусим. А потом пойдем в какой-нибудь отель. Надо немного поспать. Наш следующий визит будет на площадь Оперы, двадцать пять. Но туда нельзя явиться раньше девяти-десяти часов.
Мне не нужно было спрашивать, что находилось на площади Оперы, двадцать пять. Все циркачи знали этот адрес — это был адрес редакции «Билборда».
— Ты думаешь, они скажут, кто поместил объявление? — спросил я.
— Я когда-то знавал там одного парня, может, он поможет нам пролить свет на это дело.
— А если он там больше не работает?
— Если я не справлюсь в одиночку, придется подключить Вейса. Он может устроить, чтобы здешняя полиция сделала официальный запрос. И все-таки я боюсь, что у нас ничего не выйдет. Тот тип наверняка действовал под чужим именем.
— Тогда зачем мы туда идем, если ты считаешь, что мы ничего не добьемся?
— У тебя что, есть другие предложения?
— Нет, — сказал я. — Я могу предложить только поспать и поесть. Лично я умираю с голоду.
На углу Вайн-стрит мы нашли ресторан, к счастью, еще открытый. Нам удалось кое-как перекусить, а затем мы отправились на поиски ночлега. В отеле на Фонтейн-сквер нам предложили двухместный номер, и мы повалились в постели, приказав разбудить нас в девять часов. Уже засыпая, дядя Эм сказал:
— Тебе совсем не обязательно вставать так рано. В «Билборде» я разберусь и без твоей помощи. Я разбужу тебя, когда вернусь. Можешь поспать пару лишних часов.
— Замечательно, — сказал я. — Только не позволяй мне спать слишком долго. Мне обязательно надо вернуться в Форт-Вэйн к семи вечера. Я не могу обмануть Риту.
— Не беспокойся, Эд. Ты вернешься вовремя.
Дядя Эм погасил свет и блаженно вытянулся на кровати.
— После того как я проспал целый сезон на кушетке, я не смогу заснуть в такой мягкой постели, — проворчал он.
Однако ровно через минуту, обратившись к нему, я в ответ услышал храп.
Глава 14
В девять утра я расслышал сквозь сон телефонный звонок. Я помнил, что мне не нужно вставать, и повернулся на другой бок. Но тут я почувствовал, что кто-то теребит меня за плечо. Я с трудом открыл глаза и увидел дядю Эма.
— Что случилось? Ты же сказал, что я могу поспать… — пробурчал я.
И только тут заметил, что он уже одет.
— Поднимайся, малыш. Уже полдень. И поторопись, если хочешь попасть в Форт Вэйн к приезду твоей крошки.
Я сел, пытаясь стряхнуть с себя сон. Рядом с кроватью стоял стул, на который я бросил вчера свою одежду. Теперь вместо нее там лежал какой-то пакет.
— Поезд отходит в два часа дня, но ведь нужно сделать пересадку. Мы успеем вернуться к семи вечера. Я подумал, что ты захочешь прифрантиться перед отъездом. Я попросил привести твой костюм в порядок: его сейчас гладят. Они все успеют сделать, пока ты примешь душ.
Он развернул пакет, и я увидел там новую рубашку, носки, кое-что из белья и прекрасный галстук.
— Ты умница, дядя Эм!
— Конечно, я не дурак. Только я уже три часа на ногах и еще не успел позавтракать. Так что пошевеливайся!
Только после того, как я принял душ и облачился в свежевыглаженный костюм, который принес рассыльный отеля, я вспомнил, что следует спросить дядю Эма о результатах его похода в редакцию «Билборда».
— Все вышло так, как я и предполагал, — ответил он. — Объявление поместил некий Джон Смит. Его адрес: Луисвилль, штат Кентукки, до востребования. Сам понимаешь, людей с таким именем — Джон Смит — в Америке как собак нерезаных. Этот тип выбрал его намеренно. Объявление послано по почте и оплачено вперед наличными деньгами. В редакции мне сказали, что на объявление был получен ответ, который они отправили в Луисвилль, до востребования.
— Значит, ответ был отправлен в Луисвилль. А ты не помнишь, мы уже работали там в это время?
— Ты попал в самую точку. Мы начали работать в Луисвилле в понедельник пятого августа, через два дня после появления первого объявления в «Билборде». Итак, это дело имеет прямое отношение к ярмарке Хобарта. В этом нет сомнений, Эд.
— А если ответ пришел после того, как мы уехали из Луисвилля? Ведь объявление появлялось три недели подряд, а мы пробыли там не больше недели.
— Тип, поместивший объявление, наверняка попросил, чтобы корреспонденцию на его имя переводили до востребования в Эвансвилль, а потом в Саут-Бенд. Но он получил ответ немедленно… Фло показала объявление Лону третьего августа.
Когда мы завтракали в маленьком ресторанчике отеля, я спросил дядю Эма:
— А ты позвонил миссис Червински? Ведь ты же обещал ей позвонить перед отъездом.
— Спасибо, что напомнил, — сказал он. — У меня совершенно вылетело из головы.
И он бросился к телефонной кабине.
После завтрака у нас еще оставалось немного времени, и мы не спеша отправились на вокзал.
В поезде дядя Эм всю дорогу молчал. Мне тоже было не до разговоров: прислушиваясь к стуку колес, я думал о том, что с каждой минутой я приближаюсь к блаженному мигу встречи с Ритой.
Тем временем дядя Эм достал из кармана конверт и начал что-то чертить карандашом. Он написал несколько слов, потом остановился, подумал и добавил еще какие-то цифры.
Я заинтересовался и глянул на конверт.
— Послушай, малыш, я запамятовал, когда убили Лона?
— В четверг, — ответил я. — В Эвансвилле. Вчера исполнилось ровно две недели. Значит, это произошло пятнадцатого августа… нет, скорее шестнадцатого августа, потому что его убили после полуночи. В пятницу, шестнадцатого августа.
Дядя Эм записал в середине конверта: «Л.С. — убит — 15». И уточнил:
— Будем считать, что это произошло в четверг, время не так уж важно. А Сьюзи?
— Она исчезла в первую же ночь после нашего переезда в Форт Вэйн… в прошлый понедельник, двадцать шестого августа. Ее нашли во вторник во второй половине дня. Но наверняка она была убита в понедельник вечером.
Он отметил «26» в начале следующей колонки.
— А Негро… позавчера, двадцать восьмого августа, в среду.
Эти сведения он поместил в третью колонку.
— Это было именно в ту ночь, когда ты увидел в окне Сьюзи или ее призрак. Давай подведем итог, малыш. За несколько дней до убийства Лон уехал из Цинциннати.
— За пять дней. Он уехал в субботу десятого августа. В это время мы уже находились в Луисвилле два дня.
Я увидел, как дядя Эм записал в первой колонке под отметкой «Л.С. — убит» следующее: «Л.С. — покинул Цин. — 10».
— Здесь можно поместить и третью дату, — заметил я. — Третье августа, тот день, когда миссис Червински показала Лону объявление в «Билборде».
