Роберт Силверберг - Бездна
Они плыли, прикрыв глаза и всеми силами стараясь не смотреть на то непостижимое, что разворачивалось рядом с ними. Корабль огибал этот берег в поисках какой-либо бухты или залива, где можно укрыться. Поначалу сие занятие представлялось совершенно безнадежным: Лик выглядел как единый кусок негостеприимной и пугающей суши.
Но в это время корабль неожиданно прошел сквозь полосу бурунов и оказался в спокойных водах, в тихом заливчике, окруженном двумя выступами берега и обрамленном пологими холмами. Но спокойствие оказалось обманчивым и недолгим. Через несколько мгновений после их прибытия воды укромной бухточки стали подниматься, вздымаясь валами. Во внезапно разбушевавшемся море появились толстые черные отростки, скорее всего, каких-то водорослей. Они принялись хлестать по взбесившейся поверхности подобно темным щупальцам неизвестных чудовищ; затем среди них возникли угрожающего вида, похожие на копья, выросты, из которых стал выделяться огромными клубами зловеще лучащийся желтоватый дым. Суша продолжала содрогаться в конвульсиях вдоль всего побережья.
Страшно утомленному Лоулеру начали являться таинственные расплывчатые и манящие к себе образы; незнакомые и доселе невиданные формы проплывали в его воображении. Где-то в области лба возник невыносимый, сводящий с ума зуд. Вальбен прижал руки к вискам, но это нисколько не помогло.
Делагард мерил шагами палубу, о чем-то размышляя и бормоча под нос. Спустя несколько минут он отдал приказ повернуть судно и вывести его за линию бурунов. Стоило им только покинуть залив, как он снова вернулся к своему прежнему спокойному состоянию; поверхность вновь выглядела соблазнительно-пасторально.
— Ну, что? Попытаемся еще разок? — осторожно спросил Фелк.
— Не сейчас, — сурово отозвался Нид. Его глаза постепенно наливались холодным гневом. — Возможно, это не очень удобное место. Будем двигаться на запад.
Однако дальше побережье не обещало путешественникам ничего хорошего. Оно «приветствовало» приближающееся судно каменистыми обрывами и непривлекательными бухтами, совершенно непригодными для стоянки. Едкий запах гари разносился порывами ветра. С суши во все стороны летели крупные искры. Казалось, горит сам воздух. Время от времени с острова до корабля доходили волны мощной телепатической энергии, вызывавшей внезапные и резкие психологические «толчки», от которых возникали душевное смятение и сумятица в мыслях. Полуденное солнце скрывала дымка, совершенно обесцвечивая его. Казалось, нигде нет даже самых крошечных бухточек.
Через какое-то время снова на мостике возник Делагард, до того отлучавшийся в трюм, и объявил жестким и злым голосом, что пока им следует отложить все попытки приблизиться к берегу.
«Царица Гидроса» отошла за черту бурного прибоя, и экипаж корабля впервые за все время плавания воспользовался якорем.
Лоулер подошел к Ниду, стоявшему у ограждения.
— Ну? Что ты теперь думаешь о своем рае, капитан? О своей земле с молочными реками и кисельными берегами?
— Мы найдем дорогу к ней… Просто сейчас подплыли не с той стороны — вот и все.
— Значит, вы все-таки хотите там высадиться?
Делагард повернулся к нему и прямо-таки обжег гневным взглядом. Налившиеся кровью глаза Нида, странно преобразившиеся из-за светового урагана вокруг, казались мертвыми, совершенно погасшими. Но когда он заговорил, его голос звучал с прежней силой и убежденностью.
— Док, ничто из того, что мне приходилось встречать в жизни, не могло заставить меня изменить свое решение. Этот Лик — место, к которому я так долго стремился… В свое время Джолли сумел здесь высадиться… Значит, получится и у нас.
Лоулер промолчал. Слова, приходившие ему в голову, могли только еще больше распалить ярость Делагарда.
Неожиданно Нид широко улыбнулся, наклонился вперед и дружески потрепал Вальбена по плечу.
— Док, док, док… Ну! Не хмурьтесь вы так! Конечно, это местечко выглядит жутковато. А то почему бы джилли стали избегать его? Естественно, исходящее от него излучение вызывает странное чувство… Мы просто еще к этому не привыкли. Но это не значит, что оно должно нас пугать. Это просто-напросто карнавальный набор спецэффектов. Обыкновенные декорации, украшения, рюшки-финтифлюшки… Они не имеют никакого значения. Ни в малейшей степени!
— Рад вашей уверенности в себе.
— Благодарю. Послушайте, док, главное — верить. Мы уже почти у цели. Так много миль осталось позади… Теперь еще немного и… Словом, причин для беспокойства я не вижу. — Он снова широко улыбнулся. — Док, расслабьтесь! Я нашел немного бренди, припрятанного беднягой Госпо. Зайдите через полчасика ко мне… Там будут все. Мы устроим вечеринку. В конце концов, есть у нас право отпраздновать свое прибытие или нет?
Лоулер пришел к Ниду последним.
При свете свечей все столпились в тесной, душной каюте, образовав неправильный полукруг вокруг Делагарда. Сандира стояла слева от него, рядом с ней — Кинверсон, дальше — Нейяна и Тила, за ними расположились Гхаркид, Квиллан, Тарп, Фелк и Лис. Каждый держал в руке чашку с бренди. На столе красовались одна пустая фляга и еще две нетронутые.
Нид стоял и смотрел на присутствующих, привалившись к переборке. Он как-то по-особому втянул голову в плечи, от чего казался собирающимся одновременно и отражать чье-то нападение, и атаковать самому. Делагард выглядел одержимым. Его глаза горели ярким, почти лихорадочным огнем. Небритое лицо с красными пятнами какого-то воспаления побагровело и блестело от пота.
В голове Лоулера неожиданно родилась странная мысль: «Этот человек передо мной находится на грани кризиса, внутреннего взрыва, страшного извержения слишком долго сдерживаемых эмоций».
— Док! Выпейте с нами! — позвал его Делагард.
— Спасибо. Не откажусь. Я считал, что у нас уже давно кончилась выпивка, а тут…
— Я тоже так думал, — заметил Нид, — но глубоко ошибся. — Он налил чашку до краев и передвинул ее через стол. — Итак, вы вспомнили рассказ Джолли о подводном городе, не так ли?
Вальбен сделал большой глоток бренди и подождал, пока обжигающая жидкость достигнет желудка.
— Откуда вам сие известно?
— Мне сказала об этом Сандира. Говорит, что вы беседовали с ней по данному поводу.
Лоулер пожал плечами.
— Как-то само собой всплыло в памяти… Я не думал о Лике уже много лет. Хотя рассказ о городе — самая лучшая часть повести Джолли, я почему-то стал забывать о нем.
— А я вот никогда не забывал, — произнес Делагард, — и как раз сегодня познакомил всех моих гостей с его содержанием, пока мы ожидали вас. Ну, и каково ваше мнение, док? То, что говорил Джолли, — просто стариковское дерьмо или в его словах имелся какой-то смысл?
