Сергей Галихин - Русская фантастика 2009
Со временем я даже стал получать определенное удовольствие от поисков очередного поселенца. Вот стоит на эскалаторе, уткнувшись в книгу, девушка. Она так прекрасна, что многие молодые люди заглядываются. У нее светлые волосы, чистое русское лицо, ясный взгляд…
Я подносил прозрачный контейнер для переноски к своим близоруким глазам и подолгу разглядывал прелестную нагую узницу. Она металась по своему узилищу и кричала еле слышно: «пи-пи-пи», будто цыпленок в коробке. Ей будет просто отекать себе мужа, думаю я, на сердце такой красавицы сыщется множество претендентов. Кстати, Сеня так и не нашел себе пару…
К сожалению, не все приобретения были удачными. Среди новичков оказался один недостаточно стрессоустойчивый, он утопился в лагуне. А еще врач, думал я с осуждением, — я взял этого нервного типа в хирургическом отделении детской больницы, где он проходил медицинскую практику.
Так в полупустыне на юге Заповедника появилась первая могилка с крестом. Мне представлялось, что потом на этом месте будет обширное кладбище, и, как показали дальнейшие события, я не ошибся.
Другой новоприобретенный экземпляр был одержим жаждой власти. Попав в аквариум, он возомнил себя героическим персонажем Средних веков, вооружился до зубов и принялся сколачивать армию. Но его быстро окоротили. Пару недель парень посидел взаперти, потом вышел на свободу. С тех пор он трудился на строительстве разнорабочим.
Моим лилипутам больше не нужны были кукольные домики, они хотели сами создавать себе жилье по вкусу. Руководил работами Сеня. Кто же еще?.. Я в очередной раз убедился, что нельзя судить человечка по поступкам. Окажись он в других обстоятельствах, неизвестно, что из него в конечном счете получится.
Третий новичок, в отличие от Сени, принялся воровать и грабить. Я недоглядел, и его линчевали. Без суда и следствия. Да еще вывесили труп на всеобщее обозрение — чтобы другим неповадно было.
Подобная жестокость лилипутов порядком меня покоробила. Я протянул руку, чтобы немедленно прекратить безобразие, перенеся тело на кладбище — там уже они сами справятся с захоронением. Но к моей ладони подбежал один из человечков и вонзил свинцовую иглу под ноготь. Я вскрикнул от боли… В результате на кладбище появилось сразу две могилы. А я зарекся от опрометчивых действий.
Но наряду с проблемами и все растущей во мне тревогой — слишком самостоятельно стали вести себя подопечные — было и множество приятных моему сердцу событий.
— Как же я рад за тебя, Лора, — говорил я, наблюдая за рождением ее первенца. У меня были определенные опасения по поводу детей. Но, по счастью, они оказались такими же крошечными, как и их родители. — Конечно, — рассуждал я, — у твоего ребенка есть склонность к алкоголизму, но где он достанет алкоголь? Можешь быть за него спокойна.
Я ошибался. Вскоре Глушеву удалось создать самогонный аппарат, и он принялся гнать настойку из листьев алоэ. Ходил пьяный с утра до ночи, скандалил и орал. Я аккуратно изъял аппарат, но человечек собрал его снова, научился разбирать и прятать, сверяя время по песочным часам. Пока я был на работе, Глушев успевал нагрузиться под завязку… Тогда я махнул на него рукой.
Самое главное, Заповедник рос, развивался. Вскоре он уже мало походил на деревеньку с парой кукольных домиков. Теперь он выглядел как средневековый каменный город, примыкающий вплотную к заливу. По воде скользили суда, плавали гигантские рыбки — только те, что питаются бобами и планктоном, я не хотел трагедий. Человечки охотились на рыб, для них простая аквариумная рыбешка напоминала кита. Выделывали шкуры, ели мясо, а чешуйками крыли крыши домов, отчего весь город сиял под люминесцентным светилом.
В один из дней я заметил кое-что любопытное — они кроили какое-то огромное по их меркам полотнище из кожи рыб. Только когда включилась горелка и воздушный шар стал раздуваться, я понял, что происходит.
Пришлось накрыть аквариум плотной капроновой сеткой. Голубой — чтобы имитировала небо. Сетку я прочно закрепил, проклеив по всему периметру. Теперь, сколько бы они ни летали на воздушных шарах и прочих летательных аппаратах, вверху их ожидает непреодолимый полог.
К сожалению, по мере того как на землях Заповедника селилось все больше человечков, все чаще стали возникать конфликты. И отнюдь не безобидные драки, а весьма кровавые стычки, более всего напоминающие локальные военные конфликты. В дело пошли мечи и копья. Дошло до того, что они разделились на два воинствующих лагеря и стали строить высокую стену, разделяющую город надвое.
Я испытывал все меньше удовольствия от созерцания лилипутской жизни. Меня возмущала их жестокость, алчность, стремление забрать себе как можно больше земли, подчинить других, превратить их в своих рабов… Следовало что-то делать с этим безобразием.
Однажды я снова спешил через парк Победы, зажав под мышкой портфель. Сколько раз давал себе зарок огибать это опасное место, особенно в темное время суток, но каждый раз шел той же дорогой.
Впереди появились тени. Совсем как в прошлый раз.
— Ты?! — выдохнул один. И я узнал в нем незадачливого грабителя, который тогда шарил по кустам, таская меня за воротник.
— Слушайте, я очень спешу… — пробормотал я.
— Я знаю, — сказал он сдавленным голосом, — это ты Сеньку тогда приговорил.
— Не говорите глупости, — попросил я. — С ним все в порядке. Занимается строительством. — Сейчас мои мысли занимали только мои подопечные. Я придумал новое развлечение — небольшой потоп. Хватит уже поливать человечков из лейки, открою водопроводные краны, и разверзнутся хляби небесные. Посмотрим, как они справятся с этой ситуацией…
Грабитель вдруг шагнул ко мне и ударил снизу вверх. Боль была такой, что меня почти парализовало, я даже вскрикнуть не мог. И все обмерло, оборвалось, будто во сне, когда делаешь шаг в пропасть. И как я не заметил нож в его руке?
— Это тебе за Сеню!
Убийца сиганул в кусты, увлекая за собой нового приятеля, а я, зажимая колотую рану на животе, опустился на колени. Под светом луны серебрилась и розовела лужа…
— Что же с ними будет? — пробормотал я. Они, наверное, и не поймут, что Бог умер. Так и будут сидеть в аквариуме, надеясь когда-нибудь выбраться наружу? Может, даже справятся с сеткой себе на погибель, неспособные осознать, как велик и опасен окружающий мир, как жесток к ним… Нет, — боль пульсировала, выплескиваясь из меня вместе с кровью, — я в них верю, когда-нибудь эти крошечные человечки освоят всю вселенную, сделают ее своей привычной средой… Жаль только, что их Бог умирает. Что он умер. Впрочем, они, наверное, этого не заметят.
