Гайворонский Борисович - Незваные...
– Ну, что ты, Мамма! – Серж и Марина смутились, ещё не привыкнув, что теперь многие фразы, вопросы или реплики вырываются у них синхронно.
– Мамма, – продолжила вопросы Марина, – а наши клопы или как их…
– Правильно вы их интуитивно назвали, клопы, на латинском – цимексы.
– Так вот они парные всё же?
– Парные, но не по половому признаку. Это бесполые особи. Но образуются парами из материнского яйца. У вас два близнеца-клона.
– Последний вопрос на сегодня, – улыбнувшись, поднял руку, как студент в большой аудитории, Серж. Мамма издала звук, похожий на смех. – Как они будут размножаться в нас?
– В вас только их разум. После полного слияния оболочек автономного носителя у них больше нет и не будет. А объединённый разум совершенствуется самостоятельно и передается вашим детям.
Марина не выдержала:
– На генетическом уровне?
– Генетический аппарат содержит в себе интеллектуальные особенности и, как другие признаки, передает их потомству. Развитый разум, безусловно, оказывает влияние на формирование генетического кода, но сам никак не связан с физической материей. А хромосомы – биоткань, то есть материя.
– А вы, синтетические организмы, как передаёте разум?
– Даже наши полностью искусственные ткани, превосходящие своим совершенством биологические, ничего общего с разумной субстанцией не имеют. Разум передается с душой. Сегодняшнее чудо, ваше вторжение в Пентакс, было слишком кратковременным. Вы ничего не успели понять. Но теперь вас ждут уникальные тайны и величайшие свершения. Вы постигнете, что такое Разум, увидите Душу и овладеете Духом.
21.
Криптеры – из каких-то неопатриотических соображений Серж и Марина даже мысленно стали всё чаще называть себя именно так – спали без задних ног уже около суток, когда в Замок явился счастливый Нодар. Он долго смотрел на спящих друзей, потом на час ушёл в прима-мир к своей Анастасии, пока у той был перерыв на работе, и вновь вернулся. По особым признакам, свойственным людям-симбионтам, Нодар уловил наконец, что ребята пробуждаются. Быстро сварганил чайку, а заодно и кофе и принялся ждать. Он знал, что произошло нечто неординарное.
Первой открыла глаза Марина и минуты три не замечала сидевшего за столом русского грузина, точнее, грузинского менгрела. Ему пришлось предупредительно кашлянуть.
– Мог бы и мыслью голос подать, обязательно кашлять надо, – вздрогнув от неожиданного звука, беззлобно проворчала Марина.
– Привет, Нодик, – бодро поприветствовал загульного товарища Серж, вскакивая с постели и исчезая в пространстве Крипты.
– О! Чай! – воскликнула девушка, поправляя спутанные волосы и принюхиваясь к ароматному парку из чашек. Нодар устал уже поддерживать его в горячем состоянии.
– Ребята, давайте быстрей делайте свои дела и за стол, я сгораю от любопытства. А ваши головы стали непробиваемы, между прочим. Вы заметно изменились, господа, вот что я хочу вам сказать!
– Ладно, ладно, Нодарушка, потерпи, я сейчас. Я очень рада тебя видеть, можно даже сказать, соскучилась…
Марина исчезла тоже. Нодар улыбался, предвкушая интересный рассказ. Ему и самому было чем поделиться, но интуитивно он знал, что его новости – семечки по сравнению с событиями, произошедшими здесь, в Крипте, за истекшие двое суток, а именно, с того момента, как они виделись в последний раз. За это время он делал несколько попыток связаться с друзьями, видел, что они откликаются, но видел и другое, никак не вязавшееся с привычным, ранее знакомым или даже выдуманным в бреду.
Марина появилась довольно быстро, отхлебнула чайку и, пока не было Сержа, ушла на свой любимый лужок делать лёгкую гимнастику.
Полеха более основательно разминался в одном из городских секторов, где он обустроил целый тренировочный комплекс с разнообразными спортивными снарядами, бассейном и скалодромом.
Одним чаем сыт не будешь. Лёгкий завтрак всё же пришлось готовить. Из ледниковых кладовых достали трёх крупных мороженых лангустов и быстро сварили. Обжаренные на сливочном масле с луком, кинзой, сметаной и лимончиком были поданы к столу. Вот теперь можно было и поговорить.
Пришлось рассказывать всё подробно и в хронологической последовательности. Несмотря на предупреждение о том, что рассказ, возможно, получится скучным, Нодар был настойчив. На повествование ушло часа три. Потом началось обсуждение. Самое трудное было объяснить наглядно устройство мироздания, завершающееся Пентаксом. Предложенный Нодаром макет матрёшек был отвергнут как несостоятельный.
– Слушайте, ребята, вы про Пентакс вообще молчите. Мой трёхмерный мозг, как вместлище разума, слишком ограничен, чтобы представить такое, где, ко всему прочему, лично я не был. Вы мне про дуплекс хотя бы… Да попроще.
С помощью Марины Серж попытался.
– Наш прима-мир тебе понятен? Трёхмерный объём пространства, измеряемый тремя координатами – длина, ширина, высота. Всё, что окружает нас, – сама Земля, другие планеты, Солнце, солнечная система, звёзды и созвездия, галактики и туманности, чёрные дыры, короче говоря, весь зримый глазами, оптикой и самыми мощными радиотелескопами космос – это пространство прима-мира.
– Ещё Серёжа забыл про микрокосмос: молекулы, атомы, элементарные частицы – это тоже прима-мир, вот тут твои матрёшки подходят.
– Да, Марина правильно заметила. Модель вложенных друг в друга матрёшек к микро– и макрокосмосу вполне применима. Думаю, что это тоже отдельный разговор, поскольку бесконечность здесь имеет два аспекта: пространственный – вширь, вдаль и в глубину – и ступенчато-фрактальный – самоподобное повторение в разном масштабировании.
Так вот, в нашем прима-мире существует дополнительный параметр – время, в котором движется пространство. Время непостоянно, скорость его различна, в зависимости от удалённости космического объекта от временнСй оси. Это ты понял, да?
– Да. И то, что ось не прямолинейна, а искривлена в виде скрученной в клубок спирали. Но представить, как вокруг такой бороды что-то единое и большое может вращаться, я, увольте, не могу.
– А ты и не забивай себе голову представлением всего объёма. Представь лишь маленький фрагмент вселенной, где ось времени – условно прямая линия. Солнечная система в числе других космических объектов медленно вращается вокруг неё: сзади прошлое, впереди будущее. Причем движется так медленно, что относительно полного оборота за миллионы и миллиарды лет мы практически стоим на месте. Представь себе гигантскую карусель размером с футбольное поле. А теперь представь, что её не торопясь толкает крохотная улитка в упряжке на самом краю необъятного периметра. Так вот, один миллиметр её пути – один миллиард лет.
