Альфред Ван Вогт - Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы
— Я уйду на рассвете, — сказал он. — Но вернусь сюда к девяти или к половине десятого. Это не будет слишком поздно?
Они искренне заверили его, что не будет.
На рассвете он поехал туда, где вывел его Экет месяц назад… и где он встретил Судлил. Он мысленно помнил картину местности и возможный путь, по которому автомобиль мог провезти его по бездорожью. Как он и ожидал, робот-водитель подчинился его человеческому имени.
И поэтому вскоре Модьун стоял на холме, глядя на то, что еще совсем недавно было долиной, где в своем раю жила тысяча человек. Не осталось ничего: ни садов, ни соединяющихся каналов и прудов, ни золотистых домов и площадок, которые образовывали центральную часть диаметром в милю. Исчез и внешний край построек, где находились дома насекомых и животных, прислуживавших людям.
Там, где был маленький городок с остатками человеческой расы, теперь зияла яма длиной в три мили и в полмили глубиной.
Если он собирается полететь в космос, то, наверное, когда-нибудь ему придется потолковать обо всем этом с тем самым членом этого комитета…
Внезапно Модьуну показалось, что он действительно намерен это сделать.
15
Модьун сначала не заботился о том, чтобы найти себе место постоянного проживания. Расставшись со своими четырьмя друзьями, отправившимися в назначенные им комнаты, он прогуливался по коридору и вскоре оказался у каких-то ворот… Перед ним простиралось огромное открытое пространство.
Модьун быстро оценил, что в диаметре оно было с километр и не меньше ста метров в высоту. Там повсюду росли деревья, а вдали зеленело пастбище, и, конечно, тысячи людей-животных наслаждались этим приятным видом. Похоже, это было идеальное место, чтобы провести первые несколько часов на борту звездолета. Модьун сделал шаг вперед, чтобы пройти через ворота… и обнаружил, что они заперты.
Вперед вышла женщина-животное, изящно одетая и похожая, судя по внешнему виду, на обезьяну. Она посмотрела на него с высоты своего более чем двухметрового роста и сказала:
— Эти огороженные места являются неприкосновенными, сэр. Когда столько людей на борту, то открытые пространства должны использоваться лишь в определенные часы. Если вы сообщите мне свое имя и номер комнаты, я прослежу, чтобы вам сообщили о времени, когда вам можно будет прийти сюда.
Неожиданное препятствие, но вполне понятное. Так как у него не было комнаты, то Модьун лишь покачал головой, услышав ее предложение, продолжая с неподдельным интересом разглядывать женщину-обезьяну.
— Из какой части Африки? — спросил он.
— С восточного побережья. — Она ослепительно улыбнулась. — Откуда приезжают такие красавцы, — продолжила она. — Не хотели бы поселиться вместе со мной?
Теперь Модьун определенно почувствовал к ней интерес.
— Как это можно устроить?
Женщина прелестно улыбнулась ему с очевидным желанием:
— Если женщине удается найти себе мужчину, то это дает ей право на большую постель. Их несколько в каждой общей спальне.
— Мне кажется это неплохой идеей, — согласился Модьун. — И где же эта спальня?
— Я запишу для вас, — нетерпеливо сказала она.
Модьун смотрел, как она поспешно достала из маленькой сумочки небольшой блокнот и написала изящным почерком несколько строчек в нем. Потом вырвала лист и протянула его ему.
— Вот.
Модьун взял лист, посмотрел вниз и прочитал:
— «Палуба 33, секция 193, коридор Н, спальня 287». А снизу подписано: «Трольнд».
Модьун сунул листок в нагрудный карман. Женщина-обезьяна спросила:
— Как вас зовут?
Он сообщил ей свое африканское имя, Модиунн, и закончил:
— Увидимся, когда настанет пора ложиться спать.
Наступил вечер. А потом и время сна: пора было отправляться по тому адресу, который ему дала Трольнд.
Модьун проснулся ночью оттого, что женщина-обезьяна водрузилась на него, когда он лежал на спине. Она была довольно тяжелой, и поэтому, обдумав возможность позволить ей остаться лежать на нем без всяких комментариев с его стороны, он нарушил молчание и сказал низким вежливым тоном:
— Ты проснулась?
— Еще бы, я проснулась, — ответила она спокойным низким голосом.
— Это что, обычный для обезьян из твоей части Африки способ спать? — поинтересовался он.
— О, Господи, — воскликнула она, — Что еще за нелепый вопрос? Мужчина ты или пустое место?
Модьун не понял вопроса, поэтому ответил:
— Почему бы утром нам не обсудить загадку, наподобие этой? А сейчас я хочу спать.
Последовала долгая пауза. А затем, ни слова не говоря, женщина откатилась от него к противоположному краю постели. Наверное, она и провела там всю ночь, потому что Модьун почти сразу же уснул. Когда он проснулся утром, Трольнд уже встала и что-то делала у дальней стены спальни, возле зеркала.
Модьун начал одеваться. Когда он наклонился, чтобы одеть туфли, то почувствовал вибрацию пола. Он мгновенно принял во внимание этот немаловажный факт: растрачивание такого количества энергии автоматически без его сознательного участия отметил его мозг.
И он мысленно увидел картину.
Сначала просто волны и возмущения замкнутого пространства — целые квадриллионы волн наблюдаемого визуально мира.
«Магнитные и гравитационные, — подумал он. — И, конечно… этого и следовало ожидать, корабль должен соединиться с огромными магнитными и гравитационными полями Земли, чтобы его гигантская масса оторвалась от такого массивного тела».
Итак, они взлетают. Очень легко. Просто. Ничего опасного.
При этой успокаивающей мысли мысленная картина изменилась. Он увидел человека-гиену: какого-то офицера в форме с медалями, находившегося в огромном помещении где-то на корабле. В комнате блестели механические устройства, и перед панелями приборов стояли другие люди-гиены, тоже в форме.
Картина начала блекнуть, и на одно короткое мгновение на нее наложилось гладкое серое лицо.
Нунули, лоб которого покрывали похожие на червей волосы. Глаза этого существа, словно подернутые серовато-зеленым туманом лужи, казалось, смотрели прямо на Модьуна.
А потом и он исчез.
Модьун закончил обувать ботинки и понял, что испытывает радость. Теперь, когда они взлетели, он может отправляться поесть. Он согласился со своими четырьмя приятелями-животными, что в предшествующий день ему лучше воздержаться от посещения общественной столовой, что он и выполнил неукоснительно, но вот для его нынешнего тела это представило некоторые затруднения. Теперь это следовало исправить.
