Андрэ Нортон - Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата
Девушка устремила к нему свою мысль, всю свою волю. Ведь она видела, как вращение камня несло в мир свет и радость, и решила сохранить в сознании эту картину, что бы ни произошло. Он должен вращаться, потому что если остановится, вся его сила перейдёт ко Тьме, и Тьма стократно усилится от такого пиршества. Девушка направляла волю… посылала её…
На плечо ей легла рука, и она ощутила прилив новых сил. Девушка почти ничего не видела, напряжённо следя за вращением, и только потом она поняла, что это Йонан встал между ней и колдуньей, положив правую руку ей на плечо, а левую — на плечо Виттл. От него исходили волны энергии, Келси улавливала и концентрировала её — а затем пересылала к камню! Но какая-то маленькая и далёкая её частичка при этом удивлялась: что она делает и откуда знает, что нужно делать?
Гневный красный луч всё больше и больше поглощал ясный свет камней. Рука с её плеча внезапно исчезла, связь разорвалась, поток энергии прекратился. Обернувшись, Келси увидела, как Йонан побежал, огибая провал, — он направлялся к источнику красного луча. Музыкальный звон кристаллов, начавшийся со встречи камней, всё больше заглушался глухими ударами, похожими на дрожь в подземелье, на бой барабанов фасов. Но девушка по-прежнему пыталась поддержать жизнь камней, передать им свою волю.
Виттл пошевелилась, приподнялась на руках. Лицо ее осунулось, она словно постарела на несколько десятков лет, пока лежала здесь. Снова губы её беззвучно шевельнулись, и Келси подумала, что она повторяет ритуал — часть своего колдовского обучения.
Послышался отдалённый крик, звон оружия. Йонан — он, должно быть, добрался до врага! Но Келси не понимала, что он может сделать. Тем не менее крик перекрыл звуки барабанов…
— Глайдис! Найнутра!
А Виттл, стоя на коленях, воскликнула:
— Волей Ланга, силой Триси, памятью Яндерота!
Эти имена не имели для Келси никакого смысла, она только упрямо держалась за свою решимость не сдаваться. И снова какая-то маленькая частичка её удивилась, почему ей так важно победить. Что для неё этот мир? Но остальная часть дрожала и гневно отшатывалась, когда она видела, как растёт тень.
Но растёт ли она? Девушка увидела, как полоска тьмы, протянувшаяся к мысу на берегу странного светлого моря, была как будто сметена чьей-то волей. А на мысе засияла ярко-голубая искра. Ближе к ней горел и другой голубой огонь, горел сильно, ярко и чисто. Двойное солнце — камни — продолжало вращаться, и красноватый туман вокруг него постепенно рассеивался.
Келси сконцентрировалась на развернувшемся перед ней действии и постаралась изгнать из сознания звуки битвы, доносившиеся с другой стороны провала, в котором размещался миниатюрный мир. Это люди призывают своих богов, свои силы. А ей что призвать? Только то, что заключено в ней самой.
Она зарычала, не сознавая этого, в ней разгорался глубокий гнев — гнев, которого она не понимала, но который распалил её, как во время столкновения, когда она проникла через врата. Как девушка не хотела стать свидетельницей гибели животного, так же теперь она не хочет видеть гибель мира. Потому что этот миниатюрный мир внизу стал для неё таким же реальным, как и тот, что окружал её за колоннами.
НЕТ! Она не обращалась с мольбой к богам, не испускала воинственных криков, просто вливала свою волю в камни. Может, Виттл поступала так же, потому что теперь камни вращались так быстро, что образовали сплошное огненное кольцо. Красный луч бестолково плясал рядом, но не мог прорвать это сияние, подчинить его.
Теперь крик раздался справа. Должно быть, Йонана потеснили превосходящие силы. Но красный луч начал пульсировать, сила его прерывалась и разрывалась время от времени. Когда наступит очередной перерыв… надо будет использовать всю волю, до конца! Келси так и поступила.
Красный луч больше не пытался достичь камней, он устремился прямо в миниатюрный мир в поисках той голубой искры у моря… и других по всей земле. Камни сверкнули ещё ярче, с них в свою очередь сорвались искры и начали действовать. Они разлетелись по всему миру, и там, где они ударяли, вспыхивали новые голубые огни. Тени отшатывались от них, они заметались, пытаясь погасить искры, прежде чем те зажгут новые огни.
Звон мечей прервал её наблюдения. Келси, несмотря на всю свою сосредоточенность, посмотрела направо. Йонана оттесняли назад, к ним. С юношей сражались две человекоподобные фигуры и существо, которое могло возникнуть только в жутком кошмаре. Но Йонан уверенно парировал вражеские выпады и наносил удары сам, словно ему не раз в прошлом приходилось воздвигать такую стену из стали.
— Камень… держи… камень! — Виттл оторвалась от своего пения и подползла к Келси, протянув вперёд руку с согнутыми пальцами.
Да, камень! Келси снова обратилась к битве, развёртывавшейся над миром в пропасти. И собственная неосторожность заставила её ахнуть. Потому что теперь один из камней вращался всё медленнее и медленнее, к тому же он прекратил испускать искры, зажигающие огни внизу. Красный же луч больше не гасил голубые огоньки, он устремился прямо туда, где были они с Виттл.
И первым впечатлением девушки было, что её с головой окунули в волну жидкой грязи. Всё жестокое, неправильное, грязное в ней самой отозвалось на этот красный луч. Все мелкие проступки, все злые слова, какие она могла только вспомнить, все ошибки и сомнения — всё это почти поглотило её. Что она делает, рискуя жизнью, а может, и не только ею, в этой битве? У неё же нет никаких причин защищать мир, в котором она не родилась, с которым её ничто не связывает. Камень, который она так берегла, принадлежал умершей женщине, уже пострадавшей из-за своей глупости, и Келси готова была повторить её судьбу.
У неё нет сил, какими хвастаются Виттл и остальные здесь. Что же она делает?
Та малая часть сознания девушки, которая все эти дни и ночи пути сомневалась и насмехалась, вышла наружу. Ей требовалось только встать, разорвать непрочную связь с камнем, и она уйдёт отсюда свободной — нет, не просто свободной, те, что на той стороне, предлагали дары…
И какие дары! Кто знает, может, они и увлекли бы её, но в своём подкупе они зашли слишком далеко. Если она ничего не делает Такого, что им вредит, почему они предлагают ей всё это, а не просто дают возможность уйти? Келси затрясла головой, пытаясь стряхнуть мысленные картины, теперь отнюдь не смутные и мимолётные. Они больше не касались только её мыслей и страхов. Картины сменялись так быстро, что она не могла ухватиться за них, различить подробности.
Она хочет править — её ждёт трон. Хочет сокровищ — всплыли груды драгоценностей. Хочет отомстить — замелькали жестокие и кровавые картины. Или она хочет получить этот мир в свою власть, играть им, изменять по своей прихоти, определять его судьбу…
