Яна Дубинянская - Проект «Миссури»
Салатик «на грани риска» был очень даже. Не исключено, что через год-другой конкурент по ту сторону улицы будет вынужден капитулировать. Владислав попытался порадоваться за жену (бывшую?) — получалось с большим скрипом.
Впрочем, любые более-менее серьезные мысли о Наташке без скрипа не давались. Женитьба на ней казалась очевидной ошибкой — но ведь на ошибку он в принципе не способен; однако признать настолько вопиющий идиотизм единственно правильным выбором, пусть на относительно коротком жизненном этапе… Все это было нелогично и неправильно, будто сбой в компьютерной системе. Подтачивало, как вирус, его стройные представления о себе, о мире, о проекте «Миссури»…
Хорошо, что теперь у него появилось достаточно времени для проекта. Эксперимент с рассылкой навел на довольно любопытные размышления. Кто бы мог подумать?! Ни один из испытуемых не ухватился за уникальную возможность протестироваться на предмет процента погрешности. Даже те немногие, что прошли тест, сделали это скорее из чистого любопытства, не удосужившись обратиться к специалисту за расшифровкой результатов. А ведь расшифровать их мог любой грамотный программист! Владислав играл честно, он разослал тот самый первый, простенький, но безотказный вариант программы.
Получить санкцию на эксперимент он и не пробовал, хотя с привлечением системы бесконтактного слежения конечный результат, конечно, был бы корректнее, чем выведенный на основании информации, пересланной старым добрым «троянцем». Но надоело отчитываться за каждый шаг — и перед кем?!. Впрочем, не важно.
Каждый из них имел реальный шанс узнать о себе то, что до сих пор составляет одну из главных тайн проекта «Миссури». Но, по-видимому, они вообще больше не отождествляют себя с проектом. Он им неинтересен. Они о нем забыли.
Как и о своем бывшем однокашнике. Идиотская вышла оплошность — «Best regards, Vlad», — но никто не обратил внимания. Ни один.
Что ж, тем лучше.
Он дожевал сандвич и придвинул поближе фруктовый десерт. Вкусная и здоровая пища. До сих пор Владислав искренне считал это словосочетание оксюмороном. Надо будет сказать Рите, чтобы время от времени заказывала здесь обеды. В конце концов, не собирается же он каждый день выползать наверх…
— Простите за беспокойство! — Приветливая девушка из-за стойки чуть подалась вперед, обращаясь ко всем присутствующим; кроме всего прочего, у нее был звучный, далеко слышимый голос. — Есть ли среди вас Владислав Алексеевич? Его спрашивают по телефону.
Кажется, он вздрогнул. И если так, то выдал себя с головой: не исключено, что звонивший или его сообщник сейчас наблюдает за ним, Владиславом, из-за стеклянной стены — или даже находится тут же, в зале. Может быть, его узнали, но, не будучи уверены на сто процентов, решили провести «тест»; идея не самая оригинальная, но действенная. И что потом? Сенсация на тему «воскрешения блудного бизнесмена»?.. глупо. Никто не поверит.
Можно, разумеется, слиться с прочей публикой, сделать вид, что уж его-то это не касается ни в малейшей степени. Владислав уткнулся в стаканчик с напитком. «На грани риска».
Прожевал терпкую грейпфрутовую дольку. Промокнул губы салфеткой с фирменной цифрой «2». И небрежно бросил обаятельной продавщице:
— Попросите, чтобы подождали. Я сейчас подойду.
Она была на пороге истерики. А может, уже и за порогом.
— Владислав Алексеевич, вы… я… нельзя же так…
— Успокойся, Рита. Нельзя пойти пообедать? Тем более что я тебя предупредил.
— Предупредили… я так и сказала!.. А Константин Олегович…
— А пошел он.
— Что?..
— Я имею в виду, что Константина Олеговича беру на себя. Пусть тебя это не волнует. Я уже скоро возвращаюсь. Кстати, как ты меня нашла?
— Меня уволят!!!..
Ее рыдания прорвались в трубку бурным потоком, напоминая по звуку бульканье в засорившемся водопроводе. Владислав поморщился:
— Не уволят, это я тоже беру на себя. Как ты меня нашла, спрашиваю?
— Но вы же сами сказали, что пойдете обедать…
— Хорошо. Давай, до встречи.
Владислав повесил трубку. Постичь женскую логику невозможно: один из главных уроков пятнадцати лет супружеской жизни. Но самое непостижимое то, что эта логика таки работает. Порой безотказнее абсолютного тропизма.
Он вышел на улицу. После полудня потеплело, и праздник первого снега трансформировался в грязную кашу под ногами и непрерывную капель со всего, что оказывалось над головой. Владислав начинал скучать даже по ленивым рыбам в аквариуме… не говоря уже о НЕЙ. О его машине.
А Константин Олегович, значит, недовольны. И не нашли ничего лучшего, как сорваться на беззащитной красивой девочке. Н-да, старик Цыбельман сильно сдал за последнее время. Весь на нервах, то и дело неадекватен, даже иногда заговаривается. Он, Владислав, не удивится, если не сегодня-завтра у старика в мозгу полетит ко всем чертям какая-нибудь жизненно важная программа. Впрочем, несколько лет он еще может продержаться. Но потом? Кто будет курировать проект «Миссури» — Руслан Константинович?.. Не смешите меня.
Пятнадцать лет назад, когда желторотого мальчишку Влада Санина взяли программистом на проект — тот самый, целых полгода занимавший все его воображение без единой щелочки! — он готов был взорваться изнутри от ощущения ПРИЧАСТНОСТИ. К чему-то страшному, загадочному, великому. Показавшему, словно айсберг, над водой только самую верхушку своего грандиозного организма. Его собственные разоблачения и то казались Владиславу мелкими, незначительными, вроде укусов насекомого через плотный свитер. Проект «Миссури». ОНИ.
Самое смешное, что ИМ все это видится до сих пор. Собственные величие и неуязвимость, тайны мадридского двора и секретные материалы — а в сумме, разумеется, власть. Над Будущим. Над миром, измененным в нужную сторону.
Вот только реально ОНИ изо дня в день занимаются мелкими сварами, перманентным дележом полномочий и щедрым литьем словесной воды. Обыденнейший серпентарий единомышленников, даже внешне ничуть не благороднее, чем склочный коллектив провинциальной школы или бухгалтерской конторы. Или, скажем, совет директоров концерна «Санин-Компьютерлэнд». Скучно.
Но настоящий проект «Миссури» — вовсе не ОНИ.
Это сложная система, паутина нервов и судеб, сосредоточенная в перламутровой коробке, где обитает изящный, тонкий разум его любимой, его машины. И достаточно прикоснуться пальцами к ее клавиатуре, чтобы причудливая схема ожила. Заработала в многоступенчатом гипертекстовом пространстве, во всем многообразии альтернативных вариантов — а безошибочный выбор правильного из них обусловлен абсолютным тропизмом того, чьи глаза отражаются в мониторе…
