Антон Козлов - Школа Жизни и Смерти (Путь Бога - 2)
Огромный дракон, вначале изрядно напугавший моих родственников, вскоре приобрел необыкновенную любовь детей, которые скатывались с его выгнутой спины в воду. Горохор даже подумывал задержаться на гостеприимной Подсолнечной, где много простых открытых людей и изобилие пищи в Южных Болотах. Правда, потом, после свадьбы, кругг все-таки увлек его в новые странствия по Хаосу.
В момент кульминации свадебного обряда, когда я и Дилл сомкнули уста в долгом поцелуе, краем глаза мы увидели расплывчатый силуэт Великого Первого Бога Трисмегиста, который стоял за спиной Императора Киллатолиса. Странно, но кроме нас его никто больше не заметил, даже Бог Яманубис. И еще мне показалось (хотя Дилл потом это отрицала), что глаза Трисмегиста как-то странно поблескивали, как будто в них стояли слезы те то радости, не то печали... Возможно, моя жена права, и мне это только померещилось.
В пятидневных торжествах приняли участие не только наши друзья, но и представители многих болотных кланов, которые воспользовались случаем, чтобы выразить свое уважение. Так что вскоре праздник вышел за пределы Острова Белой Скалы и раскатился едва ли не по всему Болоту. Мы с Дилл стали не только героями клана Острова Белой Скалы, но и самыми уважаемыми людьми на Подсолнечной. О наших приключениях и подвигах моментально сложили легенд не меньше, чем о Потопе. Яманубис заметил, что подсолнечникам давно пора было встряхнуться, скинуть двухсотлетнюю апатию, а мы послужили для этого своеобразным катализатором.
Когда мы на несколько минут остались одни, Император Киллатолис сказал мне:
- Тот, кого ты знаешь под именем Трисмегист, посетил меня и очень многое объяснил. Я обещаю тебе, что с этого момента Империя Повелителей сильно изменится. Многое надо начинать заново. Мне понадобится помощь многих людей. Не только Повелителей, но людей вообще.
- Я готов. - Ответил я. - Но не сейчас. Мне и Дилл надо немного отдохнуть, побыть вместе. У Вас и позади, и впереди - тысячелетия, а у нас - только короткая человеческая жизнь. Мы хотим просто пожить. Без великих деяний и героических подвигов. Но если придет беда, мы сразу же придем.
Император как-то странно посмотрел на меня и произнес загадочную фразу:
- Когда возрождаются Первые Боги, начинается новый цикл. Наверное, Рен, ты прав: нам всем надо просто пожить. Никто не знает, сколько времени еще отпущено всем нашим мирам...
А потом был Великий Сход всех болотных кланов. Там я по многочисленным просьбам еще раз повторил свой рассказ. И тогда же предложил пересмотреть закон о поединках. Я сказал, что если мы хотим достойно представлять свою планету в Сети ППП, то должны отказаться от дикарских обычаев. То, что было правильно вчера, не обязательно должно быть правильным сегодня. Все меняется, и Империя Повелителей, и Болота Подсолнечной, и многие другие миры.
Оказалось, что подобные идеи уже давно витали в воздухе, но не находилось того, кто мог бы прямо и открыто высказать их. Многие положения были пересмотрены. Теперь никто уже не мог согнать с родных островов слабые кланы. Болотники объединялись в конфедерацию свободных кланов. Те немногие кланы, которые еще строили какие-то агрессивные планы, были убеждены не столько логическими доводами, сколько моей твердой волей, и, возможно, чуть-чуть магическими внушениями моей разумной Дилл. Да, и еще тремя боевыми кораблями Империи, которые после отлета Императора Киллатолиса еще какое-то время находились на орбите Подсолнечной. Хорошо быть сильным в этом мире!
* * *
Вчера я закончил свои записи. Сейчас ночь, но мне не спится. Я хожу по нашему дому и баюкаю нашего малыша - Яму Рил-Хамай. Наша старшая дочь - Килеана Рил-Хамай, которой недавно исполнилось пять сезонов дождей, и моя жена Дилл крепко спят. Наверное, это и есть человеческое счастье. Теперь я - Глава Совета болотных кланов. И еще мне все чаще и чаще приходится отвечать на просьбы горожан, горцев, лесовиков. Как-то естественно и незаметно центр жизни Подсолнечной перемещается на Остров Белой Скалы. Здесь даже пришлось установить большой Портал для многочисленных посетителей, просителей, послов. Множество больших и мелких забот заставляют дни мелькать, как кадры древней допотопной кинопленки.
На почетном месте в моем доме висит нагината, которую мне вернула Ридалина. Все реже и реже мне удается выбраться в Болото на ночную охоту с этим благородным оружием. А новое поколение болотников вновь берет в руки винтовки и лучеметы, как их далекие предки. Увы, прогресс имеет свои плюсы и минусы. Я предвижу, что пройдет еще несколько поколений, и техника на Подсолнечной вновь выйдет на Допотопный уровень, не только облегчив жизнь людей, но и возродив забытые проблемы и противоречия. Тем не менее я жду, когда моему сыну исполнится пять лет, чтобы, согласно традиции, повести его на первую охоту. И в моих руках будет не ружье, а нагината...
Дилл очень быстро привыкла к жизни на Болоте, и никто, кажется, уже не помнит, что родилась она очень далеко отсюда. Она открыла больницу, где ее волшебство исцеляет самые тяжелые заболевания, перед которыми пасует даже техника Повелителей. К ней прибывают не только жители Подсолнечной, но и многие иномиряне. И никого из болотников не удивляет, что плавает она быстрее всех них, хотя не имеет перепонок на руках и ногах. Кстати, знаете, кто ее лучшая подруга? Тика Биллан, моя когдато очень близкая знакомая! Теперь-то она тоже замужем. Иногда мне хочется на короткое время стать Всеведущим и Вездесущим Богом, чтобы узнать, о чем они шепчутся, бросая на меня хитренькие поблескивающие взгляды.
Во время прошлого сезона дождей, перед появлением маленького Ямы, мы путешествовали по мирам Империи Повелителей, залетали на КсиЛодердолис, где полковник Ту-Го всеобщим голосованием был избран Президентом. Встречали мы и командора Чи-Ге, продолжавшего борьбу за освобождение Большого Аринрина от военной диктатуры Верховного Генералиссимуса, но все это истории для отдельных романов...
Я укладываю затихшего Яму в колыбель и иду в спальню. О Боги! Как же прекрасна моя жена. Осторожно, чтобы не потревожить ее глубокий сон, я залезаю под одеяло. В первые месяцы я иногда просыпался оттого, что Дилл во сне плакала, стонала, уговаривала кого-то ее пощадить. Ее преследовали тяжелые воспоминания юности. Но стоило мне только раздвинуть ее белые локоны и провести пальцем по краю маленького нежного ушка, как она затихала, успокаивалась, прижималась ко мне и улыбалась во сне. Так постепенно я изгнал из ее памяти пережитый в юности ужас, и теперь покойный сон моей жены ничто не тревожит. Да и меня больше не мучают ночные кошмары.
