Лев Соколов - Застывший Бог
Посье подошел к передатчику. Эй, эта маркировка... Эй это ведь микроядерный реактор?
- Да. - Подтвердил я. - Я чувствовал себя неважно, кружилась голова.
- Дорогая штука.
- Десять лет назад, была еще дороже. Они не хотели, чтобы у передатчика в неподходящий момент сел аккумулятор. А потом... Они даже антенну не развернули.
- Почему? - Спросил Посье.
- У них возникли другие дела.
- Это действительно стоящая штука? - Спросил подошедший сзади Клейхилс, положив автомат на локтевой сгиб.
- Штучное производства, - кивнул Посье. - Поставишь у себя дома под кровать, и на пару десятков лет можешь забыть о счетах за свет.
- Заберем на обратном, и продадим, - Предложил Клейхилс.
Амос зугукал смехом, будто филин на ветке и повернулся ко мне.
- Ты слышал? Он очутился здесь, - здесь! - и хочет забрать отсюда жалкий микрореактор. Эти шотландцы и правда неподражаемы. Клейхилс! - если ты сможешь отколупать здесь кусочек металла от стены, это будет стоить в десять раз дороже любого... А впрочем... Разве я мало плачу тебе, Клейхилс?
- Лишних денег не бывает, сэр. - Бодро отрапортовал Клейхилс.
- Идем, - прервал я их.
Я двинулся вперед, открыл очередную дверь, и пошел по сводчатому коридору. Остальные шли за мной. Металлический пол глухо отдавал своим монолитом под нашими шагами. В какой-то момент меня вдруг повело - мир поплыл перед глазами, и мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть.
- Мишук, - Придержала меня под руку тут же оказавшаяся рядом Русанка. - Что с тобой?
- Ничего... я потер рукой глаза. - Нормально... Просто, он у меня в голове. Давит... информацией.
Я был слишком близко. Я и правда ощущал его присутствие. Его мощь, многовековую усталость, почти отчаяние, и слабую, будто угасающее пламя свечи, надежду. Но дело было не только в этом. Мы с ним, на каком-то уровне его сознания, будто образовали одно целое. Это не значит, что мы слились. Скорее я получил доступ к его огромной памяти. А значит, и к памяти всех варягов, кто по крови имел с ним связь. В том числе и к памяти деда. И всех остальных варягов, что зашли сюда десять лет назад.
Не думаю, что это он направлял мне информацию. Он ведь спал. Барахтался в своих тысячелетних сновидениях. Скорее всего я непроизвольно запрашивал её сам. Мне хотелось знать, что случилось с дедом - и он дал мне это знание. Непроизвольно влил мне его в мозг.
Я Михаил Поморцев, шел по коридору, вместе с Русанкой, Амосом и его людьми. И одновременно "я", Глеб Клевцов, летел на крыльях радости и успеха по этому же коридору, десять лет назад. А за Глебом Клевцовым, шел еще один целеустремленный и исполнительный "я" - и звали меня Запслав Рудомет. С этим последним эмоциональная связь была похуже, - кровь была жидковата - но ход его мыслей я улавливал. Он - "я" - Рудомет - наблюдал за дедом, и уже почти решил - надо брать командование на себя.
Это было слишком для одного человека - и могло закончится шизофренией - расщеплением разума. Поэтому я зажмурился, и взмолился, попросил - прекрати! И видения отступили, потеряли силу. Я снова был я. Однако они - видения - все же скользили во мне. Только теперь не захлестывали мое сознание, и не грозили разбить мое "я". И все же, проходя по блестящему коридору мимо плохо различимой, темной, неопределенного цвета смазанной полосы на стене, я знал - это кровь. Здесь Запслав Рудомет бежал обратно, спасался от деда, оглядываясь, шатаясь, зажимая рану на шее, а второй сжимая скользкий от собственной крови пистолет. Бежал, стремясь к спасительному выходу. Бежал и оперся на краткий, мазнул по стене оставив на ней утекающую из него жизнь...
Я шел по коридору. Я знал куда идти. Перекрестки не смущали меня. Я ведь уже проходил здесь. Круг почти замкнулся. Я шел, уходя вглубь пирамиды, открывая двери. Я стремился к главному залу.
И я вошел в главный зал.
Древние строили с размахом. Станция связи была чисто утилитарным местом. Но все же и здесь был церемониальный зал. Здесь живущий на земле Бог в случае визита в пирамиду принимал отчеты, и выслушивал просьбы от местного персонала. Странное по нашим понятием место. Но как известно, желания возрастают по мере возможностей... А у древних возможности были.
Это был прямоугольный зал, с двумя рядами колонн у стен - классическая форма главного зала дворцов, на безмерно далекой планете, которую пришельцы повторили здесь, и которую мы люди - затем пытались скопировать неоднократно. В дальнем конце зала стоял вознесенный вверх на ступенях металлический трон. Но на нем некому было сидеть. Потому что хозяин трона лежал перед ним, - тяжелая бронированная капсула. Совсем не похожая на кристалл, или еще что-то в таком роде, как я видел недавно в своем дурацком сне. Скорее похожая на саркофаги египетских фараонов. Я увидел её сразу, - не зрением, а чем-то иным; она притянула меня как магнит. Тот, кого я чувствовал так долго, был совсем рядом.
Я шагнул вперед. И с трудом оторвав взгляд от капсулы саркофага. Бойцы Амоса вслед за мной начали входить в зал, ховаясь за колоннами и выцеливая сектора. А я шел прямо по центру. Кого мне было здесь бояться? Перун закованный в свой гроб, был в этом зале не один. Его дети, дальние его потомки, через несколько тысяч лет организовали ему в этом зале почетный эскорт.
Из мертвецов.
Первого я заметил почти у самого входа. Он лежал на полу, нелепо подвернув под себя ногу, - иссохшая мумия, так и не расставшаяся со своим длинным посохом. Я узнал его по белому чубу, все еще украшавшему сморщенный обтянутый коричневой кожей череп - жрец Людовит. А дальше лежал еще один труп, и еще. Вместе с дедом сюда вошли восемь человек. А вышел только один. Остальные семеро так и остались здесь. Я шел по залу к его тронному концу, и мой путь отмечали сморщенные тела. Вот справа один из ученых, - тогда десять лет назад он был с чемоданом за который очень трясся и никому не доверял - теперь чемодан валялся далеко. Видимо сам бросил его когда побежал, занятно как могут в один миг изменится у человека представления о важном... Не помогло, - так и рухнул лицом вперед, и теперь лежал в сухом порошке своей высохшей крови. Второй ученый - у колонны. Этот был умнее первого, не бежал к выходу по прямой, но тоже не успел; осел, будто устал. Смертельно устал. Слева, - у противоположного конца залы, еще один жрец. Как же его звали?.. Да, Дубрав - свернулся клубком, будто новорожденный, сжав костлявыми руками живот. И почти по центру, - двое бойцов Запслава, даже после смерти не расставшиеся с автоматами. Они умерли здесь первыми, и лежали в тусклой россыпи собственных гильз.
- Что за ад? Что тут произошло? - Дал голос у меня за спиной один из охранников Амоса. Кажется, Джарвис...
