Всеслав Соло - Астральное тело
Дубинин немного помолчал, слегка скривив губы, продолжая не отрывать глаз от Божива. Юрию Сергеевичу показалось, что участковый что-то анализирует, но что…
— Здравствуйте, Юрий Сергеевич, — медленно, с подозрительной интонацией произнес Василий Васильевич, — можно мне присесть?
— Конечно, садитесь, пожалуйста, — сказал Божив и торопливо указал рукой на стул, расположенный рядом с его рабочим столом, а сам с достоинством присел в директорское кресло.
Дубинин тяжеловесно прошел по ковровой дорожке кабинета и занял предложеное место, не спуская глаз с Юрия Сергеевича.
— Юрий Сергеевич, вы догадываетесь, по какому поводу я у вас?
— Нет, не догадываюсь, — озадачился директор.
Но Дубинин снова молчал, продолжая изучать Божива, он рассуждал про себя: «Если бы этот тип и в самом деле был на море, то наверняка бы остался… на его лице загар, хотя он наверняка там был недолго и мог использовать зонтик… И все-таки, это он… он. Две капли воды, как похож!»
— Так по какому вы поводу, Василий Васильевич?
— Что вы пишете? — спросил участковый и кивнул на листок бумаги, лежавший пред Боживым.
— Вот это? — поинтересовался директор, указывая на табель, положивши на него ладонь.
— Да, — подтвердил капитан, — это.
— Табель рабочего времени за истекший месяц, совсем замучился больше всего из документов не люблю заполнять его.
«Еще бы, — размышлял Дубинин, — напротив твоей фамилии, наверняка, несколько рабочих деньков липовых проставлено. Вот сейчас мы это и зафиксируем, чтобы потом не исправил в случае чего.»
— Дайте посмотреть.
— А что, собственно говоря, такое, что-то я вас не пойму, Василий Васильевич.
«Ага, испугался, значит… точно он… может, он вооружен? Расстегну-ка я на всякий случай кобуру», — и Дубинин незаметно потянулся к кобуре и приоткрыл ее. Божив протянул участковому табель.
— Вы не волнуйтесь, Юрий Сергеевич, — сказал Дубинин, изучая документ, но краешком глаза все-таки посматривая за директором, — мне нужно кое-что сверить.
— А-а, я понял, вы насчет художника, — подытожил Божив.
— Правильно говорите, меня интересуют его точные рабочие и отпускные дни, — определился участковый и возвратил табель директору. — А что, копию с этого табеля можно сделать?
— Хорошо, я сделаю копию, когда она вам нужна?
— Сегодня вечером завезете ко мне на участок, но только заверенную, Юрий Сергеевич, вашей подписью.
А ЧТО, ЕСЛИ…
— Папочка, ну чего они не звонят? Уже который час? — поинтересовалась Викина дочь Оксанка у Божива.
— О-о, вот те раз, у меня часы стали, — огорчился Юра, глянув на свои наручные часы. — Оксанка, — позвал он.
— Что, папочка?
— Посмотри в зале на будильник, а я пока яичницу дожарю.
Девочка выбежала из кухни, с минуту ее не было.
— Ну, что там? — крикнул Божив, перекладывая глазунью со сковородки на тарелки. Прошла еще минута, девочка вернулась на кухню, она держала в руках будильник и была чем-то огорчена.
— Ты что насупилась, дочка?
— Будильник тоже стоит, мы его вчера забыли завести, наверно, я его трясла, трясла, ничего не выходит, не тикает.
— Да что же его трясти, надо было завести, — улыбнулся Божив.
— Я завела, папочка, сейчас вот завела, но он все равно не работает.
— Дай-ка посмотрю. — Божив встряхнул будильник и преложил его к уху, раз, другой. — Да, — сказал он, — действительно молчит, но не беда, я его в мастерскую отнесу.
— Папа!
— Что?
— А мы сегодня будем без времени жить?
— Отчего же без времени? Сходи к соседке Марии Федоровне, спроси у нее, который час.
Оксанка оживилась и тут же выскочила из квартиры.
«Надо же, — подумал Божив, — и мои часы, и будильник остановились ровно в десять утра… но что же они-то и в самом деле не звонят?» заволновался он, пошел в прихожую, взял телефонный аппарат, возвратился с ним на кухню и установил посередине кухонного стола. И только Юра отошел к окну, как раздался телефонный звонок, остановивший его ожидание. Божив метнулся к аппарату, подхватил трубку.
— Алло, — нетерпеливо сказал он, — я слушаю.
— Алло, это квартира Николаевых?
— Да, — тут же подтвердил Божив.
— Это вас беспокоят из роддома.
— Я ждал вашего звонка, кто у меня?.. Родился?
— Вы муж Николаевой?
— Да-да, я муж.
— Простите, как вас зовут?
— Юрий Сергеевич.
— Так вот, Юрий Сергеевич… — Божив насторожился, Бог весть какие только мысли промелькнули у него в голове.
— У меня что-то плохо? — погрустневши, спросил он, ожидая услышать неприятное.
— Но если вы считаете, что рождение сына это плохо, тогда мы вам его не выпишем.
— У меня сын?! — заорал в трубку Божив и так подскочил на месте, что чуть не свалил телефон с кухонного стола.
— Вы что там, обезумели? — проговорили на том конце провода.
— Сколько? — тут же вопросил Божив.
— Три пятьсот.
— Высокий?
— Пятьдесят три.
— А во сколько, во сколько родила?
— В десять утра.
— Спасибо. Конфеты за мной. А когда можно прийти посмотреть? — но в трубке уже звучали короткие сигналы.
Вернулась Оксанка, она не спеша присела за кухонный стол, косясь на телефонный аппарат, как будто обижаясь на него.
— Двенадцать, — сказал она. Божив сидел напротив нее и весело уплетал яичницу.
— Ну чего ты радуешься, папочка, они не звонят, а ты радуешься?
— Уже по-зво-ни-ли, — по слогам, с выразительной игривостью снова восторжествовал Божив.
— Мамочка родила? — всплеснула руками девочка и прижала ладошки к щекам.
— И как ты думаешь, кого?
— Ой, папочка, только не девочку.
— Радуйся, Оксанка, твоя взяла — мальчик.
— Братик! — тоже восторжествовала девочка. И Божив, и Оксанка вскочили из-за стола, крепко схватились за руки и стали прыгать на месте.
— Братик, братик! — подкрикивала дочка.
— Братик, братик! — подзадоривал ее папа.
Они перестали прыгать, оба тяжело и радостно дышали.
— Братик, — заманчиво призадумавшись, снова проговорила Оксанка. — Во — класс! — подытожила она…
Вскоре Наташа весело шагала в ногу с Юрой Боживым и его приемной дочерью Оксанкой по дороге в роддом навестить Вику — теперь уже маму двоих детей.
Всю дорогу Оксанка, держась за руку папочки, вприпрыжку рассматривала прохожих, глазела по сторонам, ей было отчетливо радостно, и она заглядывала в глаза прохожим, выискивая в них ответное настроение, словно весь мир знал о ее счастье. Она не мешала папочке разговаривать с тетей Наташей, да она и не слышала их разговора.
