Юрий Греков - Слышишь, Кричит сова !
Но в последние дни - Иван это сразу приметил - шеф стал что-то чересчур пристально перечитывать расшифровки. Сначала Иван решил, что виной тому явно оборванная хронограмма, пришедшая неделю назад. Действительно, это не насторожить не могло - что хорошего, если техника забарахлит или того хуже - проход закрывается.
Он тогда прямо и спросил: "В чем дело?" Антон Давыдович нехотя сказал: "Есть кое-какие подозрения, говорить рано".
"Чем же его эта хронограмма расстроила?" - подумал Иван, привстал, вытянул из стопки папок красную - в нее складывались хронограммы, требовавшие дополнений. "Чем же она его обеспокоила? - думал Иван, вытащив листок,- непонятностью, что ли?" Света от мигающих лампочек было маловато, но переноску Иван включать не стал - разобрать все-таки можно: "Егда слышим песнивые птице, различными гласы поюще песни красные: елавне же поюще, косы же и сое, влъги и жлъны, щоры же и изоки, ластовицы же и сковранце и ины птице..." Дальше шел пропуск явный, потому что последние строки никак не вязались с предыдущими, это скорее комментарий биора: "подсечно-огневое земледелие, носящее стихийный характер и часто мотивируемое враждебностью леса людям..." Легкое подозрение неясно забрезжило - не ухватить, не понять, но догадка где-то близко, потому что в памяти вдруг ни с того ни с сего всплыла перепалка между шефом и Черняковым, неожиданно вспыхнувшая во время обсуждения окончательной доводки программы биоров.
Черняков, бледный от злости, чуть не орал: - Природу охранять невозможно и не нужно. Если сужать проблему, можно сказать так: человек заблуждается, думая, что он может охранять природу, забывает, что он часть природы и является фактором эволюционным. Наличие человека является частью эволюционного процесса точно так, как и любое другое живое существо или неживое явление, как любая геологическая категория.
Как, скажем, землетрясение, ветер, гроза и так далее. Это все принципиально на одном уровне стоит! Конечно, если говорить не об охране природы, а об охране среды - это на первый взгляд, естественно. Стремление к охране среды обитания диктуется инстинктом самосохранения. Да, возможно, сегодня мы, я, в частности, предпочел бы жить в привычных мне природных условиях. Но это же субъективная, сиюминутная точка зрения человека, живущего в этих - ему привычных - условиях. А ведь и сегодня на земле представления об окружающей среде не только не однозначны, они в полном смысле слова полярны! Для эскимоса, живущего на крайнем Севере, средой обитания являются вечные льды, снега и так далее. И он моментально переселился бы к праотцам, будучи вывезенным в Сахару. То же самое произошло бы в обратном случае с сахарским туарегом, среда обитания которого раскаленные пески и все этому сопутствующее. Тут миллион вариантов! Как их совместить? Но, в продолжение той же параллели "эскимос туарег": вполне вероятно, что в результате естественного развития земной шар, например, будет через миллион лет представлять собой зеркально отполированный шар. И с точки зрения тогдашнего обитателя Земли - это будет единственно прекрасно и абсолютно естественно! И наши попытки законсервировать природу в ее нынешнем, приятном нашему глазу состоянии не что иное, как попытка остановить естественный ход, вещей, затормозить и вовсе остановить эволюцию планеты...
Антон Давидович заговорил ровно, едва сдерживаясь, это было видно: Если позволите, ваши пророчества насчет того, что и как будет на Земле через миллион лет, я оставлю без комментариев. Замечу только, что будущее это продолжение настоящего. И если исчезнет настоящее, будущего просто не будет, извините за невольный каламбур. Так что давайте вернемся к настоящему. Как ни грандиозны масштабы аргументов - от полюса до экватора, тем не менее, коллега, проблема вами сводится примерно к следующему: разводить цветы на подоконнике или не разводить. Однако, когда мы говорим о природе и среде обитания, что в данном случае одно и то же, мы имеем в виду не подоконник. Конечно, туарегу лучше жить в Сахаре, нежели на полюсе. Как и эскимосу лучше не переезжать в Сахару на постоянное жительство. Однако, если тому же туарегу, эскимосу или нам с вами придется пить воду с повышенным содержанием стронция-90 или дышать воздухом, в котором больше дыма, нежели самого воздуха - то все равно, где мы будем это делать: на полюсе, в Сахаре или здесь. Главное, будем делать это недолго - переселение к упомянутым вами праотцам гарантировано...
Так вот, когда мы говорим об охране среды обитания, мы имеем в виду среду обитания не только Дмитрия Павловича Чернякова, а среду обитания человечества. Которое, независимо от того, где живут отдельные его представители, должно дышать чистым воздухом, пить чистую воду, есть здоровую пищу и так далее. Это первооснова.
Что же касается человека, как эволюционного фактора, согласен - это безусловный, причем чрезвычайно действенный фактор. Но в отличие от ветра, молнии, землетрясения- этот "фактор" обладает разумом. И поэтому действие его может и должно быть целенаправленным. Больше того, корректирующим, исправляющим те последствия, которые вызваны воздействием сил стихийных. Если говорить элементарно: ураган повалил лес - мы посадим новый. Если же говорить шире, то предстоит борьба не только и не столько с последствиями действия стихийных сил, сколько с самими собой. Иначе говоря, с тысячелетиями внедрявшимся в наше сознание потребительским отношением к природе, суть которого: после нас хоть трава не расти. И когда мы говорим о срубленном по глупости дереве, мы говорим не об этом самом тополе, липе или березе. Мы говорим о дереве, существование которого - условие нашего собственного существования,,. Мы будем летать к звездам, но дышать мы будем той же прозаической газовой смесью, что и далекие наши предки. Но, если мы будем относиться к природе и, в частности, к дереву так, как предки давние и недавние, как очень часто относимся сейчас - то к звездам летать мы не будем. Некому будет летать...
Вот и сейчас мы надеемся внедриться в эпоху, когда воздействие человека на природу стало активным и очень действенным. Собственно, мы можем и надеемся увидеть, как и на какой идейной базе формировалось отношение к природе - то отношение, с которым мы будем еще долго бороться.
- Хорошо,- неожиданно согласился Черняков. Но тут же стало ясно, что он просто заходит с другой стороны.- Варианты попадания: первый - никуда, второй - в совершенно непонятное место, третий - в реально существующий Китеж, если он, конечно, существовал вообще. Цель в этом, последнем варианте наблюдение, исследование мира, вырванного из общего эволюционного процесса и возможно совершенно непохожего на наш. Мира, где законы иные, ход эволюции иной. Для нас это своего рода модель, созданная природой, своего рода полигон, на котором испытываются другие, а может, и точно такие, как у нас, пути эволюции. Так вот, если мы окажемся свидетелями чего-то с точки зрения нашего опыта совершенно недопустимого, можем мы попытаться направить ход событий в более разумное русло? И следовательно: не должны ли мы заложить в программу наших биоров способность к принятию такого решения?
