Коллектив авторов - Классициум (сборник)
И занялся правительственным сутенером и хапугой. Через несколько минут услышал, как она зашуршала фольгой.
За полчаса я закончил статью, и мы разговорились.
Ал-Ла рассказала, что учится на гендерного космосоциолога, что ей двадцать три года, ее родители живут на берегу Гранд-канала, а старшая сестра замужем за колонистом с Ио. Она врала. Когда марсиане врут, у них проступают зеленые пятнышки на кончиках ушей, но ей почему-то казалось, что я не вижу. Увлеклась и долго сочиняла про институт и свою дипломную работу по альфа-самцам Земли. Я спросил, как будет называться раздел, посвященный Мите Кабанову. Она смутилась.
– А правда, – спрашивает, меняя тему, – что все журналисты на самом деле непризнанные писатели?
– Нет, – соврал и я. – Попадаются признанные. Но смысл?
Когда беседуешь с марсианами о литературе, становишься циником. Древняя цивилизация, они давно переросли стадию использования слов не по прямому назначению. Если их неформальная молодежь всюду ходит с планшетами и цитирует земных писателей, так это такая протестная мода, назло старшим, вроде колокольчиков в волосах. Сразу хочется дистанцироваться и ляпнуть что-нибудь уничижительное.
Спросил, что она читает. Оказалось, «Марсианку Ло-Литу» Набокова.
– Пошлятина, – говорю. – Кабанов дал скачать?
Позеленела. Угадал, значит.
Тут в отсек заглянула Анджела. Анджела – свой парень, лиловая негритянка весом в полтонны, вследствие чего часто и шумно восхищается сниженной гравитацией Япета. Работает младшим оператором на выпуске, хотя могла бы и новости копиставить, ей предлагали. Выпить способна больше, чем весь наш отсек вместе взятый, и у нее всегда можно одолжиться, если что. Организовывает у себя в бункере на третьем подледном вечеринки, на которые тащит всех подряд. Однажды напоила вдрызг меркурианского посла, и он попер среди ночи на полигон кататься с ледяной волны, еле замяли всей редакцией. В общем, хорошая одинокая баба.
– Мальчики, – говорит, – тут созрела идея…
Увидела марсианку.
– Это Ал-Ла, Митина знакомая, – поспешно уточнил я.
Анджела хмыкнула:
– Кабанов в своем репертуаре. В общем, сегодня как всегда. Придешь?
– Как получится, – говорю. – Работы много.
– Шалун, – сказала она с нежностью. И умчалась дальше по отсекам.
Ал-Ла сидела совсем зеленая. Но тут, к счастью, вернулся Митя. Я передал ему приглашение Анджелы.
– Ага, – сказал Кабанов.
Шумно опрокинул в глотку оставшийся льдокефир и отбыл, волоча марсианку за собой на буксире. Я подумал, что вряд ли ее когда-нибудь увижу. Тем более что и звали ее наверняка вовсе не Ал-Ла.
* * *Вечером я отправился в иллюзиум, один журнал заказал рецензию на премьеру эпопеи «Космополковнику никто не пишет». Положительную. Выдержал полтора часа и решил, что ради двадцати строк в колонку с меня хватит. Действия никакого, одни спецэффекты вроде желтых бабочек, шарахающих крыльями по лицу. Пыльца и запах для достоверности.
Обтерся выданной при входе салфеткой и отправился к Анджеле.
Веселье уже поутихло. Некоторые парочки виновато обжимались по углам. Только громогласный Митя Кабанов ругал позицию Меркурия на межпланетной арене. Кто-то его, кажется, слушал.
Я подошел к иллюминатору. За толстым стеклопластиком колыхались в океанской толще пузырчатые водоросли, похожие на несвежий студень. Проплыла, изгибаясь, неприятная черная рыба.
Я отвернулся и увидел марсианку Ал-Лу. Она сидела у стенки, съежившаяся и забытая.
– Это вы, – сказала она. – Добрый вечер.
– Давайте незаметно уплывем? – предложил я.
На всякий случай я предлагал это на Япете всем женщинам.
– Неудобно, – ответила Ал-Ла. – А Митя?
Гарцующей походкой к нам приблизилась Анджела.
– О, Сережа, я тебя как раз ищу. Водка заканчивается, круглосуточный за углом, ну ты в курсе. У тебя интеллигентное лицо.
– Козлы! – провозгласил Кабанов. – По всей вертикали, что характерно. Как говорил один известный режиссер с Титании…
Я встал и отправился за водкой.
* * *На следующий день я сидел в редакции и хмуро запрашивал источники. Из штаба потенциального члена уже подали иск на портал, что было предсказуемо, но выговор я получил всё равно. Я заметил: если ты заранее предупреждаешь начальство о возможных последствиях, их приход становится твоей личной виной. Теперь готовил опровержение. Параллельно писал рецензию, и пока шли волны, с легким отвращением перечитал: «Главное значение любой экранизации в том, что она привлекает новых читателей к подзабытому классическому произведению литературы. Иллюзиум-эпопея «Космополковнику никто не пишет» с этой задачей справляется вполне…»
Ни Кабанов, ни Лафоре в отсеке с утра не появлялись.
– Можно к вам?
Заходит Ал-Ла. Оглядывается по сторонам и присаживается на краешек кабановского кресла.
– Ничего, если я здесь подожду?
– Располагайтесь, – говорю. – Прекрасно выглядите…
Чуть не сказал «после вчерашнего». Исправился:
– Просто марсианка Ло-Лита.
– Да, – отвечает без улыбки. – А вы не знаете, Митя скоро придет?
Я не знал. Продолжил писать и слать волны, искоса поглядывая на нее. Ал-Ла сидела тихая, грустная, даже косички не шевелились. Украдкой вытащила из рюкзака планшет и читала, поминутно оборачиваясь к дверям.
В конце концов они все-таки разъехались навстречу ее ожиданиям. Но явился Серж Лафоре, элегантный, как венерианский пингвин. Явно с презентации и не с пустыми руками.
– Кабанов улетел в командировку, – говорит, кивая Ал-Ле. Серж всегда и всюду действует на опережение. – Межпланетную. Сам только что узнал. С утра пробовал выцепить, но его браслет вне зоны. Составите нам компанию?
Он поставил на стол жестянку, похожую на абстрактную скульптуру с пятью звездочками в ряд. Ал-Ла поспешно поднялась, звякнув колокольчиками в волосах.
– Нет, я пойду.
Кстати, коньяк оказался совершеннейшей дрянью.
* * *Ближе к вечеру, когда я уже сдал опровержение, отправил рецензию и собирался уплывать из редакции, в отсек ворвалась Анджела. Грозно встала в дверях, отчего их створки полностью спрятались в пазах, не решаясь выглянуть ни на сантиметр.
– Смылся ваш Кабанов, – говорит тоном общественного обвинителя. – Браслет не отвечает, приват-волны возвращаются.
– Наверное, за Поясом уже, – предположил я. – Туда ничего не берет.
– А что? – спрашивает Серж.
– А то, что он подлец. И преступник.
Анджела не любит Митю. Возможно, у них когда-то раньше что-то было, я не интересовался. Но поскольку у Кабанова что-то было со всеми женщинами в редакции, включая Мымру Гнатовну из криминального отдела, – скорее всего.
