Дуглас Адамс - Автостопом по Галактике. Опять в путь (сборник)
Форд постарался было рассчитать время, но тут же сообразил, что нечего зря напрягаться. Все выйдет и так. У него одна-единственная попытка. Он наконец высвободил из ботинка пятку. Коленка болела чуть меньше. «Спасибо и на этом, верно я говорю?»
Он еще раз толкнул полусброшенный ботинок носком другого. Ботинок соскользнул с ноги и полетел вниз. Спустя полсекунды ракета вырвалась из пусковой трубы, обнаружила летящий ей навстречу ботинок, чуть довернула наперерез, столкнулась с ним и с чувством глубокого удовлетворения от сознания честно исполненного долга взорвалась.
Все это произошло на высоте пятнадцати футов.
Основная энергия взрыва была направлена вниз. Там, где на элегантной уступчатой площадке, вымощенной огромными плитами светящегося камня из каменоломен Зенталквабулы, только что стояли служащие «Инфин-Идио энтерпрайзис» с ракетными установками, теперь зияла яма, замусоренная ошметками тел.
Мощная волна горячего воздуха бесцеремонно швырнула Форда и Колина к небу. Форд со слепым отчаянием пытался удержать полотенце, но не смог. Беспомощно кувыркаясь в воздухе, он взмыл вверх, завис на мгновение в верхней параболе и начал падать. Он падал, и падал, и падал, и вдруг со всего размаху врезался в Колина, возносившегося ему навстречу.
Изо всех сил вцепился он в маленького круглого робота. Колин отчаянно соскальзывал к фасаду «Путеводителя», из последних сил пытаясь не потерять контроль над своими системами и замедлить падение.
Мир тошнотворно вращался вокруг головы Форда, сам он вращался вместе с Колином, и вдруг, не менее тошнотворно, все это кончилось.
Форд обнаружил, что лежит на оконном карнизе.
Мимо него в воздухе пролетело полотенце. Он вытянул руку и схватил его.
В нескольких дюймах от него подпрыгивал в воздухе Колин.
Избитый, истекающий кровью и почти бездыханный Форд осторожно огляделся. Карниз имел в ширину не больше фута и находился на высоте тринадцатого этажа.
Тринадцатого.
Форд точно знал, что это тринадцатый этаж: все окна были затемненными. Он здорово расстроился. Свои ботинки он отхватил за сумасшедшие деньги в Нью-Йорке, в Ист-Сайде. Помнится, он даже накатал замечательное эссе о счастье носить удобную обувь, которое резюмировали до фразы «в основном безвредна». Вакуум их всех заарктурь.
И вот один из этих ботинок покинул его навеки. Форд запрокинул голову и посмотрел в небо. Все это было бы не так грустно, когда бы ту самую планету не уничтожили, что означало: второй такой пары ботинок ему уже никогда не купить.
Правда, с учетом законов невероятности, планет Земля существует бесконечное множество. Однако если разобраться, приличные ботинки купить не так-то просто – не на всякой складке многомерного пространственно-временного континуума они попадаются, отнюдь.
Форд вздохнул.
Ну ладно, хватит об этом. По крайней мере ботинок спас ему жизнь. Временно.
Он примостился на карнизе тринадцатого этажа, вовсе не уверенный в том, что игра стоила свеч – то есть ботинка.
Заглянул сквозь затемненное стекло внутрь.
Мрак и тишина. Как в склепе.
Впрочем, не будем возводить напраслину на склепы. Форду не раз доводилось оттягиваться на замечательных пирушках в совершенно замечательных склепах.
Стоп! Так, это что, померещилось? Или нет? Вроде бы какая-то трепещущая тень мелькнула. Или ерунда – просто кровь к глазам прилила? Он потер виски. Черт, вот бы завести где-нибудь ферму, пасти овечек… Он еще раз заглянул в окно, пытаясь определить, что же это за тень. Впрочем, скорее всего это просто оптическая иллюзия – в наше время они на каждом шагу. Обман зрения – и все тут.
Может, это птица? Что можно прятать на засекреченном этаже за затемненными стеклами, рассчитанными на прямое попадание ракеты? Что это за птичник еще такой? Что-то трепыхалось там, внутри, что-то похожее на птицу – и не похожее. Скорее уж – на дыру в пространстве, имеющую форму птицы.
Зажмурившись, он задумался, что же делать дальше. Прыгать? Лезть наверх? В окно залезть – это вряд ли… Ладно, как показал опыт, прямого попадания настоящей ракеты это ракетоустойчивое стекло не выдерживает. Правда, стреляли с очень близкого расстояния и изнутри, а на это проектировщики могли и не рассчитывать. В любом случае это не означает, что окно удастся разбить, обернув руку полотенцем. «Кой черт», – подумал он, сделал попытку и больно расшиб кулак. Может, ему просто не хватило размаха? Впрочем, тогда бы он расшиб кулак еще сильнее. После нападения господ с Лягушачьей Звезды здание сильно укрепили; теперь это, может статься, самое надежно защищенное издательство во Вселенной. Впрочем, в любой самой совершенной системе защиты можно найти слабое место. Одно он уже нашел. Проектировщики не ожидали, что в окно пальнут изнутри и с близкого расстояния.
А вот чего проектировщики не ожидали от субъекта, сидящего на карнизе?
Форд немного пошевелил мозгами.
Первое, чего они точно не ожидали, – так это того, что он вообще здесь окажется. На этом карнизе мог оказаться разве что клинический идиот.
Вот он и победил. Классическая ошибка, которую совершают проектировщики абсолютно надежных систем, – недооценка изобретательности клинических идиотов.
Он вытащил из кармана только что полученную кредитную карточку, сунул ее в щель между окном и рамой и сделал то, что было бы не под силу ни одной ракете. А именно отжал язычок замка, открыл окно и чуть не свалился с карниза от хохота, вознося хвалу Великому Вентиляционно-Телефонному Восстанию 3454 года.
* * *Великое Вентиляционно-Телефонное Восстание 3454 года началось с легкого перегрева воздуха. Вообще-то нагретый воздух и есть та проблема, которую призвана решать вентиляция. И она справлялась с ней относительно успешно до тех пор, пока кто-то не изобрел кондиционер – устройство, которое решало эту проблему не менее успешно, но с несравнимо более ощутимыми вибрациями.
И все шло нормально и даже, можно сказать, хорошо (конечно, для тех, кто был согласен смириться с вибрацией и шумом) до тех пор, пока кто-то не изобрел штуковину еще посильнее и похитрее кондиционера. Называлась она «система встроенной климатизации».
Это было кое-что.
Скажем без боязни, это было ого-го.
Встроенная климатизация отличалась от обычного кондиционера в основном тем, что была чертовски дороже, сложнее и в придачу знала, каким воздухом хотят дышать в ту или иную минуту люди, гораздо лучше самих людей.
Кроме того, вся эта машинерия могла работать только тогда, когда люди не вмешивались в ее работу – то есть пока они не открывали окон. Вот так-то.
В процессе монтажа новых систем, получивших название «Хитр-О-Вент», люди, работавшие в оборудуемых ими зданиях, то и дело задавали специалистам по монтажу вопросы типа:
