Аркадий Стругацкий - Страна багровых туч. Глиняный бог
Я подошел к нему вплотную и положил ему руку на голое плечо.
— Послушайте, Куклинг. Вы, наверное, думаете, что я безмозглый идиот и не знаю, кто такой Чарлз Дарвин. Перестаньте врать и скажите толком, зачем мы выгрузились на этот раскаленный клочок песка среди океана. И прошу вас, не упоминайте больше Дарвина.
Куклинг захохотал, раскрыв рот, полный искусственных зубов. Отойдя в сторону шагов на пять, он сказал:
— И все же вы болван, Бад. Именно Дарвина мы и будем здесь проверять.
— И именно для этого вы притащили сюда десять ящиков железа? — спросил я, снова подходя к нему. Во мне закипела ненависть к этому блестевшему от пота толстяку.
— Да, — сказал он и перестал улыбаться. — А что касается ваших обязанностей, то вам, прежде всего, нужно распечатать ящик номер один и извлечь из него палатку, воду, консервы и инструмент, необходимый для вскрытия остальных ящиков.
Куклинг заговорил со мной так, как говорил на полигоне, когда меня с ним знакомили. Тогда он был в военной форме. Я — тоже.
— Хорошо, — процедил я сквозь зубы и подошел к ящику номер один.
Большая палатка была установлена прямо здесь, на берегу, часа через два. В нее внесли лопату, лом, молоток, несколько отверток, зубило и другой слесарный инструмент.
Здесь же мы разместили около сотни банок различных консервов и контейнеры с пресной водой.
Несмотря на свое начальственное положение, Куклинг работал как вол. Ему действительно не терпелось начать дело. За работой мы не заметили, как “Голубка” снялась с якоря и скрылась за горизонтом.
После ужина мы принялись за ящик номер два. В нем оказалась обыкновенная двухколесная тележка вроде тех, которые применяются на перронах вокзалов для перевозки багажа.
Я подошел к третьему ящику, но Куклинг меня остановил:
— Давайте сначала посмотрим карту. Нам придется весь остальной груз развезти по разным местам. Я удивленно на него посмотрел.
— Так надо для эксперимента, — пояснил он.
Остров был круглый, как опрокинутая тарелка, с небольшой бухтой на севере — как раз там, где мы выгрузились. Его окаймлял песчаный берег шириной около пятидесяти метров. За поясом прибрежного песка начиналось невысокое плато, поросшее каким-то высохшим от жары низкорослым кустарником.
Диаметр острова не превышал трех километров. На карте значилось несколько отметок красным карандашом: одни вдоль песчаного берега, другие — в глубине.
— То, что мы откроем сейчас, нужно будет развезти вот по этим местам, — сказал Куклинг.
— Это что, какие-нибудь измерительные приборы?
— Нет, — сказал инженер и захихикал. У него была противная привычка хихикать, когда случалось, если кто-нибудь не знает того, что знает он.
Третий ящик был чудовищно тяжел. Я думал, что в нем заколочен массивный заводской станок. Когда же отлетели первые доски, я чуть не вскрикнул от изумления. Из него повалились металлические плитки и бруски различных размеров и форм. Ящик был плотно набит металлическими заготовками.
— Можно подумать, что нам придется играть в кубики! — воскликнул я, перекидывая тяжелые прямоугольные, кубические, круглые и шарообразные металлические слитки.
— Вряд ли, — ответил Куклинг и принялся за следующий ящик.
Ящик номер четыре и все последующие, вплоть до девятого, оказались наполненными все тем же — металлическими заготовками.
Эти заготовки были трех видов: серые, красные и серебристые. Я без труда определил, что они были из железа, меди и цинка.
Когда я принялся за последний, десятый ящик, Куклинг сказал:
— Этот вскроем тогда, когда развезем по острову заготовки.
Три последующих дня мы с Куклингом на тележке развозили металл по острову. Заготовки мы высыпали небольшими кучами. Некоторые оставались прямо на песке, другие, по указанию инженера, я закапывал. В одних кучах были металлические бруски всех сортов, в других только одного сорта.
Когда все это было сделано, мы вернулись к нашей палатке и подошли к десятому ящику.
— Вскройте, только осторожнее, — приказал Куклинг. Этот ящик был значительно легче других и меньше размером.
В нем оказались плотно спрессованные древесные опилки, а посередине — пакет, обмотанный войлоком и вощеной бумагой. Мы развернули пакет.
То, что оказалось перед нами, было диковинным по своему виду прибором.
С первого взгляда он напоминал большую металлическую детскую игрушку, сделанную в виде краба. Однако это был не просто краб. Кроме шести больших членистых лап, спереди были еще две пары тонких лапок-щупалец, упрятанных своими концами в выдвинутую вперед полураскрытую “пасть” уродливого животного. На спине краба в углублении поблескивало небольшое параболическое зеркальце из полированного металла с темно-красным кристаллом в центре. В отличие от краба-игрушки у этого было две пары глаз — спереди и сзади.
В недоумении я долго смотрел на эту штуку.
— Нравится? — после долгого молчания спросил меня Куклинг.
Я пожал плечами.
— Похоже на то, что мы действительно приехали сюда играть в кубики и детские игрушки.
— Это опасная игрушка, — самодовольно произнес Куклинг. — Сейчас вы увидите. Поднимите его и поставьте на песок.
Краб оказался легким, весом не более трех килограммов.
На песке он стоял довольно устойчиво.
— Ну и что дальше? — спросил я инженера иронически.
— А вот подождем, пусть немного погреется.
Мы сели на песок и стали смотреть на металлического уродца. Минуты через две я заметил, что зеркальце на его спине медленно поворачивается в сторону солнца.
— Ого, он, кажется, оживает! — воскликнул я и встал на ноги.
Когда я поднимался, моя тень случайно упала на механизм, и краб вдруг быстро засеменил лапами и выскочил снова на солнце. От неожиданности я сделал огромный прыжок в сторону.
— Вот вам и игрушка! — расхохотался Куклинг. — Что, испугались?
Я вытер потный лоб.
— Скажите мне ради бога, Куклинг, что мы с ним будем здесь делать? Зачем мы сюда приехали?
Куклинг тоже встал и, подойдя ко мне, уже серьезным голосом сказал:
— Проверить теорию Дарвина.
— Да, но ведь это биологическая теория, теория естественного отбора, эволюции и так далее… — растерянно бормотал я.
— Вот именно. Кстати, смотрите, наш герой пошел пить воду!
Я был поражен. Игрушка подползла к берегу и, опустив хоботок, очевидно, втягивала в себя воду. Напившись, она снова выползла на солнце и неподвижно застыла.
Я рассмотрел эту маленькую машину и почувствовал к ней странное отвращение, смешанное со страхом. На мгновение мне показалось, что неуклюжий игрушечный краб чем-то напоминает самого Куклинга.
